Волшебный дар - Чингиз Абдуллаев

Комиссар посмотрел на Дронго и что-то проворчал себе под нос. Но вслух говорить ничего не стал.

– Какие цели он преследовал? – спросил Дронго. – Он не хотел, чтобы Фармер вообще заключал с кем-либо контракт?

– Только с португальцами, – пояснил Шокальский, – я думаю, только с ними. Перенос чемпионата в Синтру – вот, собственно, их главная цель. Только я не понимаю, при чем тут убийство Сильвии? Мы не имеем к нему никакого отношения – ни пани Илона, ни я. Лучше проверьте еще раз эту актрису, Кэтрин Фармер. И ее визажистку. Кто-то из них наверняка убийца. Или муж актрисы, который удрал сегодня ночью.

– Чем больше я разговариваю с вами, тем больше мне хочется вымыть руки, – признался комиссар, – я мало встречал в своей жизни таких беспринципных типов, как вы, а я повидал достаточно. Идемте, Дронго, мне здесь неприятно оставаться.

Комиссар поднялся и вышел из номера. Дронго направился следом.

– Забыл вам сказать, – обернулся он к Шокальскому, – пани Илона так и не смогла вспомнить номер серебристого «Ауди». Поэтому не нужно расторгать с ней ваш контракт. До свидания.

– Вы меня обманули! – понял Шокальский. – Теперь я буду знать, что вам нельзя верить. Но как ловко вы меня провели, – он криво усмехнулся.

Они спустились вниз, в холл. Комиссар, направляясь в курительный зал, уже вытаскивал на ходу свою трубку. Он вообще чувствовал себя комфортно только там, где разрешалось курить. И лишь когда он опустился в кресло и с наслаждением закурил, Дронго, устроившийся рядом с ним, осторожно спросил:

– Что вы обо всем этом думаете?

– Подлец на подлеце, – в сердцах ответил комиссар, – кажется, англичане говорят в таких случаях, что эти мерзавцы чувствуют себя здесь «как утки в воде».

– Русские говорят: «как рыба в воде», – усмехнулся Дронго. – Выходит, Карнейро нас просто обманывал.

– Он подстроил вызов Шокальского и Томашевской, а потом позвал меня – якобы для того, чтобы защитить Фармера от возможных домогательств Илоны, – согласился комиссар. – Как ловко все было подстроено! Сначала он нашел Шокальского, который должен был перебивать цену русским. Потом разыскал пани Илону, которая должна была вызвать у Фармера неприязнь ко всем гостям с Востока. И наконец, приехал за мной, чтобы оправдаться перед Фармером, заявив, что сюда вызван сам комиссар Брюлей для возможной нейтрализации Томашевской.

– Похоже на то, – согласился Дронго, – я думаю, Карнейро – настоящая сволочь. Но это не значит, что он убийца. Зачем ему убивать Сильвию, если все было продумано так тщательно.

– Этого я тоже не понимаю. Но с адвокатом мне нужно будет поговорить. А заодно объяснить ему, что он должен оплатить мне только билет и проживание в отеле. Все остальное я верну этому сукину сыну. Если выяснится, что он еще и убийца, ему придется вызывать помощника из собственной адвокатской конторы. Я его посажу в тюрьму.

– Сначала нужно доказать, что именно он стрелял в Сильвию, и найти оружие, – напомнил Дронго.

– Лучше поговорить с Фармером, – предложил комиссар, – и рассказать ему о плане Карнейро. Я посмотрю, как тогда начнет дергаться адвокат.

– Прекрасная идея, – согласился Дронго, – я думаю, нужно подняться к Фармеру прямо сейчас.

– У него наверняка не разрешат курить, – вздохнул комиссар. – Вот докурю трубку, и тогда поднимемся. Надеюсь, он еще не обедает.

– Со вчерашнего дня он не спускался в ресторан, – заметил Дронго, – наверное, ему приносят еду прямо в номер. Насчет проверки вы ничего не знаете? Может, полицейские действительно негласно проверили все номера?

– Обязательно проверили. Только осторожно, чтобы не нервировать гостей. Отель имеет международную репутацию, и им бы не разрешили входить в каждый номер.

Комиссар вытряхнул пепел из трубки через десять минут. И они с Дронго отправились наверх, на третий этаж.

У номера, где спала Кэтрин Фармер, по-прежнему сидел на стуле полицейский. Но уже не тот, что утром, а другой – одетый в форму. Сьюит, в который переехал Фармер после гибели жены, находился в дальнем левом углу. Перед новыми апартаментами Фармера подошедшие также обнаружили сидевшего у двери стража – охранника отеля.

«Видимо, его прислали из администрации, – предположил Дронго. – Они слишком опасаются за свою репутацию и решили перестраховаться. После убийства Сильвии они подозревают каждого гостя в отеле».

– Нам нужен мистер Фармер, – обратился комиссар к охраннику, – скажи ему, что его хочет видеть комиссар Брюлей.

Охранник поднес к губам переговорное устройство, которое сжимал в руке, и связался с портье внизу. Тот перезвонил Фармеру в номер. Очевидно, Фармер долго не подходил к своему телефону. Он не понимал, кто смеет к нему звонить без его разрешения.

Наконец, получив согласие хозяина, комиссар и эксперт вошли в номер. Едва открылась дверь, как в нос гостям ударила волна воздуха, перенасыщенного ароматами цветов. Они были повсюду. Расставленные в крупных вазах живые цветы создавали в номере своеобразную удушливую атмосферу. В комнате, где застрелили Сильвию, на столике стояла одна ваза с цветами. Здесь их было сразу четыре.

– Здравствуйте, господа, – сухо произнес Фармер, вышедший к ним в светлых брюках и темной рубашке в полоску, – садитесь, прошу вас. Чем я могу быть вам полезен? Мистер Брюлей и мистер Дронго, если не ошибаюсь?

У этого человека были серые немигающие глаза. Он смотрел на людей с ленивым безразличием, как хозяин жизни, давно привыкший к исполнению всех своих прихотей.

– Примите наши соболезнования, – сказал комиссар.

– Не нужно, – холодно и равнодушно отмахнулся Фармер, – вы пришли не за этим. Давайте ближе к делу, господа. Я вас слушаю. У вас есть новости относительно убийства моей жены?

Комиссар и Дронго переглянулись. Фармер напоминал идеальную машину для бизнеса.

– Вы никого не подозреваете? – спросил Брюлей.

– Если бы я кого-то подозревал, то сообщил бы об этом в полицию, – ответил Фармер. – Извините, что не предлагаю вам выпить, но я никого не принимаю у себя в номере после случившегося. Итак. Я никого не подозреваю. У меня нет врагов. И я не могу представить, кому это могло понадобиться.

– Ваша единственная наследница – Кэтрин Фармер? – уточнил комиссар.

– Да. Но она очень богатая женщина и не стала бы стрелять в Сильвию из-за денег. Скорее она размозжила бы ей голову из личной неприязни, – он сказал это достаточно спокойным, ровным голосом, как будто речь шла не об отношениях между его покойной супругой и родной племянницей.

– А ее муж? – вмешался Дронго. – Он ведь не такой богатый?

– Да, он живет за счет Кэтрин, – равнодушно согласился Фармер. – Когда у человека много денег, он должен быть готов к такой «идиллии» – один из пары оплачивает счета другого. Я оплачивал счета своей покойной жены, а Кэтрин – своего мужа. Все правильно. Кто-то должен платить, а кто-то – дарить свою любовь. Кэтрин нашла себе новую «игрушку», и я очень рад за нее. Надеюсь, что он ее не разочарует.

– Вы знаете, что он улетел? – Дронго все еще надеялся хоть как-то вывести своего собеседника из состояния равновесия. Но у Фармера были стальные нервы.

– Знаю, – ответил Фармер, – ему пришло сообщение из Италии насчет его матери. Вчера ночью Кэтрин была у меня и сказала, что он улетел. Я перезвонил к Мануэлю и попросил его узнать, почему вызвали Энрико. Он выяснил все у портье и сообщил мне об этом.

– В котором часу у вас была Кэтрин? – уточнил Дронго.

– В три или в четыре, я не смотрел на часы. Она плакала, вспоминала Сильвию. Раньше они были подругами. Уже после того как мы с Сильвией поженились, Кэтрин ее почему-то разлюбила. Или решила, что Сильвия воспользовалась своей дружбой с ней, чтобы выйти за меня замуж. Поэтому у них случались конфликты. В свою очередь Сильвии не нравился Энрико, хотя я думаю, что он искренне любит мою племянницу. И старается ее оберегать от неприятностей.

Фармер демонстративно посмотрел на часы. У него была морщинистая рука старика, но она не дрожала.

Его гости прекрасно понимали, что отнимают у этого человека время, но им предстояло еще многое выяснить. И комиссар Брюлей счел нужным продолжить:

– Вы прилетели в Алгарве на переговоры…

– Конечно. Я решил совместить приятное с полезным. Хотя играть с Мануэлем невозможно. Он все равно будет победителем при любых обстоятельствах. Вы видели его последний удар?

– Я видел, – вмешался Дронго.

– Кроме игры в гольф вы должны были провести переговоры, – решил не останавливаться комиссар, – и для этого в Алгарве прилетели русская и польская делегации.

– Все правильно. Зачем вы мне это рассказываете? Если у вас все, то…

– Последний вопрос. Португальская делегация принимает участие в переговорах?

– Вы хотите, чтобы я отвечал и на вопросы, касающиеся моего бизнеса?

– На этот я бы просил вас ответить, – твердо сказал Брюлей.