Гарнизон не сдается в аренду - Евгений Костюченко

Керимов еще на рассвете сгонял на моторке к армянам и вернулся с бараньей тушей, которую тут же принялся сам разделывать на шашлык. Он был хмур и неразговорчив, и не дал своим собакам ни одной косточки.

Нашлось достойное занятие и для Гранцова. Он выполнил обещание и сдал трофейный автомат властям в лице Железняка. Про второй же ствол уговора не было, и все утро Гранцов разбирал-собирал, чистил-смазывал запущенное оружие. Набив патронами почти полный магазин, он ощутил себя владыкой мира.

Новые хозяева появились неожиданно. Перед воротами выстроилась целая колонна. Гранцов, отпирая замок, насчитал два «рейнджровера», два «паджеро», а еще за поворотом остался крытый ГАЗ-66.

Из машин высыпал молчаливый народ в джинсовых костюмах и резиновых сапожках. Мужчины и женщины с какими-то бумажками в руках уверенно разошлись по Базе, у ворот встали двое в милицейских рубашках без погон, а к Гранцову подошла их предводительница. Издалека ее можно было принять за подростка. Тоненькая фигурка в голубых джинсах и желтой ветровке, красная бейсболка, короткая стрижка. Но вблизи уже было видно, что короткие волосы не крашеные под седину, а просто седые. Кожа на лице выглядела туго натянутой и блестела на скулах, но в открытом воротнике предательски выглядывал шея, иссеченная морщинами.

— Нам сказали, что старого персонала на базе не осталось. Вы здесь работали? — спросила она.

— Да, я здесь работаю, — сказал Гранцов.

Вадиму показалось, что она говорит с кем-то другим, стоящим за его спиной. Ее взгляд был направлен словно сквозь собеседника.

— Вас предупредили?

— Мы все приготовили, — сказал Гранцов, с трудом подавив желание оглянуться. — Бани горячие, все по высшему разряду.

— Я не об этом, — сказала она. — Вас предупредили, что здесь теперь будет работать только наш персонал?

— Нет, — сказал Гранцов. — Но это неважно, пусть работает, вы нам не помешаете.

— Вы не поняли, — сказала она. — Кто здесь старший? Позовите.

— Я старший, — сказал подошедший Поддубнов. — Мичман Поддубнов, Борис Макарович.

— Очень приятно, — сказала предводительница, переведя на него свой стеклянный взгляд и забыв представиться. — Соберите всех, кто остался из старого персонала. Кажется, вы просто не в курсе.

— Минуточку, — Поддубнов оглянулся, хмыкнул и согнал вежливую улыбку. — Ваши документы.

— Что? — предводительница отступила на шаг, и к ним тут же подлетел один из новых охранников.

— Есть проблемы?

— Пока нет, — сказала она.

— Может быть, пройдем в штаб, — предложил Поддубнов. — Обсудим все за круглым столом. Познакомимся. Моя обязанность — познакомить вас с хозяйством.

— Мы уже давно знакомы с хозяйством, уверяю вас, мичман. Мы теоретически знаем здесь каждый уголок, — сказала она. — У нас есть дубликаты всех ключей, и мы знаем даже, сколько ящиков мыла хозяйственного и ламп накаливания лежат на складе. По крайней мере, должно лежать. У нас все записано и сосчитано.

«Вот кто нас заказал», — подумал Гранцов и сказал язвительно:

— И не лень вам было подкопы рыть.

— Какие еще подкопы? Что за маразм? — она недоуменно вскинула брови, но через долю секунды ее лицо приняло прежнее, непроницаемое выражение. — Вот вам договор аренды, вы узнаете эти подписи?

— Конечно, — сказал Поддубнов, пробежав взглядом по страницам. — Но я все-таки хотел бы созвониться с командованием.

— Это трудно будет сделать, — ответила она. — Комендант базы сейчас отдыхает в Таиланде. Управляющий, насколько я знаю, срочно вызван в штаб-квартиру его фирмы, это в Панаме. Будете звонить в Панаму? Вот приказ по кадрам. Вот записка в расчетный отдел. Вот обходные листки на всех, правда, это чистая формальность. Что еще вам нужно?

— Время на сборы, — обреченно сказал Поддубнов, изучив бумаги.

— В вашем распоряжении восемнадцать часов, — сказала предводительница. — Завтра в девять ноль-ноль сюда прибывает первая партия больных. К этому времени ни одного постороннего человека здесь не должно быть. Поймите, мичман, это наше единственное условие. Мы заплатили огромные, фантастические деньги за аренду, и будем платить дальше. Вы же сами везде кричите, что у армии нет денег. Вот теперь они у нее будут. Но только с одним условием: без посторонних. Мы все делаем сами. Надеюсь, никаких личных обид?

— О чем речь, — сказал Поддубнов. — Вот только как-то не по-людски все это. Неужели нельзя было предупредить заранее?

— Вас должны были предупредить.

— Да ладно, Борис Макарыч, не причитай, — сказал Гранцов. — Нам собраться — только подпоясаться. Тем более что ведь нас и в самом деле предупреждали. Очень настойчиво предупреждали.

— Хорошо, мы выведем персонал, — сказал Поддубнов. — Но у нас в санчасти лежит больной, и с ним врач. Они-то мне не подчиняются. Я не могу им приказать убираться отсюда. И вообще, больного нельзя беспокоить.

— Эти люди получали анкеты института? — поинтересовалась предводительница.

— Нет, конечно. Они тут только вчера появились.

— Очень хорошо. Пускай остаются. Больного мы вылечим, а врача попросим работать с институтом.

— А нам, случайно, нельзя работать с институтом? — скромно спросил Гранцов.

— Вам? Нельзя, — категорически ответила она. — Вы уже никогда не будете работать с институтом. У вас плохие анкеты. Собирайтесь.

И тут подошел кандидат наук Д. Керимов. Он был в шлепанцах и старинных вылинявших трикотажных штанах-«финках», с фартуком поверх волосатого живота. Вытирая окровавленные руки грязным полотенцем, он пропел на чистом чуркестанском языке:

— Шашлык-машлык когда кушать будем? Мясо готов, дрова готов, остался только один спичка зажигать, э!

— Вижу, вы серьезно приготовились, — усмехнулась предводительница. — Только вот беда — мы не едим мяса. Шашлык достанется вам. Можете отметить демобилизацию в своем кругу.

— Вот, брат Керимыч, не нужны мы новым арендаторам, — сказал Поддубнов. — Пошли собирать манатки. Приказано освободить помещение.

— Один момент, товарищи, — сказал Доктор Керимов и поднял палец. — Мы не нужны арендаторам? Машалла! Очень хорошо. Они нам тоже не очень нужны. Но почему из-за этого надо манатки собирать? Кто сказал? Комендант сказал? Лично я не слышал.

— Вот договор, — Поддубнов задумчиво почесывал затылок.

— Договор? Очень хорошо, — Керимов принялся водить пальцем по строчкам, оставляя жирные пятна. — Какой хороший договор, ты смотри. Поздравляю, девушка, у вас хорошие юристы.

— Я вам не девушка, — вспыхнула предводительница. — Если у вас есть вопросы, вам ответят на них в штабе округа. Там все согласовано.

Гранцов заметил, что на Керимыча она смотрела совсем не так равнодушно, как на него с мичманом. Лицо ее выражало брезгливость и опаску, словно она разглядывала бездомную собаку. Но Доктор Керимов не проявлял к ней никакого интереса, он читал договор.

— Нет, дорогая, зачем нервничаешь? Какие могут быть вопросы? — Керимов отстегнул скрепку, и несколько страниц, кружась, упали на землю. — Вот здесь что написано? Вся аренда здесь расписана: жилой корпус 120 квадратных метров, жилой корпус 200 квадратных метров и так далее, да? Я спрашиваю, вся аренда расписана? Вот расценки, сроки оплаты и т. д.

— Да-да, — сказала предводительница, оглядываясь и жестом подзывая охранника.

— Совсем хорошо, да, — сказал Керимов. — А вот план построек, да? Теперь, дорогая, смотри сюда. Вот первая строчка договора. Читаем: «предоставляет в аренду следующие помещения…». Да? Покажи мне строчку, где написано, что мы должны уходить. Такой строчки здесь нет. Это раз. И покажи мне строчку, что мы предоставляем в аренду хоздвор, склад ГСМ, автопарк, бункер, подстанцию, коллектор, скважину с насосами. Такой строчки здесь тоже нет.

— Инфраструктура сдается в аренду автоматически, — сказала предводительница. — Естественно, каждый унитаз не учитывается в документах. Если вы юрист, вы должны знать, что такие детали не оговариваются специально.

— Оговариваются, дорогая, очень оговариваются. Потому что унитаз это одно, а котельная и гараж — совсем другое. Это не инфраструктура, а структурные подразделения. Подстанция вообще не может сдаваться в аренду, тут нужен отдельный договор с «Ленэнерго». Покажите мне его. Нету? Ну, на нету и суда нету.

— Сразу видно, что вы не юрист.

— Я не юрист, я банщик, — сказал Доктор Керимов. — Ну что, когда шашлык кушать будем?

— В общем так, ситуация изменилась, — сказала предводительница подбежавшему охраннику. — Поставить внутреннее оцепление. Действуем по схеме номер два. Ворота заблокировать, никого не выпускать. Все, господа. Мои условия вам известны. Можете звонить своему начальству сколько угодно.