Поспешный суд - Дана Хадсон

Рассел судорожно вцепился в свои и без того взлохмаченные волосы и взмолился:

— Не вспоминайте о моем идиотском поступке, Тори! Это все ревность. Я становился сам не свой, как представлял вас в объятиях Рифа. В отношении вас я совершил много непорядочных поступков, сейчас и сам не понимаю, как я мог так низко пасть. Любовь, если честно, не такое уж приятное чувство. Поговорка гласит, что на войне и в любви все способы хороши, но я определенно зарвался. Все делал неправильно. Но теперь разрешите мне делать так, как должно?

— Что вы имеете в виду? — не поняла Тори.

— Если бы был жив Риф и я бы знал, что он ваш отец, я попросил бы у него разрешения ухаживать за вами. То есть сделал бы все, как полагается. Но его нет, и я спрашиваю у вас: вы позволите мне ухаживать за вами?

Тори прислушалась к своим внутренним ощущениям. Еще совсем недавно она мечтала об этом, но сейчас на душе было пусто и холодно.

— Я не хочу, чтобы вы ухаживали за мной, мистер Рассел. Вы принесли мне слишком много боли и показали себя непорядочным и недостойным доверия человеком. Поэтому лучшим выходом будет, если вы выкупите у меня все акции, принадлежавшие Рифу, я уеду и мы с вами никогда больше встречаться не будем.

Для Зака это был удар ниже пояса. Конечно, он был не прав, он виноват, но нельзя же наказывать человека так жестоко! Жизнь без Тори была ему не нужна, и он принялся лихорадочно выпутываться из жуткой ловушки, вырытой собственными руками исключительно по собственному скудоумию.

Поняв, что в этом неверном деле главное время, он решил тянуть его как можно дольше.

— Боюсь, что это невозможно, Тори. Мои финансовые дела не так хороши, как бы мне хотелось. И такую огромную сумму мне взять просто неоткуда.

Тори с недоверием взглянула в его лицо. Он ответил ей бесстрастным взглядом игрока в покер.

— Но я думала, у вас достаточно денег, если Риф включил в завещание такое странное условие — продать акции только вам.

— Просто Риф понимал, что чужих пускать в такое тонкое дело, как управление компанией, нельзя. Но лишних денег у меня нет. В прошлом году на модернизацию производства и без того взяты весьма приличные кредиты, причем под высокие проценты. Большая часть доходов компании уходит на выплаты банкам. А независимого личного состояния, как у Рифа, у меня нет. — И он уверенно добавил: — Можете справиться у главного бухгалтера, если мои слова вызывают у вас сомнения. — Он тут же решил при первом же удобном случае позвонить в бухгалтерию и потребовать у мистера Гоора, чтобы тот подтвердил его слова.

Тори задумалась.

— Ну хорошо. Я буду продолжать работать в компании, пока что-либо не определится. Но давайте договоримся сразу — никаких ухаживаний и никаких заявлений о нашей якобы помолвке, как вы это устроили вчера.

Зак с недоумением уставился на нее.

— И когда это было?

Пытливо заглянув в его красные, как у белого кролика, глаза, Тори поняла, что он не притворяется и в самом деле не помнит, что вытворял.

— Этим утром. Вы заявили моим горничным, что поменяете весь персонал после нашей женитьбы.

Зак почесал затылок.

— А что, хорошая мысль. От бездельников надо безжалостно избавляться. Это правильно.

Тори просто взвилась от негодования.

— И вы туда же!

— Куда туда? — Он подозрительно посмотрел на Тори. — Что вы имеете в виду?

— Грег заявил то же самое! Хотя речь шла о женитьбе, а не о прислуге!

Зак демонстративно приложил пальцы к вискам, пряча смеющиеся глаза и делая вид, что совершенно запутался.

— Но я в самом деле хочу поменять весь штат после нашей женитьбы! И не понимаю, почему вы защищаете этих бездельников?!

Тори раздраженно топнула ногой.

— Хватит прикидываться, будто не понимаете, о чем идет речь! Я говорю о том, что не собираюсь за вас замуж. Усвойте это, черт вас побери!

Он в ответ лишь индифферентно пожал плечами.

— Все течет, все меняется. Сегодня не хотите, завтра захотите и так до бесконечности. Как говорится, никогда не говори «никогда».

Тори ужасно захотелось схватить его за шкирку и спустить с лестницы, но, понимая, что они находятся в столь разных весовых категориях, что этой ее мечте навсегда суждено остаться мечтой, подняла телефонную трубку и ледяным тоном произнесла:

— Мистер Бэрд! Проводите, пожалуйста, мистера Рассела! Он уже уходит!

— Я ухожу? — недоуменно спросил Зак. — Вообще-то и не думал! У нас с вами еще столько незаконченных дел! — И он откровенным взглядом обвел всю ее изящную фигуру, давая понять, что за дела он имеет в виду.

Тори зашарила воспаленным взглядом по стеллажам, выбирая книгу поувесистее.

— Вы, может быть, и здоровее меня, но это не помешает мне огреть вас томом Большой британской энциклопедии! Возможно, тогда вы поумнеете!

Увидев в руках возмущенной хозяйки трехкилограммовый кирпич с отделанными серебром острыми углами, Зак уяснил, что время визита и впрямь подошло к концу. Встав, принялся вежливо прощаться. За этим занятием их и застал вызванный Тори Бэрд, с откровенным подозрением прикидывающий, каким образом этот настырный гость проник-таки в дом.

Попрощавшись, Рассел окинул Бэрда высокомерным взглядом и сурово подтвердил свои выводы:

— Сразу же после свадьбы, дорогая, мы поменяем всю прислугу! Мой Фанг прекрасно справится с набором нового персонала!

И, пустив в злейшего врага эту последнюю отравленную стрелу, он развернулся и широким шагом стремительно пошел прочь.

Оставшись одна, Тори упала в кресло и принялась быстро обмахиваться листком бумаги, безуспешно пытаясь погасить жаркий румянец гнева.

Опять Рассел сказал о свадьбе при прислуге! И что должен думать Бэрд? Она же ничего не отрицала! И Зак тоже хорош! Да он просто непробиваемый! И как он умудрился все ее обиды свести к заурядному фарсу?!

Прикрыв глаза, она припомнила все, что здесь происходило, и вдруг залилась неестественным высоким смехом. Через десять минут такого истеричного хохота она поняла, что нужно что-то предпринять, чтобы остановить истерику. Бить себя по щекам ей еще не доводилось, и пробовать она не стала. В перерывах между неистовыми приступами смеха она трясущимися руками плеснула себе бурбона из початой бутылки отца и опрокинула в себя.

Выпучила глаза от обжегшей пищевод жидкости и принялась метаться в поисках воды. Не найдя питьевой, она кинулась в туалет и принялась большими глотками хлебать воду прямо из-под крана. Вкус был отвратительный, зато истеричный смех прекратился.

Ух! И как только мужчины пьют эту гадость! С благостными намерениями никогда больше не брать в рот ничего крепче легкого вина, она посмотрела на себя в зеркало.