Талисман - Генадий Синицын

Насмотревшись на немногочисленные могилы, похоже, уже заброшенного старого кладбища, он, проходя по опушке леса, набрёл на поляну, густо покрытую ослепительно белым ковром крупных ромашек. Нарвав огромную охапку цветов, источающих тонкий, приятный аромат, Дима, заметив клубы пыли, поднимаемые приближающейся машиной, поспешил к месту сбора.

– Ай, да Снегирёв! – воскликнула Галина Ильинична, увидев его с большим букетом ромашек. – И кого же ты собираешься осчастливить?

Он напрямик подошёл к Свете и вручил ей цветы со словами:

– Держи, это тебе!

Её одноклассницы ахнули разом и зашушукались между собой. Девочка, внезапно оказавшаяся вдруг в центре всеобщего внимания, слегка зарделась, не зная, как вести себя в этой ситуации, и, стараясь выглядеть независимой, слегка пожав плечами, просто ответила:

– Хорошо, подержу.

После этого случая за Димой и Светой негласно в умах одноклассников закрепилась репутация влюблённых.

В конце пребывания в трудовом лагере физрук Пётр Иванович провёл сдачу норм БГТО. В беге на дистанцию шестьдесят метров лучшее время показали Вера Шаркова и Дима Снегирёв, между ними физрук провёл дополнительный забег для выявления абсолютного победителя. К финишу они пришли нога в ногу, лавры победителя физрук присудил Вере, мотивируя это тем, что её грудь на финише оказалась немного впереди. Вадька не преминул с сарказмом высказать своё мнение: «Конечно, у неё же такие здоровенные сисяки!» – и едва успел увернуться от подзатыльника Веры. Шаркова была самой рослой среди своих одноклассников, даже с учётом того, что она появилась в их классе, оставшись на второй год, выглядела не по годам физически развитой и на удивление сформировавшейся девушкой. Злые языки распускали слухи о том, что она уже вовсю гуляет с взрослыми парнями. Возможно, под этими утверждениями и была какая-то почва, а может быть, и нет. Сама Вера к этим наветам относилась равнодушно. Дима некоторое время чувствовал себя не вполне комфортно, когда испытывал на себе повышенные знаки внимания с её стороны. Не единожды, выбрав момент на перемене, когда в пустом классе он задерживался, сидя за партой, она вдруг подсаживалась к нему с пустяковыми вопросами, нередко угощая какими-нибудь сладостями, к которым, впрочем, он с самого раннего детства был равнодушен. При этом, она вплотную придвигалась к нему, обжигая жаром своего тела даже через его брюки. В такие моменты ему казалось, что у него вот-вот закружится голова, его охватывали какие-то, неведомые ему, пока ещё дремлющие, скрытые инстинкты, готовые неожиданно взбунтоваться. Во рту внезапно пересыхало, им овладевало несвойственное ему косноязычие. Он в эти минуты мысленно молил судьбу о том, чтобы Света не застала их вместе в такой, как ему казалось, двусмысленной ситуации. С облегчением выдыхал, когда Вера, помучив его таким образом, вставала из-за парты и отходила от него уж совсем не детской, дразнящей походкой.

Мария Петровна получила на своей работе две путёвки в пионерский лагерь, одну для своего сына, вторую для его друга. В противном случае, то есть без него, Вадька ехать в пионерский лагерь категорически отказывался. Пионерский лагерь располагался почти в черте города, в районе местной ВДНХ или, как ещё называли в простонародье это место – на горе. Называли так, потому что, действительно, по сравнению с основной частью города, этот район смотрелся необычайно высоким плато, впечатление усиливала длиннющая лестница – эстакада, ведущая от подножия на самый верх плато. Здесь, в окружении живописного соснового бора, на берегу небольшой речки, на площадке, огороженной забором, среди небольших групп деревьев уютно расположились аккуратные свежеокрашенные домики из деревянных щитов. В одном из них и обосновались друзья вместе с другими пионерами из их отряда.

Жизнь в пионерлагере проходила по строго установленному распорядку, который начинался с утреннего подъёма под звуки голосистого горна, далее: умывание, утренняя линейка с торжественным поднятием флага, завтрак. После него, в зависимости от запланированного: или игры, или поход за пределы лагеря, в том числе и на речку. Затем все дружно спешили на обед, а за ним наступал полуденный тихий час, продолжительностью в два часа, которые, впрочем, далеко не всегда получались тихими. После его окончания проходили различные мероприятия до самого ужина, по завершении которого можно было идти на киноплощадку посмотреть художественный фильм, привезённый передвижкой. После него проводилась вечерняя линейка с подведением итогов дня и опусканием флага. Затем, если это было запланировано, вспыхивал могучий пионерский костёр, после того, как он затухал, звучал, наконец, отбой.

Тихий час подходил к концу, завершение ненавистного для большинства пионеров времени, ознаменовалось в домике, где проживали Дима и Вадик, яростным подушечным боем. Голова у Димы, как, впрочем, и у всех, участвующих в этом побоище, вертелась, как на шарнирах. Не очень хотелось получить неожиданный удар подушкой по голове, которые летали по комнате с разных сторон, нередко сталкиваясь друг с другом на встречных курсах, добавляя в воздух, и без того насыщенный перьями и пухом, очередную порцию. Одна из подушек, неловко выпущенная чьей-то рукой, вылетела в открытое окно и опустилась прямо на голову старшей пионервожатой, проходившей в этот момент рядом с домиком. Она оторопела от неожиданности и стала озираться вокруг. Наконец, заметив открытое окно, подняла с земли подушку и, вбежав на крыльцо домика, резко открыла входную дверь. Перед её взором открылась плачевная картина результатов подушечного боя. Заведённые азартом участники, застигнутые врасплох, замерли, кто на полу, кто на кроватях. Картину дополняли разбросанные в разных местах подушки, усеянный перьями и пухом пол, на который ещё редкими снежинками медленно оседало, недавнее содержимое подушек.

«Через две минуты всем построиться на линейке!» – гневно скомандовала пионервожатая и, хлопнув дверью, вышла из комнаты. Все кинулись одеваться, на ходу завязывая пионерские галстуки, они выскакивали из домика. Дима немного замешкался, не обнаружив на месте своего галстука. Пробежав между кроватями, нашёл чей-то, изрядно помятый, как будто пожёванный галстук, повязал его и последним выскочил из комнаты. Когда он прибежал на линейку, все уже построились. Увидев его, пионервожатая скомандовала: «Снегирёв, подойди ко мне! – Дима подошёл. – Встань лицом к строю! – он выполнил команду. – Посмотрите на этого, так называемого, пионера! – обращаясь уже к нему, продолжила: – Как тебе не стыдно! Довести до такого состояния красный галстук! Да тебе не место в пионерской организации, встань в строй!» Дима присоединился к остальным.

– Сегодня на вечерней линейке ваше безобразное поведение во время тихого часа будет предметом серьёзного обсуждения! Совет отряда примет решение о наказании, а пока я даю вам задание по уборке территории лагеря. Старшим назначается Вадим Малков. Вопросы есть?

– Не-е-т …, – нестройным, унывным голосом ответили пионеры и по команде стали расходиться. Диму душило негодование за публичный позор из-за галстука, который ему не принадлежал, у него уже созрело решение, что в лагере он не останется и сегодня же убежит домой. Не теряя времени и забрав свой чемодан с вещами, он перелез через забор лагеря и покинул его.

Сергей Алексеевич Андреев ещё одиннадцать лет назад служил в армии кадровым офицером в г. Выборге. Однажды, возвращаясь поздно ночью с дружеской вечеринки подвыпившим, заметил за собой, как ему показалось, преследование. Он не стал прояснять ситуацию мирным способом, достал табельный пистолет и выстрелил в преследователя, который в результате был убит наповал. Действительно ли тот имел в отношении Сергея Алексеевича неблаговидные цели или нет, суд не установил, но приговорил Андреева к десяти годам лишения свободы за умышленное убийство. К этому времени он был женат и имел малолетнего сына. После приговора жена расторгла с ним брак, не желая ждать его десять лет. Отбывая срок заключения, он заочно окончил строительный техникум и даже успел в тюремной зоне поработать несколько лет по своей строительной специальности. Освободившись после отбытия наказания, около года назад приехал жить и работать в село Верх-Ануйское, Быстроистокского района, в Алтайском крае, где жили его многочисленные родственники. Устроился в совхоз на работу мастером по строительству.

В Барнаул Сергей Алексеевич приехал по служебным делам. Проголодавшись, он зашёл в Чебуречную пообедать. Посетителей, кроме него, в зале не было, Раздатчица – миловидная женщина лет сорока, стоя за прилавком и откровенно скучая без дела, изучающим взглядом посматривала на одинокого посетителя, сидевшего за столом, и мысленно оценивала его: «Выше среднего роста, подтянутый, привлекательный, на вид лет сорок ему».