Злодей в подарочной упаковке - Светлана Алешина

— Я по профессии повар, но много этим не заработаешь, если только по знакомству не устроиться в хороший ресторан, — объяснил он. — А тут мне один друг сказал, что идет набор охранников, я и пришел. Меня сразу же взяли на работу.

— Так, значит, в «Крепости» все люди работают совсем недавно?

— Почти! Кроме Димки и еще двух охранников, остальные пришли почти одновременно со мной, — рассказывал Федор. — Ну, и директор и секретарша тоже уже давно там работают.

— А что-нибудь еще ты можешь рассказать о Дмитрии? Он в агентстве давно?

— Где-то года два назад он устроился в «Крепость».

— Больше ничего ты о нем не знаешь?

— Он со мной мало разговаривал. Какой-то он высокомерный… Вот другие пацаны не такие. Он и к девушке своей плохо относится.

Я вздрогнула при упоминании о девушке Дмитрия, будто Федор меня известил о том, что его напарник сегодня утром скоропостижно скончался. Если Курышев работает в фирме не больше недели, то девушкой этой, конечно же, является Лера.

— А откуда ты знаешь? — Разговор становился все интересней.

— Она один раз приходила к нам, когда Димка был в очередной командировке. Волновалась, где он, и даже была у Проскурова, потому что мы не могли ей ничего объяснить. А потом в кабинет неожиданно зашел вернувшийся Дмитрий. Из фирмы они вышли вдвоем, и Димка на нее до этого кричал, чтобы она не лезла в его дела и не ходила, куда ее не просят.

— Они поссорились? — предположила я.

— В том-то и дело, что нет, — не оправдал моих надежд Федор. — Он так кричал на нее, потому что был очень рассержен, но потом успокоился, и они вышли из офиса уже в обнимку.

Кое-что новое я, конечно, узнала, но этого было недостаточно, чтобы объяснить странные поступки Дмитрия. Дальнейший разговор с Федором был абсолютно бессмысленным: он сообщил мне, что охранником ему нравится работать больше, чем поваром, что размер его заработной платы пока невелик, как я и предполагала. Я попрощалась с ним уже у порога и попросила никому не говорить о нашем разговоре, если он не хочет попасть в подозреваемые по краже чужого имущества.

Я решила, что узнать, почему Дмитрий был недоволен приходом Леры, можно только у самой девушки, поэтому поехала в больницу. Номер палаты я уже знала, и, так как в регистратуре никого не было, я проскользнула незамеченной. Лера лежала на больничной койке, с закрытыми глазами.

— Антонина Яковлевна, это вы? — спросила она, не открывая их, как только услышала, что кто-то зашел в палату.

— Не волнуйтесь, Лера, — успокоила я девушку. — Вы меня не знаете, но я хотела бы кое-что узнать у вас о Дмитрии Корандине.

— Я ничего не хочу слышать о нем, — сказала она и открыла глаза. — После того, что он со мной сделал!

— Успокойтесь, именно по этому поводу я и пришла к вам. Мне нужно срочно разыскать его. Я стала свидетельницей того, как он толкнул вас под колеса. И очень хорошо понимаю все, поэтому и решила сама заняться этим делом, не надеясь на милицию.

Девушка молчала, закрыв половину лица рукой.

— Он сейчас в командировке, — добавила я.

— Опять? — со злостью спросила Лера.

— Да, и я хотела бы узнать у вас кое-что о его работе, — объяснила я. — Ведь вы приходили однажды в фирму «Крепость»?

— Да, я была там, потому что тогда Димка пропал на неделю, и я ничего о нем не слышала, поэтому и стала его разыскивать, — ответила девушка.

— Это было неделю назад? — уточнила я.

— Да, наверное! Я по дням точно не помню, — ответила Валерия. — Я зашла в офис фирмы и пошла прямо к директору, Проскурову, кажется, у него такая фамилия.

— А почему вы пошли именно к нему? А не к друзьям по работе? Знакомым? — поинтересовалась я.

— Я не знаю ни друзей, ни знакомых, Димка очень скрытный, — виноватым голосом сказала Лера. — Мне просто не к кому было обратиться, потому что никто ничего не знал, а я думала, что с ним что-то случилось. Это, конечно, глупо? Да?

— Нет, все нормально, просто вы волновались и решились на такой шаг, — успокоила я девушку.

— Я пошла туда и спросила у охранников, где находится кабинет директора. Они стояли в коридоре… — продолжала Лера. — Постучав в дверь приемной, я вошла. Меня встретила секретарша и попросила подождать, пока Николай Сергеевич освободится. Я сидела как на иголках и нетерпеливо ждала. Дверь в кабинет Проскурова была приоткрыта. Он с кем-то разговаривал по телефону, и разговор, наверное, был важным, потому что секретарша даже не сообщила ему о моем приходе. Когда она вышла с кофеваркой за дверь, чтобы налить воды, я подошла к двери, чтобы посмотреть, скоро ли Проскуров освободится, так как на тот момент уже довольно долго просидела в ожидании. Из телефонного разговора я совершенно ничего не поняла, но Проскуров явно был не в настроении, злился на собеседника, по-моему, тот что-то сделал не так.

— А какие-нибудь фразы вы можете вспомнить? — с надеждой в голосе спросила я Леру.

— Ну, он что-то говорил насчет сроков, — попыталась вспомнить девушка и даже приподнялась немного в кровати. — «Ты что, забыл, что не меньше месяца должно пройти! Все дело провалишь, идиот!» — это единственное, что я запомнила.

— А что дальше?

— Проскуров кричал очень громко, поэтому я даже не заметила, как в кабинет вернулась секретарша. Я стояла прямо у двери, и мне было неудобно за свое любопытство. Секретарша ничего не сказала, только строго посмотрела на меня, подошла к двери и прикрыла ее. Я опять покорно села на диванчик и боялась даже пошевелиться.

— И как прошел разговор с Николаем Сергеевичем?

— Я с ним не успела и двух слов сказать — появился Димка и увел меня оттуда. — Лера глубоко вздохнула. — Он освободился от дел, поэтому сразу же прибежал за мной, как только услышал, что я его разыскиваю.

— Он вас отругал за то, что вы пришли в офис? — прямо спросила я.

— Нет, просто Димка был недоволен, — смутившись, ответила Лера. — Он вообще не любит, когда я разыскиваю его, но в тот раз я сильно волновалась. Он сказал, чтобы я больше не переживала никогда, даже если он исчезнет надолго.

— А потом?

— Что потом? — переспросила Лера, не понимая, что я хочу еще услышать.

— Как прошел ваш дальнейший день или вечер?

— Мы с Димкой погуляли, — рассказала Лера. — Он сводил меня в кафе, где мы с ним поели мороженого, а потом отвел меня домой, точнее говоря, проводил до соседнего дома, так как не хотел встречаться с моими родителями.

— И куда он пошел дальше? — поинтересовалась я.

— Не знаю, — призналась Лера. — Хотя он сказал, что ему еще надо зайти к начальнику на работу. Может быть, он вернулся в агентство.

Дверь палаты открылась, и вошла соседка Леры в сопровождении молоденькой медсестры. Девушка в белом халате удивленно посмотрела на меня:

— Вы к кому?

— Я уже ухожу, — сказала я спокойно.

— А как вы вошли? Почему без спроса? Врач запретил пускать к Юроковой посторонних! Выходите из палаты, — скомандовала она. — Навещать пациентов следует только с разрешения врача, вы разве не знаете?

Я покорно встала, попрощалась с Лерой, пожелала ей скорейшего выздоровления и вышла из палаты. Я чувствовала, что содержание телефонного разговора Проскурова было не для посторонних ушей, его никто не должен был слышать, тем более незнакомая девушка. Хотя Лера и услышала немногое, но в умелых руках эта информация оказалась бы, вероятно, очень ценной.

Почему именно месяц? Что за «идиот» был на проводе? Почему Дмитрий так разозлился на Леру? В моей голове опять вертелись одни и те же вопросы, и я не находила на них ответов.

Мне срочно нужна была интеллектуальная помощь, поэтому я направилась в редакцию. Виктора, к сожалению, на месте не оказалось. Он, наверное, все-таки решил немного отдохнуть от напряжения последних часов. Ромка тоже отсутствовал. Как объяснил мне Кряжимский, он ушел на срочное задание. Маринка варила кофе, собираясь угостить меня любимым ароматным напитком, Сергей Иванович же, как всегда, был погружен в работу.

Остатки рабочего коллектива собрались в моем кабинете за кофейным столиком. Кряжимский скромно занял свое место, я же бухнулась слева от него, освобождая центр для Маринки. На подносе, который несла моя секретарша и подруга, дымились три чашечки. Маринка поставила их на стол и достала вазочку с шоколадом и печеньем. Такой нехитрый завтрак был моей первой трапезой за сегодняшний день, так как дома я не успела ничего поесть, а в кафе одной заезжать было неохота.

Я во всех подробностях передала содержание разговора с Федором и Лерой и ожидала реакции коллег. Кряжимский, как всегда, проявил максимум внимания к услышанному, и едва я закончила рассказ, как он задумался.

— Я уже совершенно ничего не понимаю, — честно призналась я, виновато взглянув на коллег, так как им предстояло помочь распутать этот клубок проблем, которые я вывалила на их голову.