Верховная Ведьма - Ольга Громыко

Дно оказалось неожиданно глубоко – я ушла под воду с головой и лишь тогда коснулась его ногами. Оттолкнувшись и вынырнув, я отфыркалась, откинула волосы с лица и поплыла вперед. Первое ощущение холода быстро прошло, сменившись упоительной прохладой и изумительной легкостью во всем теле.

Через полчаса, набултыхавшись всласть и придя к выводу, что жизнь огхырительно хороша, я перевернулась на спину, раскинула руки и начала умиротворенно дрейфовать вниз по реке, наслаждаясь тихим шелестом тростника и плавным покачиванием на волнах.

Я успела сплавиться саженей на пятьдесят, когда в окружающую гармонию вклинился какой-то подозрительный плеск. Ведьминские рефлексы мгновенно перевели меня в вертикальное положение; усиленно работая руками и ногами, я торопливо огляделась по сторонам, и мое благостное состояние мигом улетучилось.

Навстречу мне двигалась лодка. Вернее, пыталась. Трое гребцов, невесть как уместившись на одной скамье, тщетно старались обуздать два щербатых весла, норовивших то нырнуть на дно, то унести лодку в небеса.

Левым орудовал Гдынь, правым – молчаливый детина, а в середине, обхватив дружков за плечи, в такт песне-подобным воплям в духе «Не ходите, девки, замуж!» раскачивался староста. За кормой волочилась сеть, а за ней – длинный хвост из водорослей, запутавшихся в ячеях.

Из результатов бурной рыболовецкой деятельности в лодке наблюдалась только огромная бутыль самогона с плещущимися на дне остатками, заткнутая надкушенным малосольным огурцом. Она стояла на носу лодки и, похоже, служила гребцам путеводным маяком, ибо прочие несущественные ориентиры вроде берегов они презрительно игнорировали. В итоге и без того не шибко устойчивое суденышко выписывало по водной глади замысловатые кренделя, двигаясь вперед всеми сторонами попеременно. Общее направление задавало слабое течение Пеструшки, которое медленно, но неуклонно увлекало лодку за собой.

– Га-а-аспажа ве-э-эдьма!!! – Гдынь, не раздумывая, бросил весло и встал во весь рост. Лодка заскрипела и опасно накренилась влево, а поскольку детина продолжал грести, величаво закрутилась вокруг своей оси. – Ой, где ж она? Никак утопла?! (Лодка сделала еще один виток.) А! Как водичка?

– Великолепно, – сквозь зубы процедила я, переходя с расслабленного барахтанья на целеустремленный «эльфийский клинок». Естественно, устремлялась я отнюдь не к лодке.

– Куда ж вы? – разочарованно завопил мне вслед староста. – Тута до острова совсем чуток осталось, и ста саженей не будет! А там пять-шесть часов, и смеркаться начнет!

Но я уже нашарила ногами дно и, не оглядываясь, скрылась в тростнике. Кладка осталась далеко в стороне, так что на берег я выбралась исцарапанная, покусанная мошкарой и по пояс вымазанная вонючим илом. Мнение о жизни вообще и некоторых личностях в частности упало с «огхырительного» до «гхырового».

Кое-как ополоснувшись во впадающем в озеро ручейке, я кустиками, чтобы не привлекать нездорового внимания селян, пробралась к Велькиному дому… и изумленно застыла возле калитки.

У крыльца сидела черно-рыжая собака. При моем появлении она презрительно сплюнула на землю забытое мною на мостках полотенце, развернулась и потрусила к тростнику, заменявшему четвертую сторону плетня. Я неуверенно посвистела, но зверюга даже ухом не повела, словно растворившись в шуршащих стеблях.

– Что? – выглянула в окно Велька.

– Ничего. – Я наклонилась и подобрала полотенце. – Ты не знаешь, кому принадлежит такая здоровенная, подпалая псина с обрубленным под корень хвостом? Вроде бы породистая, но я таких никогда не видела.

– Нет. Может, кому-то из приезжих? – равнодушно предположила подруга. – Слушай, Вольха, у меня появилась прекрасная идея: давай устроим девичник по случаю встречи! Я знаю неподалеку чудное местечко: тихое, живописное, прохладное, озеро вокруг. Разведем костер, испечем картошку, поболтаем, ну и заодно…

– Велька!!!

Подруга осеклась и недоуменно уставилась за меня.

– Скажи мне, что ты имеешь в виду не остров! – взмолилась я.

– Ну… вообще-то…

– И ты туда же? Вы что, сговорились?! – возопила я, до глубины души возмущенная таким предательством. – Ничего я «заодно» делать не буду!

– При чем тут ты? – в свою очередь обиделась Велька, не понимая, с чего я так разъярилась. – Я хотела сказать, что заодно кой-какие травки там пособираю… на твои зелья, между прочим!

– Извини, – неподдельно смутилась я. – У меня выдался тяжелый день, я очень устала и не хочу плыть ни на какой остров.

– Ладно, – смягчилась подруга, – устроим девичник в ближайшем леске, а завтра я сама туда съезжу. Хотя гребу отвратительно, да и лодка не ахти…

– Попроси кого-нибудь из рыбаков, – предложила я. – Я слышала, что у острова хороший клев, значит, там наверняка ставят и сети. Утром высадят тебя на берег, а вечером приплывут за уловом и заберут.

– Местные к острову и на пятьдесят саженей не приблизятся, – мрачно буркнула травница. – Они считают, что на нем лежит страшное проклятие и по ночам там якобы воет неупокоенная душа дракона…

– А что, действительно воет? – поинтересовалась я, про себя недобрым словом поминая старосту с «неописуемой благодатью». Впрочем, в одном он не соврал – там меня бы уж точно никто не побеспокоил!

– Да так, подвывает иногда, – пожала плечами Велька. – Но лично я считаю, что это чьи-то глупые шутки. Во-первых, на драконий рев не похоже ни капельки, разве что по громкости. Во-вторых, никто этого призрака никогда не видел. А что это за привидение, если оно ни разу ни отравило отдых кому-нибудь их местных? Оно же без подпитки эмоциями через пару месяцев само дестабилизируется и развеется!

– А на что похоже? – не удержалась я, хотя поклялась себе даже пальцем не шевельнуть во благо спокойного сна старосты.

– Какой-то странный гул… то ли всхлип, то ли плеск, как будто кнутом по воде хлещут. По озеру далеко разносится, а на острове, возможно, сохранились пещеры скита, звук резонирует и очень сильно искажается.

– Неужели в округе нет ни одного толкового мага-практика? – досадливо заметила я. – Я-то им на кой сдалась?

Велька неожиданно расхохоталась:

– А, вот в чем дело! Староста с помощничками уже и к тебе подкатывались? То-то ты такая нервная… Видишь ли, тут такая история: местные жители к вою худо-бедно притерпелись, но коровы – ни в какую: нервные, тощие, еле доятся, поэтому селяне решили в конце концов скинуться на мага. Собрались в корчме, пустили шапку по кругу и результат двадцать три кладня – торжественно вручили старосте. Тот справедливо рассудил, что три кладня погоды не сделают, и предложил пропить их за успех предстоящего мероприятия. Народ охотно согласился, всем досталось по кружке, а старосте, как автору гениальной идеи, – две, после которых он начал хвалиться: мол, не нужен нам никакой маг, я сам этого призрака голыми руками! Ну народ и за это выпил. Раз пять, чтобы наверняка. Короче, к утру в шапке ничего не осталось, кроме храпящего на ней старосты. Когда его разбудили и поставили в известность о предстоящем подвиге, совершать оный он почему-то не побежал и вообще поспешил замять тему. Так это дело до сих пор и тянется. Пили-то все, а старосте теперь из собственного кармана платить неохота, да и несолидно – обещал же! Вот он теперь и ходит, ищет добровольцев-энтузиастов, но что-то безуспешно. Местные маги от него уже прячутся, а проезжие открытым текстом сообщают, с какого места старосте следует начать знакомство с драконом…