Злодей в подарочной упаковке - Светлана Алешина

Я продолжала наблюдать за окнами Можайского, отложив в сторону подзорную трубу, так как мне нужно было видеть все окна. Приход Бориса Ильича в гости к соседу охранники восприняли спокойно, если не считать того, что Дмитрий был возмущен непрофессионализмом напарника, который был, наверное, менее опытен в таких делах, чем сам Корандин. Оба прошли, судя по всему, в гостиную, как я проследила по окнам, и опять затаились.

— Все сделал, как вы просили, — сказал, войдя, Борис Ильич. — Было хорошо видно?

— Да, мы рассмотрели все, что нам было нужно, — ответила я, не отрывая взгляда от дома Можайского.

Борис Ильич занялся приготовлением ужина, а мы с Виктором продолжали наблюдение, которое пока не принесло никаких результатов. Я уже откровенно заскучала и подумывала о том, как действовать дальше, если Дмитрий пробудет в особняке длительное время. Нам пришлось задернуть плотные шторы и тюль в столовой. Стало совсем темно, мы включили неяркий свет — сидеть во мраке надоело. Между занавеской и стеной оставался только небольшой просвет, выглядывая через который Виктор продолжил наблюдение. Благодаря тюлю с улицы не было заметно, что происходит в столовой. Я же устроилась рядом со своим телохранителем в удобном кресле.

Вдруг Виктор грубовато толкнул меня в бок, подозвал к окну и кивком указал на соседний с коттеджем Можайского дом слева. Там не было света, хотя я вспомнила, что совсем недавно все окна особняка были освещены. Видимо, хозяин его покинул совсем недавно, решила я. Но, обратив более пристальное внимание на стоянку около дома, я поняла, что ошибаюсь, так как владелец этого двухэтажного коттеджа только собирался покинуть поселок. Что-то в его внешности мне показалось знакомым, но что, я не могла понять. Где-то я уже видела этого мужчину, но вспомнить, где именно, было трудно.

Виктор подал мне подзорную трубу, и я взглянула на владельца соседнего особняка. Это был мужчина средних лет, высокий, плотный, с проседью в волосах. И тут я вспомнила его! Тот солидный незнакомец, который приходил в нашу редакцию совсем недавно и просил Виктора, чтобы он занялся охраной его особняка, — это был он! Как все-таки тесен мир! Никогда бы не подумала, что встречу этого мужчину, тем более при таких обстоятельствах.

— Как его зовут? Не помнишь? — спросила я у Виктора, так как сама вспомнила только то, что незнакомец работал врачом и не был женат, точнее говоря, развелся с женой.

Виктор засунул руку в задний карман брюк и выудил оттуда бумажник, затем молча протянул мне найденную визитку.

— Так, значит, это тот самый Волынский Иван Игоревич, который переживал за сохранность своего имущества, — сообразила я. — Хотя о чем переживать, если охраной соседнего особняка занимается такая солидная фирма, как «Крепость».

Виктор только хмыкнул в ответ. Побеседовать с Иваном Игоревичем сейчас было невозможно: мне не хотелось раскрывать карты перед Дмитрием, да и место наблюдения было очень удобным.

Тем временем Волынский уже выезжал с территории участка. Иван Игоревич покидал на время свой дом, с каждой минутой отдаляясь от нас. Фактически мы с Виктором в данный момент занимались охраной и его особняка, так как он невольно попадал в поле нашего зрения.

— Можешь потребовать у него вознаграждения за то, что мы бдительно следим за его домом, — пошутила я.

Борис Ильич вошел в столовую, осторожно неся на подносе тарелки и чашки. Запах приготовленного им ужина был аппетитным, и я подумала о том, что мужчины иногда бывают отличными поварами, так как сама готовила не очень охотно. Мы с Виктором отошли от окна и заняли свои места за столом. Но даже уплетая за обе щеки картошку с жареным мясом и грибами, мы не переставали время от времени смотреть на особняк Можайского.

— Да хватит вам глаза-то лупить, — пожурил нас Борис Ильич. — Поешьте хоть нормально!

Я прислушалась к замечанию хозяина дома и как по команде уткнулась носом в тарелку, Виктор же тем временем не сводил глаз с объекта нашего наблюдения.

Когда мы уже пили чай, Виктор опять молча толкнул меня в бок. Я чуть не захлебнулась и, откашлявшись, взглянула на особняк Можайского, дверь которого была открыта, а на пороге появился Дмитрий, озираясь по сторонам. Его взгляд скользнул и по нашему окну, но мы опять сидели с выключенным светом, поэтому ничего подозрительного он не заметил.

— Наверно, перед сном осматривает владения, — предположила я. — Напарник будет дежурить ночью.

Но дальнейшие действия Дмитрия я, к сожалению, никак не смогла объяснить. Он осторожно пробрался к воротам, открыл калитку, не захлопывая ее, и пошел влево, по обочине, не выходя на середину дороги. Дойдя до участка Волынского, он открыл ключом дверь ворот, вошел во двор и быстро приблизился ко входу в особняк; еще раз оглянувшись, беспрепятственно открыл ключом дверь и проскользнул в глубь дома.

— Так! — решительно сказала я. — Пока еще ничего не понятно, но то, что здесь что-то не так, это точно.

Виктор не сводил глаз с дома Волынского, а Борис Ильич не обратил на действия Дмитрия никакого внимания, в силу того что у него было плохое зрение и он ничего не мог видеть.

— Вор! — коротко отметил Виктор.

— Ты думаешь, что он полез грабить чужой дом? — уточнила я. — Как же он так быстро подобрал ключи? Почему пошел именно в этот дом? А как насчет того, что в фирме «Крепость» работают надежные люди, по словам руководства?

Вопросы так и сыпались, но ответа на них я не находила. Зато предположение, что Дмитрий заходил в чужой дом за тем, чтобы ограбить его, не оправдалось, так как он вышел довольно скоро и с пустыми руками. Осторожно захлопнул дверь и, озираясь, пробрался к воротам. Оглянувшись и не заметив ничего подозрительного, Дмитрий прошел обратно, к особняку Можайского, и спокойно зашел в него.

Я совершенно ничего не понимала, мысли в голове путались. Я даже не знала, как объяснить такое странное поведение Дмитрия, тем более что увиденное просто потрясло меня. Было такое ощущение, что мы только что подглядывали за ним, когда он принимал ванну. Но мне не было стыдно, скорее противно.

— Это не обман зрения? — неуверенно спросила я у Виктора, который в ответ показал мне пленку фотоаппарата, на которой он зафиксировал все передвижения Дмитрия. Хоть кто-то из нас двоих не растерялся и успел это сделать. Пленку можно будет использовать против Корандина, ведь он открывал дверь чужого дома, а частная собственность неприкосновенна. Еще неизвестно, действительно ли он ничего не вынес из дома Волынского, так как, если захватил, например, какие-то документы, то они вполне могли уместиться в кармане куртки, так же, впрочем, как деньги и драгоценности.

— А вдруг он знаком с этим Волынским и тот попросил по совместительству охранять попутно и его дом? — предположила я, но тут же осеклась. А зачем охраннику лезть в чужой дом, тем более на такое короткое время? Ведь он пробыл там не больше пяти минут.

Я задумалась, а Виктор все продолжал наблюдать за особняком Можайского.

— Короче, нам надо выяснить, знаком ли Волынский с Корандиным, — решила я. — И только в том случае, если они никогда не виделись друг с другом, можно размахивать этой пленкой перед сотрудниками правоохранительных органов. Таким образом, у нас появится основание задержать этого самого Дмитрия.

Я взглянула на визитку Ивана Игоревича и набрала номер его телефона.

— Алло, — послышался голос Волынского.

— Иван Игоревич, это Ольга Юрьевна Бойкова, главный редактор газеты «Свидетель», — представилась я.

— Да, слушаю, — ответил Волынский, судя по голосу, вспомнив меня. — Вы звоните, чтобы сообщить, что Виктор согласился принять мое предложение?

— Нет, по другому поводу. Мне надо с вами срочно поговорить, — не ответив на его вопрос, сказала я.

— Я сейчас в Тарасове, — сообщил он. — Подъеду к вам через полчаса.

— Хорошо, только можете не торопиться, так как я нахожусь гораздо дальше от места нашей встречи, чем вы, — предупредила я собеседника и попрощалась с ним.

Виктор молча слушал мой разговор, не сводя глаз с особняка Можайского, в котором уже погасло несколько окон; светлыми оставались только два на первом этаже. Время было уже позднее, Борис Ильич крутился около нас, демонстративно позевывая. Я понимала, что нашей наглости не было предела. Мало того что мы без приглашения явились в его дом, так еще и собирались ночевать здесь. И это было тоже неприлично. Поэтому я решила, что нам следует на время покинуть свой пост, тем более что я хотела поговорить с Волынским.

— Борис Ильич, спасибо большое за все, нам пора уходить, — сообщила я хозяину гостеприимного дома, пока Виктор упаковывал свои вещи в сумку. — Мы, пожалуй, узнали все, что нам нужно, да и вам уже пора спать.

— Что вы, Ольга Юрьевна, если хотите, можете оставаться здесь на всю ночь, — предложил он, но, мне показалось, только из вежливости.