Ночь с четверга на пятницу - Инна Тронина

Алексей и Кирилл — не просто «красная крыша», пусть какая угодно влиятельная и крутая. Таких, обычных, в стране десятки, а то и сотни тысяч, начиная с участковых. Особенного теперь, когда «синие», то есть бандиты, по всем статьям проиграли «красным» — силовикам; и это само по себе не удивляет. У «братков» нет такой обширной базы данных, как в милиции. И с госчиновниками им трудно столковаться — ведь каждый раз «ствол» не достанешь.

Пожарных, санэпидстанцию и налоговиков по нужному адресу они тоже прислать не могут. Из-за этого их услуги становятся дорогими и некачественными, лишёнными щита законности. И потом, в соответствии с постулатами рыночной экономики, «синие» крыши разоряются, а «красные» конкуренты помогают им в этом, как могут. Главным образом наводят на бандитские охранные конторы своих же коллег, а после занимают их места.

Тем же пробавлялись и Алексей с Кириллом, но, как всегда, подходили к процессу творчески. Они не просто выдавливали с рынка «крыш» бывших «быков». Братья нанимали их для того, чтобы перепуганные коммерсанты бежали искать защиты лично у них или у подконтрольных им провинциалов. Одной рукой они управляли «наездами», другой — разруливали созданные ими же ситуации, умножая влияние и капиталы. В особо крупных начинаниях им помогал тот же Аргент. Он славился такой жестокостью, что даже видавшие виды деловые люди старались к ночи его имя не поминать.

Вот об этом тоже писал Воронович. Он называл имена двух ментов из Подмосковья, готовых дать соответствующие показания в письменном виде через некоего Александра Голуба, проживавшего на Рублёвке.

В районное УВД, где тогда служили ребята, обратился владелец нескольких палаток на вещевом рынке, у которого бандиты украли сына и потребовали непосильный выкуп. Начальство сразу же предупредило «молодняк», что силой освобождать ребёнка нельзя — только переговорами через «красную крышу». Тогда сыскари, недавно вернувшиеся из Чечни, буквально голыми руками, взяли избу, где прятали мальчишку. При них в этот момент были лишь табельные пистолеты. И в избе обнаружился их начальник собственной персоной. Он мирно беседовал с главарём шайки под водочку и закусочку.

Начальнику здорово испортили настроение, и от него уплыл крупный куш за освобождение ребёнка. Вскоре оба честных мента оказались на улице за езду на служебном транспорте в пьяном виде. «Честные» прошли все мыслимые инстанции, пытаясь доказать свою невиновность, но в этом не преуспели. Их брали на работу только грузчиками. В конце концов, оба спились, лишились жён и детей, и только надежда на торжество справедливости заставляла ребят жить.

К мысли о возможной гибели они привыкли ещё в «горячей точке». И не задумывались ни на минуту, мечтая лишь о том, чтобы пропасть не задаром. Бывшие «шаболовские» вызывали в их душах тот же спектр чувств, что «духи» в горах; и к бою бывшие спецназовцы готовились с тем же воодушевлением. А в это время на просторах страны продолжались наезды, похищения, избиения, грабежи и убийства, часть из которых была заказана генералами своим же бандитам…

Артур прислушался — под полом теперь было тихо. Тёмный ночной воздух будто звенел от безмолвия, и Тураеву вдруг захотелось освежиться. Лоб горел, плавились щёки, и вместо сосудов тело пронизывали раскалённые провода. Да, нужно на балкон, чтобы немного остыть, не разорваться от бешенства, от бессилия. А после надо взять себя в руки и читать дальше, чтобы найти возможность отыскать тех людей, которые хотят пополнить досье и выступить свидетелями. И показать, что не всех ещё задавили эти братья со стальным взором одинаковых серых глаз.

У Тураева имелся личный к ним счёт — с позавчерашнего дня. Лёвка Райников никогда не сможет увидеть, как исполняет спортивные танцы Агата, как поёт и играет на гитаре Берта. И не зароется он лицом в платиновые волосы Сибиллы, которая ещё ни о чём не знает.

Сейчас Артур уже не спрашивал себя, вступит ли он в бой бок о бок с бывшими ментами из области. Король собирал свою рать; вернее думал, кто может ему сейчас помочь. Повинуясь какому-то ирреальному, безумному желанию, он скинул костюм, остался в одних трусах. Толкнул балконную дверь, которую мать не заделала на зиму, и шагнул в холод, в сырость. Он понимал, что может жестоко простудиться и потерять шанс отомстить за друга, да и на заправке начальство не обрадуется. Но всё же Тураев стоял под ледяным дождём, ловил пересохшими губами капли.

Над крышами Москвы неслись светло-серые, набухшие влагой тучи. Внизу шевелились от ветра кусты, на которых в начале января полопались почки. Днём газон в середине двора зеленел молодой травой, а кое-где на клумбах начали распускаться цветы.

«Мир сошёл с ума, — думал Тураев, медленно остывая на пронзительном ветру. — И я не избежал общей участи, что вполне естественно. Но всё-таки нужно вернуться в тепло, пока никто не заметил меня в таком виде. И. самое главное, пока не увидела мама…»

Даже не накинув куртку, Артур снова уселся за стол, включил лампу, «развернул» ноутбук. Вот она, карта России с обозначением зон влияния московских и провинциальных группировок, их специализация, имена лидеров. Тамбовские, тбилисские, измайловские, первомайские, солнцевские… «Суконка», «Третья смена», «Кутаисский клан»… И ещё много разных мелких групп, где, бывает, даже нет ярко выраженного лидера. И близ каждого названия банды — имя представителя «красной крыши», курирующего это направление.

«Шаболовским», как по старой памяти называли братьев Василенко, надоели авторитеты старого времени, которые решали вопросы при переделе сфер влияния. Они хотели занять места всех этих Япончиков, Тайванчиков, Дедов Хасанов — и те внезапно становились жертвами дерзких покушений. Весь этот криминальный океан-Солярис должен был повиноваться новым паханам, пусть даже и не осознавая этого. «Братву» можно было где-то прижать, а где-то, напротив, дать ей волю. И в любом случае не уничтожать до конца, не изолировать, не перевербовывать, а использовать в своих интересах, заставляя делиться почаще и давать при этом побольше.

Ага, вот он, Серебровский! Убеждённый «беспредельщик», воюет разом со всеми кланами, рекрутирует самых отъявленных «отморозков», вышедших из заключения или изгнанных из других банд. Особенно много у Аргента казанцев, кавказцев, китайцев. Группировка действует на пространстве от Приморья до Урала, отмывает деньги в обеих столицах через сеть супермаркетов; на них работает несколько банков. Подробнее об этом может рассказать бывший «счетовод» Аргента Юрий Ярцев, который сейчас проживает в Москве под чужим именем.

Аргент выполняет негласные поручения генералов и потому многие годы остаётся недоступным для закона. А с коллегами-бандитами он разбирается сам, да так, что у бывалых «следаков» волосы дыбом встают. Трупы его врагов находят в таком виде, что их даже трудно описать в протоколе, чтобы не сблевать и не потерять сознание…

Аргент был существом всеядным. На Дальнем Востоке его «коллективы» сбывали в Японию икру и крабов, рыбу и ценные водоросли. В том же Приморье и в Хабаровском крае они вырубали элитную таёжную древесину и отправляли её в Китай. Помимо рыбы и леса Аргент занимался нефтью, углём, автомобилями. Среди его подчинённых встречались не только откровенные бандиты, но и так называемые «криминально-деловые». В их ведении были банки, рэкет, торговля оружием, охранные структуры, контрабанда.

И Аргент не был бы собой, пропусти он мимо своих сетей наркотрафик, проституцию, игорный бизнес, частные «убойные» заказы. Но поскольку конкуренты даром ему ничего не отдавали, то приходилось рассчитывать на две точки опоры — собственную репутацию подпоясанного ломом психа и покровительство генералов в столице.

Судя по всему, тот самый Юрий Ярцев может знать много. Потому и прячется под липовой «ксивой». Ведь Аргент брал средства своих жертв не только наличными. Слишком много пришлось бы перетаскать мешков его пацанам. Он предпочитал акции банков, компаний и предприятий. Но чтобы «терпила» передал акции нужным конторам, он должен был всё время видеть перед собой чёрную дырку автоматного дула. Однажды РУБОП всё же накрыл Аргента на крупной афере и арестовал все интересующие его ценные бумаги. Но братья Василенко очень быстро заставили своих подчинённых отыграть назад, да ещё извиниться.

Окрылённый успехом Князь Серебряный пошёл в наступление по всем фронтам. К ранее освоенным направлениям он добавил пушнину, золото, алмазы, цветные металлы, а уж людей принялся воровать в огромных количествах. Возвращал их довольно редко, как правило, сумасшедшими. Ему было плевать, с кем сцепиться — с «уралмашевскими», «воркутинскими» или «комсомольскими». Даже чеченцы не понтовались перед ним, предпочитали договариваться. А поскольку у Аргента собралось много народу, ранее состоявшего во всех этих сообществах, он знал кухню каждого клана изнутри, чем вовсю пользовался.