Дневник заштатной звезды - Пол Хенди

Затем снова включили студию, и я сразу почувствовал легкую нервозность. Майк представил Мими, и Сью начала задавать вопросы о ее карьере. Она поинтересовалась, каково это – работать с легендарными телезвездами и помнит ли Мими хоть что-нибудь о той знаменитой аудиенции с королевой.

Но тут вмешался Майк.

– Скажите, Мими, а правда ли, что это ваша мама велела вам вместо реверанса обнять королеву в качестве рекламного трюка?

– Разумеется, нет, – отрезала Мими.

– Странно. А вот Томми Купер[37] очень любил рассказывать одну забавную историю. Он утверждал, будто перед самой аудиенцией слышал, как вы репетировали эту фразу со своей матерью в гримерке.

– Майк, мне было всего шесть лет, и я просто сказала то, что чувствовала в тот момент.

– А правда ли, что вы больше не общаетесь с вашей мамой?

– Да, мы действительно не разговаривали друг с другом какое-то время, но я искренне надеюсь, что когда-нибудь мы непременно помиримся.

При этом Мими наградила Майка «улыбкой танцовщицы», но глаза ее ясно дали понять: допросы подобного рода на этом окончены.

Приемчики Майка и Сью я видел уже миллион раз. Они очень похожи на известный принцип «хороший следователь/плохой следователь». Сью задает исключительно «приятные» вопросы, в то время как Майк страшно гордится тем, что задает вопросы, на которые не осмелился бы никто другой. Сью проводит прямые по корпусу и апперкоты, Майк же дожидается, пока соперник окажется у канатов, и лишь тогда наносит убийственный удар, посылая его в нокаут.

Я знал, что все зрители сейчас в нетерпении ерзают в своих креслах, буквально умоляя Майка задать главный вопрос: кто же отец ребенка? И Майк уже даже открыл рот, но Сью опередила его, спросив о благотворительности, которой занималась Мими. Я живо представил себе, как страна испускает тяжелый вздох разочарования. Мими приступила к рассказу о своем активном участии в благотворительных акциях в защиту слепых осликов.

Я взглянул на часы. До полудня оставалось всего две минуты, и я знал, что ровно в двенадцать начнется выпуск новостей.

Мими рассказывала о приюте для слепых осликов, организованном в Будапеште, а я буквально чувствовал, как Майк не находит себе места.

Они не успеют.

– Я думаю, ослики – самые прекрасные существа на свете, – подытожила Мими.

Они не спросят.

– А еще какой-нибудь благотворительностью вы занимаетесь?

Это опять Сью.

Возможно, на этот раз пронесет.

– Ну, я довольно много работаю с детьми.

Вот черт!

Майк моментально ухватил наживку, но Сью снова его опередила.

– Кстати, о детях, Мими. Мы все здесь, в «Утреннем кофе», хотим поздравить вас как будущую маму.

– Большое спасибо.

Разве не пора переходить к новостям?

– Так что, Мими, – Сью вновь обставила Майка на вираже, – может, пришло время открыть тайну? Может, скажете нам, кто же отец вашего ребенка, прямо здесь, на национальном телевидении?

Пожалуйста, только не называй мое имя. Пожалуйста, только не называй мое имя. Пожалуйста, только не называй мое имя.

Мило улыбнувшись, Мими посмотрела прямо в камеру.

Пожалуйста, только не называй мое имя. Пожалуйста, только не называй мое имя. Пожалуйста, только не называй мое имя.

– Вообще-то, Сью, это сугубо мое личное дело.

Она не назвала моего имени. Она не назвала моего имени. Она не назвала моего имени.

– Пресса утверждает, что он – личность довольно известная. Это правда?

Ради всего святого, Сью, оставь ее в покое, ты же видишь, она не хочет говорить.

– Да, широкая публика его знает, но надо сказать, его талант так до конца и не признан.

Очень мило с ее стороны.

– Но вы можете назвать его имя?

Последняя попытка Сью перед выпуском новостей.

– Я скажу только одно, Сью. Имя отца…

Не Саймон Питерс. Не Саймон Питерс. Не Саймон Питерс.

– …перестанет быть секретом, когда я почувствую, что время пришло.

ЕСССССТЬ!!!

Поблагодарив Мими, Сью закончила интервью. После чего переключилась на новости, в то время как Майк продолжал сверлить ее злобным взглядом.

Должен сказать, Мими оказалась лучше, чем я ожидал. Она выглядела современной и рациональной, гораздо менее нервозной и больше похожей на нормального человека.

Беременность ей действительно очень идет.

Она выглядела… сияющей.

18 июля

Я помню, как Винс Зависти дал мне один совет во время прощального ужина после пантомимы. «Тебе нужно заиметь ребенка», – сказал он тогда в полупьяном бреду. И чем больше я над этим задумываюсь, тем больше склоняюсь к мысли, что иметь ребенка – вовсе не такая уж плохая идея. Возможно, так и должно было случиться.

Мне кажется, из меня выйдет замечательный отец.

Я буду сидеть дома и менять пеленки, а Мими в это время сможет сделать успешную карьеру на телевидении. Мой маленький сын будет самым чудесным малышом на всей улице, и я буду носить его на плечах и покупать ему много-много конфет. Мы вместе пойдем в парк, где будем качаться на качелях, кружиться на каруселях и кататься с горок Будем кувыркаться на траве, и я научу его запускать воздушного змея и ездить на двухколесном велосипеде. Будем играть в футбол, крикет, теннис, гольф и регби. Будем охотиться, рыбачить, плавать и лазать по деревьям. Я научу его вязать морские узлы, пускать «блинчики» и заклеивать проколотые шины. Будем грести на лодках, рисовать картины, читать стихи и слушать джаз. Мой сын будет приходить на мои выступления: садиться на краю сцены и хохотать над моими шутками, считая меня самым смешным человеком на свете. Я научу его играть на гитаре, пианино, саксофоне, губной гармошке и барабанах, и когда мой сын вырастет, он станет всемирно известной рок-звездой, еще более преуспевающей, чем Трой Корал.

Мы назовем его Винс.

Почему я нисколько не сомневаюсь, что это будет мальчик?

Почему он обязательно должен стать известной рок-звездой?

Возможно, нам не стоит называть его Винсом.

19 июля

Я должен переговорить с Мими с глазу на глаз.

20 июля

Она наверняка захочет обсудить наше будущее.

21 июля

Выясню, где она живет, и обязательно навешу ее.

22 июля

Сделаю это завтра же.

27 июля

Как же печально увидеть своими глазами, в каких ужасных условиях обитает Мими Лоусон.

Во всей Британии не найдется человека, кто не знал бы ее имени, и большинство наверняка воображает, будто Мими Лоусон живет в каком-нибудь шикарном загородном особняке.

На самом деле Мими Лоусон ютится в муниципальной многоэтажке в Хэкни.[38]

Точнее, в той части Хэкни, которая не считается и, вероятно, никогда не будет считаться «модной». Адрес нашла Чарли – среди бумажек «Утреннего кофе». Она же убедила меня поехать туда.

Увиденное потрясло меня до глубины души. На всем микрорайоне лежала печать безысходности и нищеты. Оглядевшись по сторонам, я увидел кучи мусора, обгоревшие остовы автомобилей и малолетних мамаш, толкавших перед собой скрипучие коляски с вечно орущими младенцами – должно быть, этими пронзительными воплями они выражали свое несогласие с той обстановкой, в какой их вынудили появиться на свет.

Я пристроил «Ринго» на общественной парковке, включил радио и стал ждать. Не знаю, то ли это я изменился, то ли «Радио Эйс» действительно стало передавать одну сплошную муру? Я, можно сказать, вырос на «Радио Эйс» – да что там я – вся страна на нем выросла, только в последнее время они явно катятся по наклонной, совершенно не заботясь о вкусах слушателей. Такое впечатление, будто всем их диджеям лет по двенадцать, не больше, – им абсолютно нечего сказать, и – хотя жутко не хочется повторять своего отца – музыка, которую они ставят, просто отвратительна: БУМ-БУМ-тили-тили-БУМ-БУМ-тили-тили-БУМ-БУМ-тили-тили…

Два часа я просидел, слушая, как они без конца крутят одну и ту же песню – по крайней мере, мне так показалось. В конце концов я не выдержал, выключил радио и еще около часа сидел в полной тишине. Я уже начал клевать носом, когда заметил Мими, бредущую к дому. Поначалу я даже не узнал ее. В бейсболке и темных очках, в каждой руке – по тяжеленному пакету из дешевого универсама. Мими поставила пакеты на землю, собираясь открыть дверь. Я разглядел надпись на спине ее куртки. «Челюсти. Мюзикл. 1983». Я знал, что когда-то она сыграла в этой постановке. Спектакль провалился с таким треском, что оставил без штанов известнейшего театрального продюсера. Один популярный критик так написал о шоу «Ужасно жаль, что акула не сожрала Мими Лоусон раньше… скажем, когда той было лет восемь».