ГКЧП: Следствием установлено - Валентин Георгиевич Степанков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На «Заре»
Форос. 19 августа. Первые двенадцать часов изоляции Президента СССР
Была полночь, но Горбачев не спал. Безудержно звенели цикады. Было слышно, как стоящий в море сторожевой корабль периодически запускал двигатель.
Все родные президента знали о его разговоре с посланцами ГКЧП. Им тоже не спалось.
Первым, кому из своего служебного окружения обо всем рассказал Горбачев, был помощник Анатолий Черняев. Черняев прилетел в Крым, чтобы помочь подготовить президенту выступление на церемонии подписания Союзного договора и статью о ситуации в стране. Он жил в санатории «Южный», расположенном по соседству с «Зарей». В момент прибытия парламентариев ГКЧП Черняев на свою беду оказался на президентской даче.
— Вскоре после отъезда делегации ГКЧП Горбачев через охранника вызвал меня к себе, — рассказал следствию Черняев. — Вижу, все Горбачевы, кроме маленькой внучки, стоят у Главного дома. Раиса Максимовна, дочь Ира, зять Анатолий. Горбачев в шортах и еще в фуфайке. Я говорю: «Михаил Сергеевич, вы не запаритесь?» Он отвечает: «Тут запаришься!» И стал рассказывать мне, что произошло: «Явилась вот эта публика — сволочи. Особенно этот мой Болдин, уж от него такого не ожидал. Предъявили мне фактически ультиматум — либо я передаю полномочия Янаеву и им вообще, либо подписываю Указ о чрезвычайном положении. Если не то, не другое — в отставку!»
Так Черняев узнал о возможном введении ЧП в стране. Охрану в курс событий ввел Генералов, оставшийся на «Заре» главным. Вскоре после отъезда посланцев ГКЧП он зашел в дежурку, чтобы отчитать сотрудников за то, что те недружелюбно встретили прибывших с ним важных людей: вооружились автоматами и чуть было не преградили им дорогу.
Из показаний сотрудника личной охраны Президента СССР С. Гомана
Генералов сказал, что мы все читаем газеты и слышали, что Ельцин неслучайно встречался с лидерами шести республик перед подписанием Союзного договора, что Центру они ничего не оставляют, никакой роли. Сказал, что, когда народ Румынии стал громить Чаушеску, его личная охрана выступила за него, а потом ее за это судили. Все сводилось к тому, чтобы мы, то есть охрана, — «не дергались».
Генералов также сказал, что всем нам обещает, что мы все спокойно доработаем до пенсии, работать будем на своих должностях, при тех же окладах, а если будут по линии КГБ прибавки — то и нам добавят, обещал для нас бытовые улучшения.
Из показаний сотрудника личной охраны Президента СССР И. Савосина
То, что уже 18 августа Генералов знал, что положение Горбачева как президента должно измениться, я утверждаю категорически. Хотя, как мне запомнилось, прямо в разговоре это не прозвучало, однако вел Генералов речь к этому. В частности, он сказал, что дача остается за президентом, чтобы мы не беспокоились. Для такого человека, как Генералов, формулировка «дача остается за президентом» являлась свидетельством того, что Горбачев как президент уходит. А как иначе? Если бы Горбачев продолжал быть президентом, то не возник бы вопрос, что за ним «остается дача». Это однозначно указывает на то, что Генералов вел речь о предполагаемом уходе президента с поста.
Генералов упомянул и о судьбе охраны Чаушеску: «Вы не шутите, а то может получиться как в Румынии, когда спецслужбы схватились с народом и армией, а потом их перестреляли».
Генералов успокаивал нас, что мы остаемся при президенте, оклады нам оставят, баню нам строят.
Из показаний сотрудника личной охраны Президента СССР Б. Голенцова
Вел Генералов речь и о возможных оскорблениях со стороны президента. Он сказал примерно так: «Возможно, президент будет высказывать в ваш адрес оскорбления, но вы на это не отвечайте, спокойно реагируйте». Генералов все это вел к тому, чтобы из нас — личной охраны- сделать конвоиров президента. Он именно к этому подводил, то есть он понимал и нас «вразумлял» таким образом, что наше положение меняется — мы становимся конвоирами.
После разговора с Горбачевым Черняев, задавшись целью проверить, насколько серьезен запрет на выход с «Зари», решил «отпроситься домой» у Генералова, тем более что с новым шефом «Зари» был давно знаком. Генералов вежливо разъяснил, что «с дачи никто не выйдет», что «связь отключена из Москвы», он рад бы выпустить Черняева с дачи, но его все равно задержат пограничники, которые прибыли «для усиления охраны» и стоят вторым кольцом вокруг «Зари».
На замечание Черняева о том, что он является народным депутатом и Генералов своими действиями нарушает Закон о депутатской неприкосновенности, тот столь же вежливо разъяснил, что он «человек военный и выполняет приказ».
К утру 19 августа «Заря» напоминала крепость, изготовившуюся к отражению штурма. Ворота с внешней стороны дачи были, в соответствии с распоряжением Плеханова, заблокированы военными машинами. На вертолетную площадку во избежание приземления авиации подогнали тяжелые грузовики.
Не только Черняева — весь работавший 18 августа персонал: рабочих бассейна, горничных, поваров, кладовщиков, кухонных рабочих, садовников — с дачи не выпустили. Сотрудники «Зари» остались без связи и возможности сообщить, где они. У горничной Завитаевой остались дети в садике, она волновалась, передало ли вчера начальство мужу весточку, чтобы тот забрал детвору домой.
Водители машин, доставившие к Горбачеву на дачу посланников ГКЧП, а затем — на аэродром Бельбек, были возвращены на объект. На «Заре» застряли служащие фельдпочты, обслуживающие президента. Начальник отдела фельдсвязи А. Осипов попросил предоставить возможность связаться с Москвой, проинформировать родных, что его подчиненные задерживаются в Крыму. Но Генералов, кто бы к нему ни подходил, повторял одно: «Никто отсюда не выезжает и сюда не въезжает. Когда будет связь, тогда и позвоните».
На ночлег разместились, кто где мог. В спортзале, гостевом домике. Водители спали в своих машинах. Для Черняева охранники принесли кровать — на ночлег его разместили в комнатушке по соседству с его кабинетом.
В 6 утра маленький радиоприемник «Sony» донес до президента новость о создании ГКЧП.
В 9.00 Генералов на совещании-инструктаже поставил сотрудников охраны в известность, что президент не может исполнять свои обязанности «по состоянию здоровья».
Вот как Черняев описывает в мемуарах «Шесть лет с Горбачевым» политические настроения президента на рассвете 19 августа:
«Когда я наутро вошел в помещение дачи, то долго не мог найти человека, чтобы спросить, где Михаил Сергеевич. Наконец подбежала внучка Настя и
