Игра престолов. Часть I - Джордж Мартин

Голос Робба смягчился:

– Бран не умрет, мать. Мэйстер Лювин говорит, что самая большая опасность уже миновала.

– А что, если мэйстер Лювин ошибается? Что, если я понадоблюсь Брану и меня не окажется рядом?

– Рикон нуждается в тебе, – сурово проговорил Робб. – Ему только три года, и он не понимает, что происходит. Он думает, что все его бросили, и поэтому ходит за мной целый день, цепляется мне за ногу и плачет. Я не знаю, что с ним делать. – Робб прикусил нижнюю губу, как делал, когда был маленьким. – Мать, и я тоже нуждаюсь в тебе. Я пытаюсь, но не могу… не могу сделать всего самостоятельно. – Голос его дрогнул от нахлынувших чувств, и Кэтлин вспомнила, что сыну только четырнадцать. Она хотела бы встать и подойти к Роббу, но Бран все еще держал ее за руку, и она не могла пошевелиться. Снаружи, у подножия башни, взвыл волк. И Кэтлин поежилась от этого звука.

– Это волк Брана. – Робб открыл окно и впустил ночной воздух в духоту комнаты. Вой сделался громче. Холодный и одинокий звук, полный тоски и отчаяния.

– Не надо, – сказала Кэтлин. – Брану нужно тепло.

– Ему нужна их песня, – сказал Робб. Где-то в Винтерфелле, вторя первому, завыл другой волк. Затем к ним присоединился третий голос, поближе. – Лохматик и Серый Ветер, – проговорил Робб, слушая вздымающиеся и опадающие голоса. – Их можно различить, если хорошенько прислушаться.

Кэтлин дрожала от горя, от холода, от воя лютоволков. Ночь за ночью вой, холодный ветер и пустой серый замок, одно и то же, ничего не менялось; здесь лежал ее изувеченный мальчик, самый милый из ее детей, самый мягкий… Бран, любивший смеяться, лазать, мечтавший о рыцарстве. Все теперь пропало, она никогда не услышит его смеха. С рыданиями она высвободила свою руку и прикрыла уши, чтобы не слышать этого жуткого воя.

– Заставь их прекратить! – закричала она. – Я не могу вынести этого, заставь их прекратить, убей их всех, если нужно, но заставь их прекратить!

Она не помнила, как упала на пол, но, очнувшись, ощутила, как Робб поднимает ее своими сильными руками.

– Не бойся, мать. Они не причинят Брану вреда. – Он подвел ее к узкой постели в уголке комнаты и с нежностью произнес: – Закрой глаза, отдохни. Мэйстер Лювин говорит, что ты почти не спала после падения Брана.

– Я не могу, – пробормотала Кэтлин сквозь слезы. – Пусть простят меня боги, Робб, я не могу заснуть. Что будет, если он умрет, когда я засну, что будет, если он умрет, что будет, если он умрет… – Волки все еще выли. Вскрикнув, она вновь прикрыла уши. – О боги, закрой же окно!

– Если ты обещаешь мне выспаться. – Робб подошел к окну, но, потянувшись к ставням, услышал, что к скорбному вою лютоволков добавился еще один звук. – Собаки, – сказал он прислушиваясь. – Лают все собаки. Они никогда не делали этого прежде.

Кэтлин услышала, как ее сын затаил дыхание. Подняв глаза, она увидела его бледное лицо в свете лампы.

– Пожар, – прошептал Робб.

«Пожар», – подумала она и затем: «Бран!»

– Помоги мне, – выпалила Кэтлин, приподнимаясь. – Помоги мне с Браном.

Робб как будто не слышал ее.

– Горит Библиотечная башня, – сказал он. Кэтлин заметила, как пляшет красный огонь за открытыми окнами. Она осела назад с облегчением: Брану ничто не грозило. Библиотека была на другой стороне двора, и огонь никак не мог перекинуться сюда.

– Слава богам, – прошептала Кэтлин.

Робб поглядел на нее, как на безумную.

– Мать, оставайся здесь, я вернусь, как только огонь погасят.

Он выбежал. Кэтлин сразу услышала за дверью голос сына, приказывающий стражам, караулившим комнату снаружи; потом все они вместе бросились вниз по лестнице, перепрыгивая разом через две или три ступеньки. Во дворе послышались крики «Огонь!», вопли, звук бегущих ног, ржание испуганных лошадей и отчаянный лай собак. Слушая эту какофонию, она поняла, что воя нет. Лютоволки замолкли.

Кэтлин мысленно произнесла благодарственную молитву семи ликам бога и подошла к окну. На другой стороне двора из окон библиотеки вырывались длинные языки пламени. Она поглядела на дым, поднимающийся в небо, и со скорбью подумала о книгах, которые Старки собирали не один век. А потом закрыла ставни.

Когда Кэтлин отвернулась от окна, рядом с ней в комнате оказался мужчина.

– Ты не должна была здесь оказаться, – проговорил он кислым голосом. – Никто не должен был. – Невысокий грязный мужчина в бурой одежде, пахнущей лошадьми. Кэтлин знала всех, кто работал на конюшне, но он был не из них. Худощавый блондин с длинными волосами, костлявым лицом и бледными, глубоко посаженными глазами держал в руке кинжал.

Кэтлин посмотрела на нож, потом на Брана.

– Нет, – сказала она. Слово застряло в ее горле свистящим шепотом.

Должно быть, он все-таки услышал ее и пробормотал:

– Это милосердие; он уже мертв.

– Нет, – сказала Кэтлин теперь громче, голос вновь вернулся к ней. – Нет, ты не сделаешь этого!

Она бросилась обратно к окну, чтобы позвать на помощь, но мужчина двигался быстрее, чем она предполагала. Одна рука зажала ей горло и откинула назад голову, другая поднесла кинжал к ее шее. Воняло от него жутко.

Кэтлин подняла вверх обе руки и со всей силой надавила на лезвие, отводя его от своего горла. Она услышала, как убийца выругался ей в ухо. Пальцы сделались скользкими от крови, но она не могла выпустить кинжал. Рука плотнее зажимала рот Кэтлин, лишая воздуха. Она дернула головой в сторону и умудрилась впиться в ладонь зубами. Убийца охнул от боли. Она свела зубы вместе и рванула. Тогда он вдруг выпустил ее. Вкус чужой крови наполнил ее рот. Она вдохнула воздух и закричала. Тут он схватил ее за волосы и отбросил, она споткнулась и упала. И вот он уже стоял над ней, тяжело дыша и трясясь. Его правая рука до сих пор крепко сжимала скользкий от крови кинжал.

– Ты не должна была здесь оказаться, – тупо повторил он.

Кэтлин заметила, как через открытую дверь позади него скользнула тень. Послышалось тихое урчание, тише, чем рык, легкий угрожающий шепот, но, должно быть, он что-то услышал, потому что начал поворачиваться в тот самый миг, когда прыгнул волк. Они упали вместе, едва не свалившись на лежавшую Кэтлин. Волк впился прямо в горло мужчине. Его вопль не звучал и секунды, когда зверь дернул головой, вырвав мужчине полгорла.

Кровь хлынула на лицо Кэтлин теплым дождем.

Волк глядел на нее. Челюсти его были красными и влажными, а глаза отливали золотом в темной комнате. «Волк Брана, – поняла Кэтлин. – Как же иначе?»

– Спасибо тебе, – прошептала она слабым голосом и подняла дрожащую руку. Волк подошел ближе, обнюхал пальцы, лизнул кровь мокрым и грубым языком. Слизав всю кровь с ее руки, он безмолвно повернулся, вскочил на постель Брана и лег рядом. Кэтлин истерически захохотала.

Так и обнаружили их, когда Робб, мэйстер Лювин и сир Родрик ворвались внутрь с половиной стражи Винтерфелла. Когда смех наконец оставил ее, Кэтлин завернули в теплые одеяла и отвели в ее покои в Большом замке. Старая Нэн раздела ее, помогла забраться в обжигающе горячую ванну, смыла кровь мягкой тканью.

Потом пришел мэйстер Лювин, чтобы перевязать ее раны. Глубокие порезы на пальцах дошли почти до самой кости, а на голове, откуда выдрали клок волос, кровоточила рана. Мэйстер сказал, что боль только начинается, и дал ей макового молока, чтобы помочь уснуть. Наконец она закрыла глаза, а когда открыла их снова, ей сказали, что она проспала четыре дня. Кэтлин кивнула и села в постели. Теперь всё, начиная с падения Брана, казалось ей кошмаром, жутким сном, полным крови и горя, но боль в руках напоминала, что случившееся реально. Голова ее кружилась, она ощущала слабость и странную решительность. Словно бы огромная тяжесть спала с ее плеч.

– Принесите мне немного хлеба и меда, – приказала она слугам. – И скажите мэйстеру Лювину, что мои повязки надо переменить. – Они поглядели на нее с удивлением и бросились исполнять приказания. Кэтлин вспомнила, как вела себя до того, и устыдилась. Она бросила всех: детей, мужа, свой дом. Это не повторится впредь. Она покажет этим северянам, какими сильными бывают Талли из Риверрана.

Робб явился раньше, чем ей принесли еду. С ним вошли Родрик Кассель, воспитанник мужа Теон Грейджой, а завершал процессию Халлис Моллен, мускулистый стражник с квадратной коричневой бородой. «Он назначен новым капитаном гвардии», – сказал Робб. Кэтлин заметила, что сын был облачен в вареную кожу и кольчугу, а на поясе у него меч.

– Кто это был? – спросила Кэтлин.

– Никто не знает его имени, – покачал головой Халлис Моллен. – Он родом не из Винтерфелла, м’леди, но некоторые утверждают, что видели его в замке и его окрестностях в последние несколько недель.