Конан, варвар из Киммерии - Роберт Говард

Ведьма, которая родится

Повесть

Глава 1

Кроваво-красный полумесяц

Тамарис, королева Хаурана, пробудилась от сна в тишине, которая не походила на обычное спокойствие спящего дворца.

Она лежала, уставившись в темноту, и удивлялась, почему погасли свечи в золоченых канделябрах. Но Тамарис вдруг начала ощущать мерцавшее пятно в темноте перед собой. Она наблюдала, озадаченная. Пятно росло, и его яркость увеличивалась по мере того, как оно расширялось, — растущий диск мертвенно-бледного света парил на фоне черноты бархатной портьеры на противоположной стене. Привстав, Тамарис затаила дыхание. Темный предмет показался в этом круге света. Это была человеческая голова!

Испугавшись, королева открыла было рот, чтобы позвать своих стражников, но что-то ее остановило. Круг становился бледнее, а рисунок головы четче. Вскоре Тамарис заметила, что это маленькая изящная женская голова с благородной осанкой.

Королева внимательно всмотрелась в лицо. И, о ужас!

Черты лица были ее собственными! Она как бы глядела в зеркало, которое чуть изменило ее облик, придавая хищное мерцание глазам и мстительный изгиб губам.

— Иштар! — выдохнула Тамарис. — Я заколдована!

К ее ужасу, видение заговорило и голос был подобен сладкому яду.

— Заколдована? Нет, дорогая сестра! Здесь нет колдовства.

— Сестра? — пробормотала смущенная девушка. — У меня нет сестры.

— У тебя никогда не было сестры? — раздался сладкий насмешливый голос. — Сестры-близняшки, чья плоть была также чувствительна, как и твоя, к ласке и боли?

— Ну, когда-то у меня была сестра, — ответила Тамарис.

Она была убеждена, что находится во власти какого-то ночного кошмара.

— Но она умерла.

Красивое лицо в круге исказилось от ярости, его черты стали такими дьвольскими, что Тамарис отпрянула назад, ожидая увидеть, как змеиные локоны зашевелятся, шипя, над точеными бровями.

— Ты лжешь! — изрыгнули обвинение искаженные красные губы. — Она не умерла! Глупости! О, достаточно этой болтовни! Смотри — и пусть лопнут твои глаза!

Свет вдруг пробежал вдоль портьер, как огненные змейки, и свечи в золоченых подсвечниках снова необычайно вспыхнули.

Тамарис сжалась на своем бархатном ложе. Перед ним возникла гибкая фигура, которая каждой своей черточкой была похожа на Тамарис. Только это высокомерное существо наполняла чуждая и злобная суть.

Шелковая туника, схваченная на поясе кушаком, была копией королевской ночной рубашки, на ее ногах были такие же золоченые сандалии, что носила Тамарис.

— Кто ты? — выдохнула Тамарис.

Мурашки поползли по спине.

— Объясни мне свое присутствие здесь, прежде чем я позову стражу.

— Кричи, пока не рухнет крыша, — беззаботно ответила незнакомка. — Твои бездельники не проснутся до рассвета, хоть весь дворец сгори вокруг них. Твои часовые отосланы из этой части дворца, они не услышат твоих воплей.

— Что? — воскликнула Тамарис. — Кто посмел давать моим часовым такую команду?

— Я, дорогая сестра, — насмешливо ответила гостья.

Тамарис почувствовала, как удушающая сеть растерянности была накинута на нее.

— Кто ты? — отчаянно закричала она. — Что за безумие? Почему ты пришла сюда?

— Кто я?

В ее мягком голосе была злобность кобры. Гостья подошла к краю ложа, схватила белые плечи королевы жесткими пальцами и взглянула в испуганные глаза Тамарис. Под этим гипнотическим взглядом королева забыла о своем негодовании.

— Дура! — проговорила девушка сквозь зубы. — Ты еще спрашиваешь? Ты удивляешься? Я — Соломея!

— Соломея!

Тамарис выдохнула это имя, когда она осознала невероятную, оцепеняющую правду.

— Я думала, что ты умерла сразу после рождения, — сказала она, запинаясь.

— Так думали многие, — ответила та, которая назвала себя Соломеей. — Меня отнесли в пустыню. Проклятие! Почти младенца, чья жизнь еле теплилась, как огонек свечи. А ты знаешь, почему они обрекли меня на смерть?

— Я слышала историю… — пробормотала Тамарис.

Соломея злобно засмеялась и показала на свою грудь. Туника с низким вырезом открывала верхнюю часть ее грудей, и между ними сиял удивительный знак — полумесяц, красный как кровь.

— Знак колдуньи! — воскликнула Тамарис, отпрянув.

— Да!

Смех Соломеи колол кинжалом ненависти.

— Проклятие королей Хаурана! Да, благочестивые глупцы рассказывают, как первая королева нашей династии имела связь с демоном тьмы и родила ему дочь, которая жива до сих пор. И теперь каждое столетие в династии Асхаранов рождается ведьма — девочка с малиновым полумесяцем между грудей, который предопределяет ее судьбу. Некоторые из ведьм были убиты при рождении. Другие прошли по Земле как колдуньи, гордые дочери Хакрана с луной ада, горящей между их точеными грудями. Каждую из них звали Соломея. И всегда будут Соломеи. Они будут рождаться ведьмами, пока горы льда не спустятся с грохотом с полюса и не сотрут цивилизацию в прах, и не поднимется потом новый мир из пепла и пыли.

— Но ты… — пробормотала Тамарис.

— Я?

Мерцающие глаза вспыхнули темным огнем.

— Они унесли меня в пустыню далеко от города и положили голой на горячий песок под обжигающим солнцем, а затем ускакали прочь, оставив шакалам, коршунам и пустынным волкам. Но во мне есть часть сил, которые кипят в черных безднах за смертной чертой. Проходили часы, и солнце палило адским пламенем, но я не умерла. Да, кое-что из этой пытки я помню смутно, как человек вспоминает неясный отрывочный сон. Затем появились верблюды и желтолицые мужчины, одетые в шелковые одежды. Сбившиеся с караванной дороги, они прошли рядом, и их предводитель увидел меня и узнал малиновый полумесяц на моей груди. Он взял меня с собой и дал мне жизнь. Это был волшебник из далекого Хитаи, возвращавшийся в свое родное королевство после путешествия в Стигию. Он взял меня с собой в пурпурно-башенный Найнаиг. Я выросла там, учась у него. Годы, которые прошли там, принесли ему черную мудрость и усилили его власть над злом. Многим вещам он научил и меня…

Она замолчала, загадочно улыбаясь, злые искорки мерцали в ее темных глазах.

Затем она тряхнула головой.

— Он отослал меня прочь в конце концов, сказав, что я всего лишь обычная колдунья и не гожусь для управления могучими колдовскими силами, которым он научил меня. Он сделал бы меня королевой мира и управлял бы народами через меня, но я оказалась только служанкой тьмы. Но что из этого! Я никогда не стремилась заточить себя в золотую башню и проводить долгие часы, уставившись в хрустальный шар, бормоча заклинания, написанные на змеиной шкуре кровью девственницы, и сгибаться над заплесневевшими томами на забытых языках. Он заявил, что я только земная колдунья, не имеющая ничего общего с глубокими безднами космического колдовства. Ладно, этот мир содержит все, что я желаю, — власть, роскошь, празднества, красивых мужчин для любви и многих женщин для рабства. Он рассказал мне, кто я такая, поведал о проклятии и моем наследстве. Я вернусь, чтобы взять то, на что у меня столько же прав, сколько и у тебя. Теперь это все мое по праву.