Ночь с четверга на пятницу - Инна Тронина

— А это — Рим, Колизей. Как раз оттуда мы возвращались через Вену. — Берта произносила названия знаменитых столиц так просто и естественно, как Нора — слова Арбат и Таганка.

Здесь Стефан был запечатлён, вероятно, в самом привычном своём облике — в вываренных ветхих джинсах и яркой рубашке-поло. Держа за руку сестрёнку Агату, он склонил голову на плечо Сибилле, но думал опять о чём-то своём. В его взгляде сквозила усталость от семейных вояжей вокруг света. Жизнь, о которой миллионы его сверстников могли только мечтать, воспринималась им как тягостное бремя.

Нора пригляделась получше и опять отметила, что парень очень серьёзный, даже мрачный — будто хитрый чёрт похитил у него улыбку. И взгляд — давящий, напористый, немного исподлобья — был Норе неприятен. Теперь она поняла, как нелегко приходилось Лёвиной матери. А хуже всего, наверное, чувствовал себя сам Райников. «Теперь он отдохнёт!» — некстати подумала Нора и устыдилась этих мыслей. Если бы не просьба Артура, она прекратила бы этот разговор, но ещё не всё удалось выяснить.

— А вот это у них в предыдущем лицее — день Святого Валентина.

Берта пальцем коснулась лица брата, занятого в окружении нарядных и накрашенных девиц его возраста. Стефан был в белой майке, изрисованной красными сердечками, отпечатками губ и исписанной признаниями в любви. Наконец-то парень засмеялся, оказавшись в желанном для себя обществе. Одетый не по-зимнему легко, смуглый и стройный, он демонстрировал великолепные зубы, а тёмные глаза его искрились торжеством, будто он одержал важную победу.

— Стефан первое место занял по числу поздравлений в прозе и стихах. Почти все девчонки захотели на его майке расписаться и подарить сердечко. Ну, рамку там для фотографий, кассету с поздравлением, печенье или торт. Потом даже скандал был! — с гордостью сообщила Берта. — Родители других пацанов, да и девчонок тоже, пришли жаловаться. Мальчишек, видите ли, оскорбили. Типа, их никто не любит, все помешаны только на Силинге. А девки между собой опять перегрызлись. Каждая орала, что именно её подарок Стефу понравился больше, чем остальные. Да ещё он просто так, не подумав, сунул в рот пирожок, тоже в виде сердца. Так девочку, которая пирожок испекла, поймали во дворе и хотели лицо изуродовать. Ладно, отец с охранниками вовремя подъехал, и те обделались. Побить, правда, успели. А за что? Просто из зависти, что именно её подарок привлёк внимание. А больше Стефан и рассмотреть ничего не успел. Все вкусности вывалили на стол и сообща съели. Дома он, правда, хвастался, что успех имеет…

— Ах, вот они где! — Дора, увидев альбом в руках подруги, понимающе хмыкнула. — Да, Берточка тебе про своего брата лучше расскажет, чем я. Вы пока здесь поворкуйте, а я поесть приготовлю. Сейчас Яков звонил, деверь. Говорит, скоро будет в Москве, и сразу же к нам поедет. И я, как бы ни горевала, должна принять его по-родственному.

Хозяйка была уже без шали, но в том же глухом чёрном платье. Нора заметила, что она успела вымыть лицо и вновь наложить макияж. Кроме того, Дора проглотила несколько таблеток, и теперь выглядела свежее, моложе. Всё-таки Лёва подолгу не бывал дома, мать привыкла к его отсутствию, и это помогало ей держаться.

— Как Агата? — поинтересовалась Нора, подняв глаза от альбома.

— Затемпературила — на тренировках простудилась, — с досадой ответила бабушка. — Того мне ещё не хватало! Лишь бы без осложнения обошлось! Её мать с меня спросит, почему ребёнка ей не сохранила. А про то, что с моим ребёнком случилось, никто тогда уже и не вспомнит. Да, Берточка, крысу-то покорми, когда освободишься. И птицам насыпь в кормушку.

— Ладно, бабуль, насыплю, — не отрываясь от альбома, пообещала Берта.

Тон, которым бабушка говорила о матери, больно ранил девочку. Но она считала нужным молчать и не вступаться, так как любила и Сибиллу, и Дору. К тому же Берта пока не понимала, кто из них прав, а кто виноват, и думала, не спросить ли об этом у Норы Мансуровны. Дождавшись, пока Дора уйдёт, она вновь принялась хвастаться.

— Теперь Стефа задолбали совсем. По «емеле» и в эсэмэсках каждый день на свидания зовут. Но он маме клялся, что пока встречаться ни с кем не будет. У него в предыдущем лицее уже учительница была!..

Берта стрельнула карими глазами в сторону полузакрытой двери.

— Только бабушке не говорите, ведь я подслушала… Ну, не совсем, просто они с мамой очень громко кричали. А я шла по коридору и остановилась — интересно же. Теперь все мальчишки у них «лодкой», под Стефана, подстриглись. И чёрные рубашки с расстёгнутым воротом носят — как он. Это-то легко, а ты попробуй, как он, паркуром займись, или на океанских волнах потанцуй!..

Берта перехватила вопросительный взгляд Норы и пояснила.

— Сами себя они называют трейсерами. Прямо на улице выполняют головокружительные трюки без страховки. Вот, глядите! — Берта нашла снимок в конце альбома.

Стефан летел вверх ногами на фоне серо-перламутрового неба, и Нора подумала, что дело происходит под Питером или в Швеции.

— Паркур помогает не только тренировать тело, но и укреплять волю! — горячо говорила Берта. — Я его просила научить, а он говорит, что это для парней дело. Можно упасть, удариться, и тогда детей не будет. Врёт, наверное, просто вломно ему возиться…

— А почему паркур?

Нора спохватилась и взглянула на часы. С Яковом Райниковым она здесь встречаться не хотела. И Дору нужно предупредить, чтобы про Артура пока никому не говорила.

— Это по-французски означает «полоса препятствий». То есть, типа, любую трудность можно преодолеть. Там всего намешано — акробатика, бег, боевые искусства. И от себя можно добавить что-то новое. «Сильное тело, сильный дух, сильный характер» — такой у них девиз. Раньше они назывались «Ямакаси» и в фильмах играли ниндзя. Стефана приглашали этим летом во Францию. Он очень хочет сыграть в боевике. Его на выступлениях увидел продюсер, сразу же показал в Сети режиссёру. И внешность подходящая, и техника отличная. Короче, таким этот герой и должен быть. Они там заложников будут спасать. Ну и по городу бегать — по Парижу! Класс! — Берта захлебнулась от восторга. — Город для них — как джунгли. Они прыгают по крышам, по деревьям, по лестницам, по парапетам. Это же так жжёт! И папа… — Берта вдруг всё вспомнила, опустила глаза, понизила голос. — Папа с ним собирался на съёмки ехать. А Стеф уже один раз хотел сниматься в фильме про шаманов. Упражнения выполнил лучше всех, но его забраковали, потому что иностранец. Но папа говорил — там чьего-то сынка нужно было провести. За него, кстати, каскадёр прыгал. А Стеф-то сам хотел…

— Тогда смысл в чём? — пожала плечами Нора. — С каскадёром любой сыграет. Конечно, от конкурента избавлялись. Берточка, а ты не могла бы дать мне на время снимок? Хотя бы этот…

Нора выбрала такой, где не было ни Лёвы, ни Сибиллы, ни девочек. Стефан в сияющем костюме сидел за столиком какого-то ресторана.

— Я потом верну тебе, только Артуру покажу.

— Это в «Дягилеве». Ночной клуб такой, там вся элита тусуется. Тоже с папой они ходили. Он, наверное, и снимал. А на Стефе «тёлки» так виснут, что одного его отпускать нельзя.

Берта немного подумала и вытащила снимок из кармашка.

— Скачайте и верните побыстрее. Мне-то не жалко, а бабушка может заругаться. Всё-таки папа сфоткал…

— А что это такое? — ужаснулась Нора, рассмотрев следующий снимок.

На фотографии Стефан, весь в разноцветной татуировке, висел на крюке, продетом под ребро, но лицо его при этом оставалось безмятежным.

— Это на самом деле или фотошоп? Зачем?!

— С фриками связался тогда, с финнами. Они только кожу дырявят, а он решил поглубже проколоться. Мантры читал, чтобы боль ослабить. — Берта вновь увлеклась беседой и повеселела. — Нет, вру, они не только кожу прокалывают. Один из них себе настоящие рога приделал к черепу, на имплантатах…

— Какой кошмар! — Нора спрятала снимок в сумочку. — Убери это, Берточка, глядеть невозможно! Я поняла, чем живёт твой брат. Он из тех, кто «опоздал родиться». Ему не хватает опасностей?

— Мама такая же! — гордо ответила Берта. — Говорят, и я тоже, но мне ничего не разрешают. Во, атас! — Берта отыскала ещё одну фотографию.

На ней Стефан, в белом балахоне с капюшоном, держал в руках человеческий череп, а рядом горела чёрная свеча.

— Это фотка из «Клуба самоубийц», в Сети до сих пор висит. У них человек двадцать покончили с собой в прошлом году. Из их нынешнего класса туда входила Эмилия Рубанова, а другие девчонки забоялись. Она тоже травилась, но её откачали. А ведь отличница, на медаль идёт. И предок у неё крутой — в Метрострое начальник. После того, ясно, её заставили из клуба уйти, грозились компьютер отнять. Стефана мама тоже попросила глупостями не заниматься. Я, говорит, не для того тебя родила! Сначала закончи гимназию без новых скандалов, без криминала и марьяжа. Хочешь волю проверить — сделай хотя бы это. И чтобы ни с одной девчонкой больше не трахался! Я не хочу тебя по залёту женить, и от её родителей откупаться нет желания…