Верные, безумные, виновные - Лиана Мориарти

Она все говорила и говорила, как будто могла каким-то образом спрятать сказанное под слоями нового разговора.

– Дакота повела ее смотреть собачью конуру или что-то в этом роде. Она хочет на день рождения щенка. Не вздумай подарить ей щенка! Ладно, я просто шучу, знаю, ты не станешь. Дом изумительный, правда? Спорим, что даже собачья конура тянет на пять звезд!

За спиной у Эрики Сэм вытаращил глаза и рубанул ладонью горло.

– Тиффани зовет нас во двор к павильону. – Как обычно, Эрика говорила сухо и сдержанно. Может быть, она ничего не слышала?

– Пойду вниз, посмотрю, как там Холли, – сказал Сэм. – Справишься с Руби?

– Конечно справлюсь, – ответила Клементина.

Он всегда спрашивал, оставляя ее с одной или обеими девочками, словно желал удостовериться в том, что она действительно позаботится о собственных детях.

– Где ты собираешься переодевать ее?

Эрика огляделась по сторонам. Такие комнаты называются у богатых людей «медиарум». Кожаные диваны стояли напротив громадного настенного экрана. Увидев его, Сэм чуть ума не лишился от зависти.

– О господи! – охнула Клементина. – Не знаю. Наверное, на полу. – Она разложила пеленку и достала влажные салфетки. – Все здесь такое дорогое, верно?

– От меня воняет. – Руби кокетливо наклонила голову, как будто ее надо за это похвалить.

– Да уж, – согласилась Клементина.

– Разве Холли в этом возрасте не умела пользоваться горшком? – спрашивала Эрика, пока Клементина переодевала Руби.

– Мы все откладываем это, – призналась Клементина.

В обычной ситуации ее раздосадовало бы осуждение в вопросе Эрики, но сейчас она старалась смиренно признать свой промах, словно это освободило бы ее от сказанных ею противных вещей. Господи, она жаловалась на размер куска сыра!

– Раз уж начали, надо сделать это, а то приходится сидеть дома, нельзя никуда пойти – ну, можно, только это сложно… и… гм, мы все приготовили, у нас есть трусики, как у больших девочек, правда, Руби? И мы подумали, что после моего прослушивания, и дня рождения Холли, и сороковой годовщины свадьбы родителей Сэма мы это сделаем.

Замолчи, замолчи. Она никак не могла остановиться.

– Правильно, – без выражения произнесла Эрика.

Обычно она возражала подруге. С первых месяцев жизни Холли и Руби она читала статьи по воспитанию детей и при случае давала Клементине советы относительно каждого этапа роста ребенка. Клементина привыкла считать, что это доказывает навязчивый интерес Эрики к ее жизни, а не желание иметь собственных детей. Какой же она была эгоистичной!

– На ручки! – потребовала Руби, как только Клементина переодела ее. Она протянула руки к Эрике, и Эрика посадила ее к себе на бедро. – Туда! – Руби наклонилась на одну сторону, показывая, куда должна идти Эрика, словно сидела верхом на норовистой лошади.

– Ах ты, маленькая командирша, – проговорила Эрика, поднося Руби к книжной полке.

Там стояла фарфоровая кукла, которую Руби хотела подержать в руках.

– А-а, вот что тебе надо! – Эрика отодвинулась, чтобы Руби не смогла схватить куклу. – Наверное, ее нельзя трогать.

Поверх головы Руби Эрика встретилась взглядом с Клементиной. Глаза Эрики смотрели немного странно и туманно, но она не казалась обиженной или рассерженной. Должно быть, ничего не слышала. Вряд ли она пряталась за дверью и подслушивала. Это не в ее характере. Она сразу ворвалась бы к ним, чтобы вручить сумку и показать их некомпетентность, доказать, насколько лучше их она выполняла бы эту роль.

Клементина смотрела, как Эрика нежно склоняет голову к Руби, задыхаясь от чувства вины за то, что ей не хватает щедрости.

Но она все же не могла – не хотела – сделать то, о чем они просили.

Не хочу этого делать. Не хочу этого делать. Наклонившись, чтобы убрать в сумку пеленку, она осознала, что обращается мысленно не к Эрике, а к матери. Я была доброй и хорошей, но хватит уже, не заставляй меня сделать и это.

Глава 27

– Оливер! – позвала Эрика тихо на тот случай, если он еще спит.

Она стояла в изножье кровати, глядя на него. Одна его рука, лежащая поверх одеяла, была согнута, демонстрируя превосходные трицепсы. Он был худощавым, почти тощим, но хорошо сложенным. В самом начале своего знакомства они пошли на пляж вместе с Клементиной, Сэмом и Холли, тогда еще младенцем. Клементина прошептала на ухо Эрике: «Твой новый бойфренд на удивление мускулистый, а?» Это очень порадовало Эрику, хотя она не хотела в этом признаться.

– Мм? – Оливер перевернулся на спину и открыл глаза.

– Я сейчас поеду к маме, – сказала она.

Оливер зевнул, потер глаза и взял очки с прикроватного столика, потом глянул в окно на непрекращающийся дождь.

– Может, подождать, пока не прекратится этот потоп?

– Придется ждать весь день.

Она взглянула на кровать, застеленную белоснежным хрустящим постельным бельем. Оливер каждый день заправлял постель, по-больничному отворачивая угол одеяла. Она сама удивилась своему желанию раздеться, снова залезть к нему и забыть обо всем. Обычно она подолгу не валялась в постели.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

– Пожалуй, могло быть и лучше, – с тревогой произнес Оливер. Он сел в кровати и пощупал место под глазами, проверяя пазухи носа. – О нет. Я чувствую себя хорошо! Нужно было пойти на работу. – Беря больничный лист, бедняга с постоянной одержимостью отслеживал состояние своего здоровья – не дай бог, напрасно взял больничный. – Или я мог бы помочь тебе у матери. – Он спустил ноги на пол.

– Тебе нужно отдохнуть еще один день. И пока ты болен, незачем тебе ездить к моей маме.

– На самом деле у меня немного кружится голова, – с облегчением произнес Оливер. – Да, я сейчас явно испытываю головокружение. И я не мог бы провести совещание по аудиту. Никоим образом.

– Ты не можешь проводить совещание по аудиту. Ложись. Сейчас приготовлю тебе чай и тост, а потом поеду.

– Ты замечательная.

Он всегда так трогательно благодарил, когда о нем заботились во время болезни. В десять лет он сам вызывал себе врача. Неудивительно, что он был ипохондриком. И с Эрикой не так уж возились во время ее болезни, хотя мать у нее была сиделкой. Во всяком случае, не при насморке (никакого куриного супа на подносе, который обычно Пэм приносила Клементине), хотя несколько раз в жизни, когда Эрика сильно болела, мать очень хорошо за ней ухаживала, словно наконец почувствовала к ней интерес.

– Мне показалось, ты говорила с кем-то по телефону, – сказал Оливер, когда она уже собиралась выйти из комнаты.

– С Клементиной.

Эрика колебалась. Не хотела говорить ему, что подруга согласилась. Не хотела видеть, как он рывком поднимется, как порозовеют у него щеки.

Оливер не открывал глаз:

– Новости есть?

– Нет. Пока нет.

Ей просто надо было подумать об этом. Сегодня у нее должна состояться внеплановая встреча с психологом. Может быть, удастся что-то прояснить. Так много нужно обсудить! Наверное, стоит составить план. От этого она не будет выглядеть как человек с повышенной тревожностью. Правда, Эрика не особо на этом зацикливалась.

Приготавливая Оливеру чай и тост, она вспомнила о том первом разе, когда их семейный врач сказала им, что нельзя рассчитывать на яйцеклетки Эрики.

– Мы можем заплатить женщине, которая станет донором, – сказала тогда Эрика.

Ей уже было все равно. Она почти чувствовала облегчение, поскольку теперь могла забыть о своем тайном страхе передать ребенку собственные различные генетические изъяны. Она не испытывала удовольствия, представляя себе ребенка с ее глазами, волосами или личностными особенностями. Кому бы понравились ее тонкие безжизненные волосы? Или тощие ноги с вывернутыми внутрь коленями? А что, если ребенок будет страдать патологическим накопительством? Прекрасно, что ребенок не будет биологически с ней связан. Она почти моментально перестроилась и была готова идти дальше.

Искренне переживал только Оливер. Это было странно. Трогательно, но сбивало с толку. Она знала, что он ее любит. Это был один из самых чудесных в ее жизни сюрпризов. Но на самом деле хотеть ребенка, который похож на Эрику, ведет себя, как Эрика, обладает ее физическими и психическими особенностями? Полно! Это уже чересчур.

Как бы то ни было, деньги у них есть. Они могут заплатить за донорские яйцеклетки. Они наконец это сделают, раз и навсегда.

Но видимо, не так все было просто.

– К сожалению, нет, – сказала женщина-врач. – Здесь у вас это незаконно. – (Врач была из Америки.) – Вам разрешается компенсировать донору потраченное время и медицинские расходы, и это все. Это не так, как у меня дома, где молодые студентки за деньги становятся донорами яйцеклеток. Так что в Австралии по-настоящему не хватает доноров яйцеклеток. – Она с покорной печалью взглянула на них. Очевидно, подобные разговоры она вела и прежде. – Вам надо искать донора-альтруиста. Есть женщины, готовые стать донорами для незнакомых людей, но их трудно найти. Самый простой вариант, который я предложила бы вам рассмотреть первым, – это выбрать хорошую подругу или родственницу, готовую вам помочь.