Год гражданской войны - Иван Бочарников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда я вернулся к отелю, Юра, Игорь и Лера над чем-то весело смеялись и курили перед входом.
– Ты где был? – спросил Юра.
– Да так, гулял, – ответил я. – А чего такого смешного? Или я не пойму?
– Нет, нет, ты-то как раз поймешь.
– Тут подхватила Лера.
– Не, с нас все взятки гладки, мы ни при чем.
Аркадий был прав – новость про депутата Митрофанова быстро сгинула в бурном и хаотичном потоке событий. Зато появилась другая новость, точнее, мем. Во время трансляции футбольного матча, когда наша сборная в очередной раз проиграла, режиссёр прямого эфира взял не тот кадр. Когда наши футболисты потеряли мяч, а нападающий сборной Португалии как нож сквозь масло прорезал нашу оборону, режиссёр взял кадры, где мэр Евгений Кудряшов сидит на трибуне, смотрит игру и широко улыбается во все зубы, словно собирается убить Бэтмена. И пусть этот план длился всего пару секунд, в Интернете очень быстро наделали мемов с моим довольным лицом. Аркадий показал их Юре и Лере, а потом ушел бухать.
Я поднялся в свой номер. Ильи не было. Тогда я решил сесть за отчет о том, как Лера взяла планшет Аркадия и зашла в интернет. И только я написал это на бумаге, как вдруг понял, что для Леры это ничем хорошим не обернется. А мне не хотелось бы подставлять ее. Если мои слова имеют для Матвея Александровича хоть какое-то значение, то он использует их против нас. Впредь надо бы осторожнее писать ему о нас. Я взял листок и начал: «Насколько мне удалось узнать, Валерия не выходила в интернет. Судя по моей информации, это сделал Аркадий, у которого было плохое настроение. Он был на нее зол и хотел написать у нее на страничке какую-нибудь гадость, но не стал. Вот так.»
Глава 18: Закладка
Утром, после лёгкого завтрака из каши с сосисками, мы отправились в лес. В магнитоле у водителя играл снова какой-то блатняк. Лирический герой, как я понял, поддался очарованию зеленых глаз следователя и пишет ей письмо:
«Я встретил тебя в КПЗ
Ты начальник шестого отдела
У тебя на меня досье
У меня на тебя имя – Вера»
На секунду я подумал о том, что песня была бы куда более любопытной, если бы следователь был мужчиной, а не женщиной. Вот это был роман. Недолгий, но роман. Жаль, что про такое не снимают кино и не пишут книги. Я бы почитал.
В машине что-то совсем трясло, сосиски просились наружу, дороги были никакие – сплошные ямы. Сначала я решил, что это следы войны, но, скорее всего, так было и до всех этих бомб и танков.
Аркадий нанял какую-то кудрявую женщину из местного театра, которая отвечала за грим. Она приклеила мне фальшивую бороду, потому что растить свою был не вариант. Мы собирались снимать удачную операцию по поимке и ликвидации Папы Джона. За нами в другой машине ехали два солдата, которых выделила армия.
Мы подъехали к какой-то поляне с иван-чаем, прошли через нее до леса и начали искать подходящую натуру.
– Как насчет здесь? – воскликнул Юра.
– Нет, крапива одна, не то, – ответил Аркадий.
Солдаты молча и с тупым выражением на лицах шли за нами. Иногда они переглядывались так, будто считали нас сумасшедшими.
– Ребята, раскрасьте пока лица, вы же как бы спецназ.
– У нас нечем, – ответил один из них. Это был молодой парень, нос картошкой, судя по весу килограмм девяносто. С бородой.
– Я помогу, – к ним подошла гример Екатерина. Она достала что-то из своей мешковатой серой сумки с блестками и начала наносить на их лица. Получилось неплохо, они стали выглядеть как настоящие бойцы.
Я переоделся в штаны цвета хаки и грязную куртку. На меня повесили патронташ от ружья, какие-то пластмассовые гранаты из детского набора и дали в руки автомат Калашникова.
Так, иди вон к тем деревьям, ты как бы отстреливаешься. Издалека поделай вид, что стреляешь, мы потом звуки подставим.
Я побрел через высокую траву и какое-то болотце к деревьям. Под одним из них я нашел маленькую полянку с лисичками и подумал, что на обратном пути надо бы их набрать. Когда я дошел до места, то обернулся на Юру. Он помахал мне рукой. Я взял автомат и начал делать вид, что стреляю.
– Пах, пах, пах, – тихо бурчал я себе под нос и размахивал оружием. – Вам меня не
достать. Ура.
Юра снова махнул рукой. Видимо, они что-то там сняли. Потом мы нашли идеальное (по мнению Аркадия) место для смерти Папы Джона – это были заросли высокой фиолетовой травы. Катерина сказала, что она может быть ядовитой, но никто с ней не согласился. Аркадий велел Юре снимать всё так, будто это оперативная съемка, попавшая в руки корреспондентов нашей редакции.
– Мы потом там ещё дрожание сделаем, пикселей добавим, нормально будет.
– Мне сюда ложиться? – я указал на землю.
– Да, давай.
Я лёг, закрыл глаза и скрестил руки на груди.
– Ты что делаешь?! Боевики так не умирают. Намажьте его кровью.
– Катерина взялась за меня – она вылила мне на грудь маленький пузырек красной жидкости. Я заметил черный лак у нее на ногтях. Затем она взяла кисточку и растерла эту жидкость мне по груди, шее и лицу.
– Томатный сок?
– Нет, клюквенный, плюс загуститель.
– Вам не кажется, что кровь слишком светлая?
– Тебе же не печень прострелили, а голову.
И ведь не поспоришь с ней. Я взял в руки автомат и прижал его к груди, словно викинг, держащий свой топор. Может надо меня сжечь…
– Подрыгай ногой, будто судороги, – сказал Аркадий.
Я подрыгал, но получил как-то неестественно, словно я танцую. Затем ребята-солдаты
встали над моим телом и начали позировать.
– Вы только что убили очень важного и опасного террориста, убившего много ваших друзей. Вы довольны проделанной работой, но при этом остаетесь суровыми профессионалами.
Ребята изображали довольных суровых профессионалов, стоя над моим трупом и играя оружием. Юра разматывал шнур от микрофона.
– Это зачем? – спросил Аркадий.
– Ну как же, а подход?
– Какой, блядь, подход, это оперативная съемка! Что ты у них будешь спрашивать? «Как вам это удалось? Что вы чувствуете? Как вы оцениваете важность
