Поединщик - Роман Владимирович Савенков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Слушайте, парни, тут такая штука… – начал здоровяк, но Тиллиер его оборвал:
– Доложись сначала Арбитру.
Маленькие глазки Сфаррона напряженно прищурились. У Хоракта было такое лицо, словно он едва удерживался, чтобы не влепить болтуну хорошенькую затрещину.
– Риордан, доктор Пайрам осмотрел мои кисти. Он говорит, что освобождает меня от занятий на неделю. И еще он подтвердил, что я обладаю… – Дертин замер, мучительно вспоминая слова врача. – Исключительно низким откликом на алгезию.
– Что это значит? – нахмурился Риордан.
– То самое, о чем ранее говорено. Типа того, что я не чувствую боли.
– Дертина в драке никто не сможет одолеть, – хохотнул Тиллиер. – Даже не по причине силы, а потому что ему любые удары нипочем. Это знает каждый забияка в Вейнринге.
– Ты в первую очередь, – огрызнулся Хоракт, не спуская глаз с кастеляна.
– Давайте есть, – предложил Дертин. – У меня все кишки уже переворачиваются.
Риордан согласно кивнул, и новобранцы приступили к трапезе. Кастелян следил за ними с недобрым выражением своей плутовской мордочки.
Стол ломился от еды. Риордан, пожалуй, впервые за свою жизнь видел такое изобилие. Несколько видов мяса, по-разному приготовленного, птица, речная рыба, большая тарелка с сыром, два подноса с овощами, и еще перед каждым поставили плошку с наваристым супом. Слуги вынесли два кувшина из настоящего прозрачного стекла – в одном плескалось вино, в другом вода.
– Вечером курсантам разрешено выпить пару кружек разбавленного вина, – пояснил Сфаррон в ответ на вопросительные взгляды. – Оно хорошо снимает усталость и боль в мышцах. – Утром мы будем вас потчевать настоями по рецептам доктора Пайрама, а на обед только родниковая вода.
Когда новобранцы насытились, кастелян повел их в казарму, которая располагалась на третьем этаже. Они шли по гулкому коридору, на стенах которого висели светильники в роскошных канделябрах из бронзы. Перед дверью с табличкой «Призыв» Сфаррон остановился, несколько раз стукнул кулаком о полотно, подождал пару мгновений, а потом дернул на себя дверную ручку. Рекрутам открылось длинное прямоугольное помещение с двухъярусными кроватями по стенам. Между кроватями стояли тумбочки и кое-где низкие квадратные столы. Слева треть стены занимал общий платяной шкаф. В комнате находилось полтора десятка их сверстников или чуть больше. Как только дверь открылась, все разговоры умолкли, а коротко остриженные головы повернулись к входу.
– Ваши койки справа, располагайтесь, – бросил кастелян. – Умывальники и туалеты дальше по коридору. Обстановка скромная, но до Присяги вам лучше ни на что не отвлекаться. Эй, Кавалер, принимай пополнение!
С одной из постелей рядом с окном поднялся парень. Он был на полголовы выше Тиллиера, худощавый, плечистый. Когда он подошел к пополнению, его лицо приняло мрачное и слегка надменное выражение. Медленно, с ленцой Кавалер коснулся сжатым кулаком их рук и молча кивнул на свободные койки. Кастелян еще раз окинул взглядом казарменное помещение, хмыкнул и удалился, гулко впечатав дверь в притолоку.
– Чур, я внизу, – Тиллиер хлопнулся на ближайшую кровать. – А матрасик-то мягкий!
Хоракт и Дертин не двинулись с места.
– Пусть Риордан скажет, куда кому ложиться, – предложил Хоракт.
Пока Арбитр Прочного круга распределял места, Кавалер стоял рядом в молчании и рассматривал новичков. Этим же самым занимались остальные курсанты. Ни одного комментария, ни хорошего, ни плохого не прозвучало.
– Ну что, устроились? – спросил Кавалер, когда все заняли свои кровати. – Теперь давайте я растолкую вам наши порядки. Мое боевое прозвище Кавалер, и я старший по комнате. Именно я назначаю дежурных, и мой приказ не обсуждается. Тот, кто ослушается, может сразу идти к экзекуторскому столу и спускать рубашку. Для тех, кто еще не знает, куда попал, сообщаю: армия Овергора состоит из пятидесяти человек. Тридцать воинов в звании гриеров: собственно поединщики, и две резервные десятки запаса. Правда сейчас явный недокомплект – в строю осталось всего двадцать три бойца, а первая десятка так и не собрана до конца. Кроме основного списка в армию входят двадцать каммеров. Это будем мы, когда присягнем королю Вертрону. Теперь с вашим зачислением двадцатка курсантов набрана полностью. Здесь у нас шестеро парней из Венбада, я и мой приятель – коренные жители Овергора, трое парней из Зомердага, а остальные пять, как и вы – обычная деревенщина. Распорядок дня: в шесть утра подъем, в половине седьмого завтрак, потом построение, дальше занятия до одиннадцати часов. После занятий короткий перекус – обычно вареное мясо с ломтями хлеба. Затем снова занятия до двух часов и плотный обед. С трех до четырех часов послеобеденный отдых. С четырех до шести – тренировки по индивидуальной программе. В шесть медосмотр, в семь ужин. После ужина личное время. Отбой в десять вечера. Есть вопросы?
– Да, – нетерпеливо махнул рукой Тиллиер, который весь подобрался и напрягся еще со слова «деревенщина». – Пара вопросов. Четыре приема еды за день – это неплохо. А ночью вы случайно не жрете? И где ты заработал такое шикарное прозвище?
Смышленое лицо Хоракта приобрело выражение: «Ну, вот, началось». Кавалер ухмыльнулся:
– Нагрузки такие, что четыре приема пищи будут в самый раз. За несколько месяцев тут все обрастают мускулами и дубленой шкурой. Так что через какое-то время мамаша может вас не узнать, когда приедет посмотреть на сыночка. Теперь насчет прозвища. Его дают инструкторы по оружию и только они. В школе мы обращаемся друг к другу по боевым прозваниям, имена здесь не в ходу. Ясно?
– А как же нам быть? – поинтересовался Хоракт.
Ухмылка Кавалера стала еще шире:
– Пока не заработаете себе прозвище, к вам будут обращаться «Эй!» или «Эй, ты!». Привыкайте. В том смысле, что если услышали такой окрик, то нужно оборачиваться. Наверняка подзывают кого-то из вашей четверки, потому что только вы здесь пока безымянные.
Тиллиер вскочил с кровати как ужаленный:
– Я не безымянный! Мои имя мне дали родители, а отец Гольдриг освятил его. И я не собираюсь от него отказываться. Так что докричаться до меня «Эй, ты» будет сложновато. А подзывают к себе коз, Кавалер. Мы хоть и из деревни, но спускать оскорблений не собираемся.
Его слова оказались искрой, упавшей на сухую солому. Все до последнего курсанты повскакивали с постелей и окружили новичков. Шестнадцать крепких шей, шестнадцать упрямо сжатых ртов. Непонятно только с какими целями: то ли посмотреть на заварушку, то ли в ней участвовать. Риордан подумал, что он тут самый маленький, а еще пришла мысль: им четверым против такой толпы не сдюжить. Но весь Прочный круг тоже оказался на ногах, плечом к плечу против целой казармы.
Красивое лицо Кавалера исказила гневная гримаса, но он не успел ничего ответить наглому выскочке, как позади него прогремел зычный окрик:
– Кавалер! Ты объяснил им правила, а я растолкую кое-что насчет уважения.
Раздвинув могучими
