Гарнизон не сдается в аренду - Евгений Костюченко

Их было двое, пустая машина с раскрытыми дверцами осталась перед запертыми воротами.

Он видел ее сквозь проволочное заграждение. Серая «Нива» стояла вплотную к воротам, так что они смогли сначала встать на ее капот, а уже оттуда перемахнуть через высокие створки.

Гранцов присел перед окном, выглядывая из уголка. Двое в камуфляже зашли за угол штаба, и тут же затрещали короткие очереди.

Он сорвал двустволку со стены. «Вот и началось, — подумал он, загоняя патроны. — С опережением. Как всегда внезапно».

«Внезапно только старость приходит, — учил его когда-то комбат. — Ко всему остальному разведчик всегда готов».

И сейчас, мокрый и босой, распаренный после бани, еще чувствуя вкус губ Регины и миндальный запах ее волос, он все равно был готов ко всему. Неважно, кто эти люди, неважно, зачем они здесь, неважно даже сколько их. Важно одно — это враги. Они вооружены. И они хотят его убить.

Он пересчитал патроны с пулями и рассовал их в задние карманы джинсов. Это были хорошие пули, «люберчанки». Жалко тратить на каких-то негодяев. Что ж, какому-то лосю или кабанчику сегодня сильно повезло.

Двое в камуфляже стояли перед крыльцом штаба. Один из них, рыжий, стрелял по двери, другой, бритоголовый, поднял автомат над головой и бил короткими очередями по окнам. Автомат дергался в его руках, и пули с визгом рикошетили от кирпичной стены.

— Ну, ты чё ващще! — заорал рыжий, когда у самых его ног ударила одна из отскочивших пуль. — Ты смотри куда бьешь, падла!

— Сам смотри, козел, — крикнул бритый. — Из-за тебя тут застряли! Иди пошукай, как он там. Вот хачик, заперся, козел.

— Была бы граната, — сказал рыжий. — Милое дело. Засылаешь пару гранат, и все дела.

Он пнул ногой дверь, но она не поддалась. Тогда он поднял автомат, и раздался одиночный выстрел.

— Дай очередь по замку! — крикнул бритый.

— Да пустой я, — сказал рыжий, отстегивая магазин.

«Пустой. Пока не перезарядил, этот рыжий безопасен», — решил Гранцов и перевел ствол на бритого. Тот стоял неудобно, боком. Можно было бы выстрелить в голову, но Вадим не хотел рисковать. Он свистнул, как делал это на охоте, чтобы остановить бредущего зверя. И когда бритоголовый удивленно повернулся к нему, Гранцов нажал на крючок.

Выстрел из ружья прозвучал громче и сочнее, чем автоматная сухая трескотня. Бритый выронил автомат и схватился за живот, прежде чем повалиться на песок.

— Эй, ты чё, мужик! — крикнул рыжий, вставляя магазин.

Гранцов выстрелил и в него, наведя в пояс, и укрылся за углом. Второй выстрел показался ему неудачным, потому что рыжий дернулся в сторону. Он вставил в стволы новые патроны и прислушался. Как он и ожидал, были слышны шаги и тяжелое дыхание бегущего противника. Пусть подбежит поближе, решил Вадим. Но звук шагов почему-то отдалялся. Он выглянул из-за угла и с досадой выругался: рыжий убегал. Припадая на одну ногу, он бежал к воротам. Гранцов прицелился и выстрелил, чувствуя, что не попадет. Так и есть — мимо!

Тот, кого он уложил первым, вдруг приподнялся и закричал слабеющим голосом:

— Стой, козел! Куда!

Рыжий остановился, обернулся и поднял автомат. Гранцов распластался на земле. Он услышал длинную очередь, но пули щелкали где-то в стороне. Вадим поднял голову и снова прицелился, опираясь на локти. Рыжий убегал к воротам, закинув автомат за спину. Он волочил ногу — и споткнулся как раз за миг до того, как Гранцов выстрелил.

Пуля гулко ударила по створке ворот. Рыжий подпрыгнул, ловко оперся ногой на засов, подтянулся и перевалился через ворота. Хлопнули дверцы машины, взревел мотор — и «нива» сорвалась с места.

Оставался последний патрон с пулей. Гранцов перезарядил ружье и поднял голову, оглядываясь. Бритый оставался на месте. Вадим осторожно пошел к нему, держа палец на спусковом крючке.

Тот лежал на спине поперек булыжной дорожки, широко раскинув руки и скрестив ноги. Песок вокруг него был взрыт пулями и уже пропитался темной кровью.

Гранцов опустился на колено и коснулся его открытой шеи, пытаясь нащупать сонную артерию. Потом задрал веко и убедился, что перед ним покойник.

— Вот оно как, — произнес он. — Свои-то, брат, по своим не промажут. Эх, бедолага.

Теперь у него было время разглядеть лицо противника. Он понял, почему оно показалось ему знакомым за секунду до выстрела. Этих ребят он видел около спортзала, когда их подельник так неосторожно пытался напасть на Поддубнова.

Он подергал запертую дверь. Пули пробили в ней рваные щели, но держалась она крепко.

— Гошка! Открой, это я, Вадим!

За дверью было тихо. Гранцов, подтянувшись, заглянул в окно через разбитое стекло. В дежурке никого не было видно, мерцал экран монитора, да клубилась пыль штукатурки.

Он перелез через подоконник и, хрустя сапогами по битому стеклу, пошел к дальнему углу комнаты, где между ножками стола виднелось что-то бесформенное, густо засыпанное пылью и осколками.

Добросклонов лежал, натянув на голову куртку. Капли крови блестели на полу. Гранцов разглядел два темно-красных пятна на спине и струйку светлой пульсирующей крови, которая текла сквозь порванную ткань джинсов ниже колена. Он стянул с себя тельняшку и быстро перевязал ногу. Добросклонов застонал.

— Терпи, Гошка, терпи, — сказал Вадим бодро. — Если сразу не убили, значит выживешь.

Он выволок раненого наружу и, взвалив на плечи, отнес к баньке.

— О Господи, — сказала Регина. — Надо было позвать меня, а не тащить его сюда.

— Тут спокойнее, — сказал Гранцов. — Ты можешь ему помочь? Где-то здесь есть аптечка.

— Жгут давно завязал?

— Только что.

— Нож есть? — спросила она и, не дожидаясь ответа, разорвала Гошкину куртку вдоль спины. — Так, это просто глубокие ссадины… Где аптечка?

— Сама поищи, — сказал Гранцов, — я пошел. Запрись. Обе двери закрой на засов. Поняла?

— Так, осколок стекла в ране… — Регина подняла голову. — Мне нужна моя косметичка. Там пинцет.

— В аптечке найдешь. Закройся, слышишь? — настойчиво повторил Вадим. — И не открывай незнакомым, слышишь?

Он сам прикрыл за собой тяжелую дверь и отошел только тогда, когда услышал глухой стук задвинутого засова.

Повесив на шею трофейный автомат (это был короткоствольный АКСУ), он обыскал убитого и не нашел ничего, кроме запасного магазина и ножа. Он оттащил убитого к дренажной канаве и прикрыл дождевиком, который сушился на веревке, не придумав пока, что делать с трупом. Ему хотелось поскорее избавиться от него, но сначала надо было разобраться со вторым «гостем».

Если второй уехал за подкреплением, они вернутся по той же дороге, рассудил Гранцов и решил встретить их чуть раньше, чем им бы того хотелось. Последнее дело — устраивать засаду наспех, да еще одному. Вадим надеялся только на то, что он — дома, на своей территории. При удаче он мог остановить машину хорошим выстрелом из ружья, а потом из автомата перебить тех, кто в ней останется. Если они успеют выскочить, ему придется уводить их за собой по лесу и валить по одному. Хватило бы патронов. И не подвел бы автомат. Не нравилось ему это оружие, короткоствольное, ржавое и грязное. «Да ладно тебе, — пристыдил он сам себя. — Поддубнов таких уродов пальцем протыкает, а у тебя вон почти целый магазин».

Устроившись за корягой и держа под прицелом поворот дороги, Гранцов беспокоился только о Регине. Сколько она сможет высидеть в бане? Она наверняка слышала пальбу, и ей было страшно. А теперь наступила тишина, и ей, возможно, еще страшнее. Но держится она хорошо. Что там у нас в аптечке? Кажется, там были бинты, йод и вата. «Только бы она никуда не выходила», взмолился Гранцов, заслышав неясный гул приближающейся машины.

Между деревьями мелькал грязный борт. «Это уже не «Нива», — отметил Гранцов. Он опустил предохранитель автомата до первого щелчка[4]. Никаких очередей. Патроны придется беречь. Автомат лежал у него под грудью. Так его будет удобнее схватить сразу после выстрела из ружья.

Машина, наконец, показалась из-за поворота. Это был «Ниссан-патрол», и, разглядев лица Поддубнова и Железняка, Вадим опустил ружье.

Он вышел на дорогу, и джип резко затормозил.

— Майор, кто у нас? — закричал Поддубнов.

— Уже никого. Ты чего кричишь?

— У нас ЧП, — сказал Поддубнов, не выходя из машины. — Поехали, посмотришь. Серая «нива» к нам заезжала?

— Да, — сказал Гранцов, забираясь на заднее сиденье.

— Я так и думал, — снова повысил голос Поддубнов, но совладал с эмоциями и заговорил спокойнее. — Так и думал, что от нас летит. Хорошо, что впереди ехал я на «Урале», а не Железняк на своей лохматке! Только заворачиваю, — а он со всего разгона! Хлоп! Черт, я даже не понял ничего.

— Повезло нам, со страшной силой повезло, — сказал капитан Железняк, разворачиваясь. — Я все хотел Макарыча обогнать, чтоб не дышать копотью. А он не давался. И слава Богу. Мужик-то засадил вполне конкретно, еще и с горки разогнался. Гражданин Гранцов, а чего это вы с ружьем по лесу гуляете? Браконьерствуем?