Дигди? Никогда! - Оливия Карент
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Флора возмущенно всплеснула руками:
— Вы говорите ерунду, Уильям! Вы — не конкурент Ронни…
— Согласен, Кэт. Совершенно согласен! И очень надеюсь, что и в дальнейшем мы с ним будем выступать, если так можно выразиться, в разных весовых категориях. Нет. Точнее сказать, в разных ипостасях. Кэт, Рональд — твой друг, а я хотел бы стать твоим…
— … бывшим знакомым, — быстро продолжила за него Флора. — Или, если хотите, докучливым автором, редактором пьесы которого я была.
— И есть, — невозмутимо дополнил Билл.
Она вздохнула и согласилась:
— Да. И есть.
Билл взял ее за руку и предложил:
— Пойдем, Кэт.
— Но как же Ронни?
Флора озадаченно посмотрела на кровать.
— О, думаю, что в подобном состоянии глубочайшего сна Рональд пробудет до утра. Можешь не беспокоиться, Кэт! Поверь, завтра он будет, как огурчик. Пойдем.
Они вышли из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
— Кэт, может быть, погуляем немного? — спросил Билл. — Это успокоит тебя. Иначе ты не уснешь.
Флора задумчиво смотрела себе под ноги, понимая, что, в общем-то, он прав. Да и нелепо после того, как Уильям помог ей и Ронни, выказывать ему неприязнь и отчуждение, без особой причины отвергая его предложение о прогулке.
— Хорошо, Уильям, — согласилась она, — пойдемте.
Они вышли из дома и, незамеченные веселящимися во главе с Нэнси гостями, свернули на тропинку, постепенно удаляясь от виллы. Вскоре шум и хохот стали едва слышными.
Первой заговорила Флора:
— Уильям, я совсем забыла. Я хочу поблагодарить вас. Поверьте, вы оказались, пожалуй, единственный раз как нельзя кстати в самый драматический момент…
— …твоего падения, Кэт, — иронично дополнил Билл. — Можешь не сомневаться, я сохраню это в тайне. Это будет вторая наша общая тайна, Кэт. Одна — твоя. Одна — моя.
Флора сразу возразила:
— Но я говорила совсем о другом!
— Конечно, — быстро согласился Билл. — У меня — прекрасная память. Ты говорила, что никогда не станешь вступать со мной ни в какие заговоры. Ни-ког-да! А жизнь внесла свои коррективы. Мы обменялись тайнами, Кэт, и теперь, можно считать, связаны друг с другом.
Флора упрямо тряхнула головой:
— Уильям, вы опять не о том! С вами невозможно беседовать. Я хотела выразить вам свою признательность за своевременную помощь. Только и всего. А вы уже какую-то Фронду между нами вообразили!
Билл вдруг остановился и, взяв за руку, остановил Флору. Она подняла к нему лицо и заметила, что он вопросительно смотрит на нее. Недоумевая, что заставило Уильяма прервать прогулку, Флора удивленно спросила:
— Мы не пойдем дальше? Что случилось, Уильям?
Он пожал плечами и спокойно ответил:
— Ничего. Просто я жду.
Флора широко открыла глаза:
— Ждете? Чего?
— Ну как же, Кэт! Ты пожелала выразить мне свою признательность. Вот я и жду. Выражай!
Билл так забавно это произнес, что Флора звонко рассмеялась:
— Мне казалось, я уже это сделала! А если еще что-то требуется… Я не знаю… Вы меня озадачили, Уильям!
Он тоже засмеялся, а потом заметил:
— Вот. Наконец-то признала, что я все-таки прав.
— Погодите, Уильям. Что это я там признала? — осторожно уточнила Флора.
Билл насмешливо пояснил:
— Как это «что»? Мое утверждение, что тебе, Кэт, не хватает опыта. Если он вообще имеется.
Флора тут же горячо возразила:
— Ну как я могу признать вашу правоту, Уильям, если это — полный абсурд! Я — взрослая женщина. Мне 24 года. А вы обращаетесь со мной, как с бессмысленной девчонкой!
Билл вдруг стремительно и крепко обнял ее, прижал как можно ближе к себе и, понизив голос, произнес:
— О, Кэт, если тебя это так возмущает, я готов отказаться прямо сейчас от своего убеждения и, поверь, готов немедленно признать, что оказался не прав. Кэт, я тоже взрослый мужчина. Мне — 28. И черт возьми, я давно пытаюсь объяснить тебе, Кэт, как хочу изменить наши отношения! Но ты все время упрямо сопротивлялась. И я рад, что, наконец, ты поняла, насколько это глупо.
Флора растерялась от его слов. Но когда он наклонился к ее лицу, взволнованно заговорила:
— Да нет, Уильям! Вы не так поняли! То есть, я не о том сказала… То есть… О, Боже мой!.. Это какой-то ужас! О чем бы мы с вами не говорили, мы абсолютно не понимаем друг друга. Как будто всегда ведем беседу на разных языках. И все получается как-то нелепо и абсурдно!
Билл неожиданно выпустил ее из плотного кольца своих рук и, усмехнувшись, спокойно ответил:
— Кэт, уверяю тебя, я все понял правильно. И общий язык с тобой мы обязательно найдем.
— Нет, Уильям, нет. Категорически нет. Я уже и так не могу открыто смотреть в глаза Нэнси из-за своей работы с мистером Муфом… — она вздохнула и продолжила: — И вообще…
Билл улыбнулся и процитировал:
— «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам…», как написал мой тезка Шекспир в «Гамлете». Догадываюсь, что помимо вопроса о Нэнси есть и еще какие-то сложности в твоей жизни, Кэт. Но мы их преодолеем!
Она резко и категорично возразила:
— Уильям, никакого «мы» никогда не будет. Никогда!
Билл очень внимательно и пристально вглядывался в ее глаза, долго думал о чем-то, а потом вдруг спросил:
— Уж не вздумала ли ты, Кэт, изображать Старуху из Бэра[4] в тот ее период, когда она, надев монашеское покрывало, решила состариться? Я этого не допущу, так и знай! И если тебе так дорог этот образ, то будь ею! Но только той, какой она была, пока сохраняла дар возрождающейся молодости — восхитительной красавицей Дигди. Поверь, я твердо решил преобразить Старуху из Бэра в прекрасную Дигди. И я этого добьюсь!!!
Он настолько решительно это заявил, что Флора, никак не ожидавшая подобных слов, не смогла понять, известно ли Уильяму что-то о ней и ее жизни или это случайное совпадение. Она не нашла в себе сил хоть что-то ответить ему и, развернувшись, пошла обратно. Билл шагал рядом, больше не пытаясь возобновить беседу. Сохраняя обоюдное молчание, они вернулись на виллу.
Там уже было относительно тихо и спокойно. Большинство приглашенных разошлись по комнатам. Мелькали лишь слуги, занятые уборкой, да пара гостей, все еще резвившихся в бассейне.
Билл проводил Флору до ее комнаты, попрощался и направился к себе. Там он сразу разделся и встал под душ.
Билл, по озадаченному выражению на лице Флоры понял, что, изложив очень известную шотландскую легенду о Старухе из Бэра, попал в точку. Что-то случилось в ее жизни, из-за чего эта милая симпатичная девушка держалась настороженно и отчужденно, ограждая себя и явно боясь возникновения чувства привязанности, любви, близости к какому-либо другому человеку. Она закрыла накрепко свой внутренний мир, защищая его от постороннего вторжения то резкостью, то экстравагантностью своего поведения. Но Биллу все-таки удалось немного приоткрыть завесу. И он почувствовал, что именно к ней, к этой девушке-загадке Флоре Катарине Маккензи стремились его душа и помыслы. И наверное поэтому столько усилий он, как никогда раньше, прилагал, чтобы привлечь ее внимание и завоевать ее расположение.
