Солдаты последней империи (Записки недисциплинированного офицера) - Виталий Чечило

— Какой-то гражданский. Нагнать его?

У меня сердце ёкнуло.

— На чем приехал?

— Вроде на «Волге».

— Запускай немедленно.

Я сам вышел встретить загадочного гостя. Незнакомец был одет в драповое пальто, прослужившее владельцу не менее 30 лет, в мокрую со слипшимся пухом кроличью шапку, нос изо лба. Я взглянул на удостоверение — «Член правительства»…

— Я — Уткин. У Вас чайку не найдется, погреться?

— Сейчас, моментально!

— У Вас и спиртик есть?

— Я понимаю, холодно. Может, заодно и поесть?

Подчинённые по шахте лазят, а ему надоело гептил нюхать. Мы мигом освободили место за столом. Замначальника медслужбы, раскрасневшийся так, что об морду сигареты зажигать можно, долил из бутылки спирта — понравилось. Гость расстегнул пальто, присел к столу. На пиджачке с засаленным воротом — две обшарпанные звезды Героя (дубликаты). Может, он сирота был?

— Место хорошее, можно я здесь свою комнату оборудую?

До чего воспитанный человек! Будь на его месте кто-нибудь из военного начальства, нас бы уже выбили взашей, и мы бы за честь посчитали.

— Вам и сейф освободить?

Я дал команду — принесли бельё первой категории, поставил дневального, приказал честь отдавать, Уткину понравилось.

Спустя месяц вызывают меня в штаб:

— Ты что, падла. За что тебе Уткин премию выписал на комендатуру — 1000 рублей. Может, болтал что?

Пошел к начальнику финчасти, тот морду воротит. Перевод был с уведомлением о вручении, Уткин знал эти порядки. Начали меня склонять купить на казарму телевизор.

— А я — беспартийный, со мной эти штучки не проходят. Мне в комендатуре телевизор не нужен. Если понадобится — Жора на стене нарисует.

Было у нас так на гауптвахте: сидят солдаты в политмассовое время, «смотрят». А утром ещё и содержание «новостей» спросят. Слово за слово, вырвал я эту тысячу, послал замполита в ресторан «Центральный». Начался кутёж, прапорщики заказывали блюда, названия которых в меню прочесть не могли. По пьяни женили прапорщика Шиндяпина, нашли ему какую-то из военторга. Пришла она к нему жить, сказала — беременна. Так и протянула девять месяцев, потом он её выгнал.

С этого взрыва мы жили месяц. Казахи увозили в пустыню казённое имущество караванами.

Разоружение

Легко было людям группенфюрера СС Каммлера запускать ракеты ФАУ-2 по Лондону, цели сравнительно большой, малоподвижной, перемещающейся навстречу ракете со скоростью вращения Земли. Пока советская межконтинентальная ракета за 45 минут доберется через Тихий океан до США, Америка вполне может «сбежать» на несколько градусов. И дорогостоящее «изделие» упадет в океан. Маршрут через Северный полюс выглядел кратчайшим, даже самолет ИЛ-62 прямым рейсом Москва-Дели летал через Северный полюс, но там были сосредоточены основные силы противоракетной обороны США — станции раннего оповещения. Поэтому в период хрущёвской мегаломании специалистам пришла в головы идея создать «глобальную» ракету, боеголовка которой будет угрожать земным целям с орбиты. Трехступенчатая ракета, последнее детище уходящей эпохи, имела в длину шестьдесят метров и была оснащена моноблочной боеголовкой мощностью в 3 мегатонны. Жидкостные ракетные двигатели работали на гептиле и амиле. Ракета находилась на боевом дежурстве в шахтной ПУ, полностью готовая к пуску, в то время, как американские двухступенчатые «Титаны» (всего 54 единицы) хранились «сухими»: их заправляли топливом только при подготовке к запуску с наземной ПУ. Новое оружие стало предметом гордости советского руководства: в 1966 г. на полигоне тройным запуском глобальной ракеты со 142-й площадки пугали Де Голля. К слову, он оказался храбрым человеком. КП находился всего в 7 км от старта и это в те времена, когда ракета могла полететь в любом направлении. Потомки не оценили святости места, обломали шифер, окрестности загадили солдаты.

Несмотря на пропагандистский успех глобальных ракет, на вооружении их состояло немного, три полка: 241, 242, 243, в двух — по шесть и в одном — по четыре ПУ. Проблемы с ракетами возникли почти сразу же после постановки их на боевое дежурство. Никто из специалистов не мог сориентироваться, куда они упадут, не предвидел последствий их применения. Показанное Де Голлю размещение по три ПУ на одном старте, было чревато угрозой детонации. Ракеты могли треснуть и от возникающей при старте вибрации. Его запретили.

Вскоре начали разрушаться и сами ракеты. Намучались мы с ними! В шахтах они находились без контейнеров, некоторые стояли «по пояс» в воде, их для пущей сохранности, заворачивали в целлофан. Если бы американцы знали… Сократили их в первую очередь. Но легко сказать: «сократить», попробуйте это сделать. Кто полезет в шахту, в которой ракета простояла десять лет? Понемногу подтекает гептил, его надо откачивать из баков… Ракетчики сразу отказывались — лучше в запас.

Условия договора предусматривали и разрушение самих шахтных ПУ. Глубина шахты семьдесят метров. Один строитель полюбопытствовал — плюхнулся, как жаба. Первоначально пытались взрывать их тротилом. Начальник инженерной службы полка Веня Малыгин, ничтоже сумняшися рассчитал по таблицам необходимое количество ВВ. В подрывники он пробился из замначальника автослужбы. На этой должности он прослужил лет пятнадцать. Легендарными стали его слова: «Гололёд, не ебёт», которыми он круглый год сопровождал отказ выдать машину. С ним не спорили, знали: бесполезно. В свободное от службы время Веня подрабатывал продажей щенков. Он имел породистую суку Альфу и однажды всучил Яшину последнего щенка из помёта. Тот выглядел зверообразно, но уши у него так и не встали. Начтыла потешался над незадачливым владельцем: «Это у тебя не овчарка, а овчар».

Солдаты потащили ящики в указанные места: взрывали оголовок шахты. Ожидаемого разрушения, очевиднно, ввиду слабой забивки, не последовало. Солдаты принесли мне несколько кусков несдетонировавшего тротила размером с орех. Почему, спрашивается, не применяли пластит? Может показаться невероятным, но в начале 80-х годов в ВС СССР ощущался недостаток взрывчатых веществ. Шла война в Афганистане, где их широко применяли при разрушениях. Тогда попытались совместить приятное с полезным. Одну из шахт подвергли прицельному бомбометанию с вертолета. Испытывали новый прицел. Летчик на всякий случай поднялся на высоту 600 м и промахнулся. Бомба упала в 100 м от шахты и не взорвалась. Выставили оцепление, вызвали саперов. Те успокоили:

— Опасности взрыва нет…

Сперва описывали вокруг бомбы круги. Постепенно страх улетучивался, стали подходить ближе. Бомба ужасно воняла мочой. Оказалось — старьё, 1946 г. выпуска. Взрывчатка — аммонал — за время хранения отсырела. Солдаты принесли пробы содержимого. Его потом жгли в каптёрках — выкуривали насекомых.

Морока с разоружением тянулась, пока не придумали деревянные хомуты на оголовки оставшихся шахт. Создавали эффект взрыва, поджигая несколько бочек с соляркой, красили под бетон и разбрасывали вокруг глыбы пенопласта так, чтобы было заметно с пролетающих по орбите американских спутников. Комисси туда предусмотрительно не допускали. Ночью, когда проницательность спутников-шпионов слабела, хомуты убирали, и шахту засыпали землёй бульдозеры.

С глобальными ракетами была связана ещё одна неясная история. В период кубинского кризиса наращивание боевой мощи РВСН происходило самым быстрым образом. Массово создавали ложные ПУ, закапывали в землю столбы, бочки… Потом пошел слух о ракетах, оснащённых только аналогом ядерной боеголовки — «эквивалентом борта». При проверке ракет заводскими бригадами, нельзя было определить наличие или отсутствие ядерного оружия, так как контрольно-измерительные приборы выдавали одни и те же показания.

Однажды я был дежурным по части и заполз к знакомому начальнику штаба РТБ (ракетной — технической бригады, не путать с ТРБ — технической ракетной базой). Он в это время тоже исполнял странные, не предусмотренные уставом, обязанности «ответственного». В бригаде на 80 офицеров числилось 20 солдат. На этот взвод был дежурный офицер и помощник дежурного, но к утру весь личный состав, как правило, напивался. Их солдат больше всех попадалось в женском общежитии. Когда мы начали «злоупотреблять», начштаба после второй рюмки проболтался. В диком порыве откровенности показал мне карточку учета радиоактивности боевой части ракеты 8К64, хранившейся на складе под сургучной печатью. За десять лет уровень радиации — 0! Я по ней стучал — звенит, как пустая бочка, разве что полиуриетаном обтянута — теплоизоляция для прохождения плотных слоев атмосферы.

Невероятно, но когда эти циклопические ракеты с мегатонными боеголовками наконец сняли с боевого дежурства, то сами БЧ просто свезли на ракетно-техническую базу (РТБ), где к ним сначала приставили караул, а потом и просто дежурного солдата — сидел на стуле в проходной. Наконец солдат ушёл неизвестно куда, спустя какое-то время приехала бригада с завода, боеголовки зацепили краном, кинули на платформы и увезли. Ракетно-ядерный щит Родины оказался гнилым.