Аллигат (СИ) - Штиль Жанна

Быстрым взглядом Ольга окинула полку с книгами перед самым носом, не замечая, как граф поднялся следом и сейчас стоял позади неё почти вплотную, обеими руками держась за поручни. Даже если бы «виконтесса» стала падать, у неё это не вышло бы — она неминуемо оказалась бы в его объятиях.

Только толка в том, что перед ней стояло множество книг, она не видела. Большинство корешков были не подписаны. Наобум вытащив первое понравившееся по цвету издание, Ольга открыла титульный лист. Трудно читаемое название и имя автора ни о чём ей не сказали. Тратить время на чтение того, о чём не имеешь понятия, ей не хотелось. Вернула книгу на место. Она бы с удовольствием почитала романы Джейн Остин, Анны Радклиф, Джорджа Элиота, Элизабет Гаскелл, Шарлотты Бронте, Чарльза Диккенса, Джорджа Мередита, Вальтера Скотта. Водила в раздумье подушечками пальцев по корешкам — туда и обратно, — пока не услышала позади себя, совсем близко:

— Ты ищешь что-то конкретное, Шэйла?

Шею обдало чужим дыханием. По телу невесомым шёлком прошёлся озноб. Волнующий запах вишни вызвал лёгкую эйфорию.

Она чувствовала, что уже не справляется с ситуацией. Ей не хватает знаний Шэйлы, её опыта, умения. Она металась в поисках выхода из того или иного положения, а упиралась лишь в разного рода препятствия. Она не могла признаться графу Малгри в заведомой лжи, что потеряла память и ничего не помнит. Не могла сознательно обречь себя на роль безрассудной женщины, где её участь решится тотчас. А что будет дальше, когда вернётся Стэнли? Она боялась об этом думать. Может быть, достаточно будет полуправды?

— Ищу, — медленно обернулась она, упираясь глазами в лицо графа, стоящего на две ступеньки ниже неё. — Видите ли, милорд… — Ольга тщательно подбирала слова, не зная, совершает ли непоправимую ошибку или это станет выходом из тупика. — После болезни я не всё помню чётко. — Смотрела на тревожную складку, расчертившую лоб мужчины, в его красивые глаза, искрящиеся теплотой, которые он быстро опустил, мягкую линию губ. — Вот и сейчас не могу припомнить, на какой полке находится нужная мне книга.

Как воспримет её слова лорд Малгри?

Она беспомощно опустила голову, плечи поникли:

— Я знаю, это временное явление. Очень скоро память восстановится, и я стану прежней. Мне лишь на первых порах нужна небольшая помощь, подсказка. — Ольга ощущала себя слепым новорождённым котёнком, тыкающимся по углам в поисках тепла и защиты. — Если сейчас вы скажете, что вернёте доктора Пэйтона, то… прошу вас, не делайте этого, — подняла она на мужчину полные слёз глаза. — Давайте подождём. Со своим недугом я справлюсь сама. И… я могу рассчитывать на вашу помощь?

Ольге показалось или он, в самом деле, избегает смотреть в её глаза? Он всё же счёл её слабоумной? Разве она похожа на такую? От волнения пересохло в горле.

— Какую книгу ты ищешь? — спросил граф без лишних вопросов.

— Поэзию лорда Байрона.

— Это не здесь, — ответил его сиятельство, спускаясь и подавая ей руку. Ольга возликовала — он поверил ей и принял её сторону!

Под энергичным натиском графа Малгри стремянка неожиданно легко перекатилась на четыре шкафа в сторону. На этот раз на площадку поднялся он сам. Ольга проследила за его тянущейся к полке рукой и с волнением узнала собрание книжек-малышек в розовых «мраморных» обложках. Стихи лорда Байрона 1821 года издания на французском языке!

— Милорд, меня интересует шестой том, — вытянув шею, она сосчитала томики: семь.

Пальцы графа двигались по корешкам «малышек» с золотым тиснением.

— Пятый, седьмой, восьмой… Шестого нет, — обернулся он.

— Нет, — эхом отозвалась Ольга. — А где он?

— Понятия не имею, — мужчина небрежно пожал широкими плечами.

Странное совпадение! Шестой томик Ольга держала в руках в фабричной библиотеке, отчётливо сознавая в тот момент, что такой «малышки» там быть не должно. Она бы не удивилась, если бы Шэйла упала со стремянки именно в этом месте и именно с этой книгой в руках. Но в это время виконтесса находилась у другого шкафа, а загадочного томика со стихами пока нигде не видно. В спальне его тоже нет.

— А Пушкин есть? — переключилась она на другую мысль.

— Пушкин?

Ну кто тянул её за язык? Какой Пушкин в Англии в девятнадцатом веке?

— Не надо Пушкина, — отказалась она поспешно. — Дайте, пожалуйста, Байрона. Любой том.

— Пушкин, Пушкин… — лорд Малгри водил кончиками пальцев по краю блоков нескончаемой вереницы книг и, казалось, не слышал слов женщины.

Ольга, обратив внимание на полку перед глазами, сосредоточилась на изучении её содержимого. Когда спустившийся мужчина подал ей довольно тонкое издание в скромной коричневой обложке, она выдохнула:

— Пушкин.

Его прижизненное издание! Сохранённое в том виде, в каком мог получить из печати сам автор! Первые страницы были аккуратно разрезаны, а вот дальше… Книгу на русском языке никто не читал. «Евгений Онегин» не вызвал интереса у обитателей поместья.

— Нож на моём столе, — подсказал граф, качнув головой в сторону стола, на котором царил беспорядок.

— Не надо нож. Этот роман в стихах я знаю наизусть, — похвалилась Ольга, на́прочь забыв о конспирации. — К тому же книги с неразрезанными страницами будут цениться в будущем очень дорого.

— Я не знал, что ты знаешь русский язык, — пропустил граф Малгри замечание о будущей дороговизне редких изданий. — Твой отец никогда об этом не обмолвился.

«Виконтесса» запоздало прикусила язык — снова не сдержалась. Беда в том, что она всё ещё упорно ощущала себя прежней Ольгой Ковалёвой, которой было тридцать два года: невысокой синеглазой шатенкой с грустным взглядом и скорбно поджатыми губами. Ну что ж, отец Шэйлы уже ни о чём не расскажет, а вот её мамочка… Для полного счастья проблем с ней как раз Ольге и не хватает. Встреча с маркизой станет, пожалуй, самым серьёзным испытанием для её «дочери». Сознание незамедлительно ввернуло нужную фразу: «Язык мой — враг мой» и «виконтесса» с этим была полностью согласна.

Сейчас Ольга мечтала остаться в библиотеке одной. Хотелось всё рассмотреть, потрогать. Насладиться священным безмолвием и благоговейной расслабленной безмятежностью — извечными спутниками подобных читален.

Глава 19

Не выпуская «Евгения Онегина» из рук, она вернулась к месту, от которого граф Малгри откатил стремянку. Присела на корточки, рассматривая книги на нижней полке. Краем глаза наблюдала за мужчиной в надежде, что он уйдёт. Но он удобно расположился за своим столом и, развернувшись к окну, зашуршал газетой непривычно большого формата.

Ольга вытащила две первых приглянувшихся книги и прошла к креслу у камина. Здесь было тепло и достаточно светло. Полистала « Книгу змей» — так она перевела название, — иллюстрированную художником, который раньше не видел ни одного из нарисованных им животных. Неудивительно, что он — по мнению «виконтессы» — не справился с поставленной задачей. Вторая книга, оказавшаяся романом Вальтера Скотта «Карл Смелый, или Анна Гейерштейнская, дева Мрака» 1829 года издания, вызвала неподдельный интерес. Её она заберёт с собой, чтобы почитать перед сном.

Взгляд Ольги всё время возвращался в одно и то же самое тёмное место в библиотеке. Между книжными шкафами в широкой арочной нише в стене она заметила закрытые ставни под цвет шкафов и поэтому не сразу бросающиеся в глаза. Окна́ с этой стороны быть не могло — стена граничила с соседним помещением. Появился ещё один повод вернуться в читальню и посмотреть, что прячется за ставнями. Быть может, там книжные полки с очень старыми изданиями, которым вредит свет? Или там собрана редкая коллекция чего-то необычного и до одури ценного? Ольга так увлеклась размышлениями, что не услышала, как к ней обращается граф Малгри. Похоже, второй раз.

— Шэйла, тебе не холодно?

Она оторвала глаза от книги, которую якобы читала, и поёжилась:

— Немного. Пожалуй, я вернусь в свою комнату.