Волшебный дар - Чингиз Абдуллаев

«Нужно поговорить с Кэтрин», – подумал Дронго, возвращаясь в холл. И в этот момент увидел, как она спускается по лестнице.

Женщина была в светлом брючном костюме. Несмотря на бурную ночь и свой долгий дневной сон, она выглядела как всегда идеально – сказывалась работа Луизы и упругость собственной кожи актрисы. Или мастерство ее пластических хирургов.

– Добрый день или добрый вечер, – улыбнулся Дронго, приветствуя Кэтрин.

– Добрый день, – улыбнулась она в ответ, – кажется, вчера я сильно перебрала. Большое вам спасибо за помощь. Не представляю, что бы я делала без вас.

– Мне было приятно проводить вас до номера, – галантно ответил Дронго.

– Не только, – лукаво улыбнулась она, – вы еще укрыли меня одеялом, принесли подушку, открыли двери балкона. Правда, почему-то не раздели меня и не уложили в кровать. Но это уже не столь важные детали.

– В следующий раз обязательно воспользуюсь вашим советом, – заверил ее Дронго.

Продолжая улыбаться, она взяла его за руку:

– Идемте в ресторан. Я ужасно проголодалась. Мне сообщили, что Энрико сегодня вернется к нам. Я так без него скучаю. Слава Богу, что у его матери все хорошо. Но он не должен был меня бросать ночью даже ради нее! Как вы считаете?

– Я полагаю, если мужчина любит свою мать, это при всех обстоятельствах должно радовать его женщину. И напротив, если мужчина не любит мать, это должно всегда настораживать любую женщину. Такой человек не может быть ни хорошим другом, ни порядочным любовником. Есть некие нравственные параметры, по которым определяется личность.

– Вы говорите серьезно? – изумилась она. – А я считала вас современным человеком. Вы прямо как сицилиец или корсиканец! Что вы такое говорите?!

– С точки зрения семейных отношений я человек несовременный, – признался Дронго, – и мне кажется, что вы должны гордиться таким мужчиной, который может сорваться ночью и улететь в другую страну только потому, что его мать тяжело больна.

– Вы так думаете? – Она нахмурилась. – Когда он вернется, я ему обязательно передам ваши слова.

Они вошли в зал ресторана. К ним поспешил предупредительный метрдотель.

– Извините нас, миссис Фармер. Но наш ресторан закрыт, мы откроемся только на ужин. В семь часов вечера.

– И я должна остаться голодной? – спросила актриса.

– Ни в коем случае, – метрдотель был сама любезность, – любое блюдо, которое вам захочется, будет приготовлено в течение десяти—пятнадцати минут. Прошу вас пройти и выбрать любой понравившийся столик. Этот сеньор вместе с вами?

– Да. И не нужно горячих блюд. – Кэтрин Фармер оглянулась на Дронго: – Вы уже обедали?

– Успел, – кивнул ей Дронго и попросил метрдотеля: – Пусть лучше мне принесут зеленый чай.

– А мне зеленый… салат, – улыбнулась она. – Я должна быть в форме и не могу есть много жареного. У вас есть рыба?

– Любая, сеньора, для вас мы найдем любую рыбу. – Метрдотель был вышколен, как и полагалось ответственному служащему в заведениях подобного уровня. Он хорошо знал, что такие знаменитости, как Кэтрин Фармер, делают рекламу любому отелю, любому ресторану.

Если в отелях категории «делюкс» в крупных центрах Европы и Америки еще можно встретить настоящих голливудских звезд первой величины, известных бизнесменов, политиков, то на побережье, даже в самых дорогих отелях, обычно таких гостей практически не бывает. Они предпочитают снимать отдельные виллы и жить своей замкнутой жизнью, пытаясь отгородиться от остальных.

Кэтрин и ее спутник уселись за столик, на котором мгновенно возникшие два официанта уже расставляли бокалы и раскладывали вилки и ножи.

– Вы будете пить чай? – удивленно спросила Кэтрин. – Может, немного вина или виски?

– У вас будет болеть голова, – спокойно парировал Дронго, – а я не хочу пить днем. Меня потянет в сон, и, учитывая, что я почти всю ночь не спал, это будет не лучшим выходом для меня.

– Интересно, почему вы не спали всю ночь? – Она надула губки, как капризный ребенок. – Хотите, я угадаю. Вы наверняка отправились сначала к нашей очаровательной польке. У нее такие ноги и такие чувственные глаза! Я права?

– Откуда вы узнали? – удивился Дронго. – Вы же только недавно проснулись?

– В нашем отеле все новости передаются по воздуху, – рассмеялась Кэтрин, – посмотрите на меня и угадайте с трех раз, откуда я могла обо всем проведать?

– У вас была ваша визажистка, – сразу сказал Дронго, – она вам и рассказала последние новости.

– С вами неинтересно разговаривать. Вы все знаете, – она отмахнулась, – давайте поедим. Но вечером я закажу аргентинское вино. Здесь есть очень хорошее аргентинское вино. И мы с вами обязательно выпьем. И еще с нами будет Энрико.

– Вы его любите, – понял Дронго.

– Да, – кивнула она, – многие не понимают моей любви, меня осуждают даже близкие. Я знаю его репутацию, знаю его прошлое. Но оно мне безразлично, мне очень нравится Энрико. И я ему нравлюсь, я в этом уверена. Все разговоры о том, что ему нужны только мои деньги – полная чушь. Я и сейчас готова отдать ему любые деньги, и он это знает. Мне нужно, чтобы он был рядом. Вы не представляете, какой он заботливый и нежный! У меня таких мужчин никогда не было.

– Считается, что мужчина должен быть старше женщины, – пожал плечами Дронго.

– Какая глупость! – отмахнулась она. – Разве имеет значение мой возраст, если я хочу любить и быть любимой. И если я могу любить? Какая разница, сколько нам лет? Это просто глупые условности.

– Вынужден согласиться, – кивнул Дронго, – могу вас только поздравить. В жизни так мало любви.

– Очень мало, – согласилась она, – и вообще я думаю, что любви и счастья должно быть больше. Наша жизнь состоит из сплошных обманов, предательств, измен, боли, слез.

Она замолчала. Дронго не стал ни о чем ее расспрашивать. И сам попросил принести бутылку лучшего белого вина. Когда им разлили напиток в бокалы и они чокнулись, Кэтрин снова лукаво улыбнулась:

– А как же ваши принципы?

– Почти не осталось, – улыбнулся в ответ Дронго.

Они сидели за столом и говорили обо всем, о чем могут говорить мужчина и женщина, испытывающие друг к другу симпатию и твердо знающие, что больше никогда не увидятся. Такое состояние подразумевало и некоторую степень открытости. За окнами, выходившими на террасу и лужайку, быстро темнело. Было уже около шести, когда они наконец поднялись из-за стола.

– Скажите, Кэтрин, как давно вы знали свою подругу? – спросил Дронго к концу их совместного обеда, перешедшего в ужин.

– Много лет. Я не думала, что все так получится, – вздохнула Кэтрин, – так страшно и глупо.

– Как вы считаете, ваш дядя мог выстрелить в свою жену?

– Никогда, – твердо ответила она, – и знаете почему? Не потому, что он так уж сильно ее любил. Нет. Просто это был бы нерациональный поступок с его точки зрения. А он никогда не совершал нерациональных поступков. У него особый талант бизнесмена, он умеет логически мыслить. Это дается от рождения. Как дар божий. Хотя в отношении бизнесменов мне кажется, что это их проклятье.

– Волшебный дар, – усмехнулся Дронго.

– Что? – не поняла актриса.

– Это я о своем, извините. Наверное, именно вы познакомили Сильвию с вашим дядей? – спросил Дронго.

– Ну разумеется. А до этого я познакомила ее со всей компанией. Сначала с Мануэлем Сильвой. Они очень дружили. Потом с адвокатом Карнейро. И наконец, с моим дядей. Это произошло в Майами, куда дядя как-то раз прилетел в компании с одним известным режиссером. Представляете, как мне было обидно, когда позже я начала замечать, что она пытается оттереть меня от Джеймса. Я ведь так радовалась их счастью!

Она поднялась и царственно кивнула метрдотелю. Тот расцвел от такого внимания известной актрисы. Они вышли из ресторана, направляясь к лужайке. В этот момент словно что-то просвистело мимо них.

– Кажется, в нас стреляют, – испугалась Кэтрин.

И в следующее мгновение Дронго услышал со стороны бассейна крик. Он узнал голос Сарычева:

– Помогите! Кто-нибудь! Помогите мне!

Дронго кинулся к бассейну. Рядом с дубом, мимо которого он пробегал, лежала брошенная клюшка для гольфа. Дронго схватил клюшку и побежал дальше.

– Помогите, – почти стонал Сарычев, указывая на бассейн.

Рядом с бортиком плавало чье-то тело. Человек лежал лицом вниз, но Дронго сразу понял, кто перед ним.

– Он, наверное, упал и захлебнулся, – суетился Сарычев, – его нужно достать, сделать искусственное дыхание.

– Нет, – сказал Дронго, сжимая в руках клюшку и глядя на красные круги, расплывавшиеся вокруг тела.

Опытный эксперт, он сразу заметил рваную рану на спине, откуда вышла пуля, и теперь не сомневался, отчего этот человек лежал в воде. Он не утонул, он был застрелен. Дронго наклонился и пригляделся. В воде бассейна блеснул какой-то предмет. «Вот и наш пистолет», – удовлетворенно подумал Дронго, глядя на оружие, лежавшее на дне.