Санки - Анна Кудинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тогда, воспользовавшись своим одиночеством в медицинской комнате, я достал из шкафчика бинт и замотал запястье так туго, как мог. Рука тут же онемела, я снял и наложил новую повязку, более правильно, вспомнив практические занятия по оказанию первой помощи на уроках ОБЖ.
– Что ты делаешь? – спросила медсестра, когда вернулась в комнату.
– Я воспользовался бинтом, руку ушиб при падении, правильно наложил? – И похвастался, выставив кисть перед ее носом.
– Хорошо, что укол себе не вколол, Васин, тебя и оставлять-то страшно, – возмущенно мотая головой, прокомментировала она сама себе. – Правильно, а теперь иди в класс, а то пропустишь опять все уроки.
Физкультура.
Этот ужасный резкий свист просто выводит из себя.
– Я и так делаю что могу, – сказал я физруку, лежа под десятикилограммовой штангой.
– Давай, Васин, не ленись, ты должен поднимать вдвое больше девчонки, а то так и будешь вечно болеть и ныть.
Все засмеялись, а Витька предательски выкрикнул: «Да он претворяется, видели мы все, как он умеет», – вспомнив про Дена.
Я сделал над собой усилие и оторвал один край от пола.
– Ай, молодец! – Физрук надел еще по одному килограмму веса с обеих сторон и засвистел.
Я не мог сдвинуться с места, потому что бросил все свои силы на то, чтобы не разозлиться. Иногда мне казалось, что я могу контролировать этот процесс, но случай с кухаркой показал обратное. Почему она меня выгнала, не захотев поговорить, и чего она боится? Может, хозяин санок в школе и наблюдает за нами? Но тогда почему он просто не заберет свою вещь обратно, зачем мучает меня, я ведь достаточно настрадался из-за них?
Я стал думать, кто бы это мог быть, перебирая в голове образы знакомых людей. Физрук? Нет, он слишком глуп, чтобы управлять столь всемогущим процессом. Может, завуч? Вряд ли, у нее и без того полно дел, она вечно бегает выпучив глаза как рак, решая внезапно возникшие проблемы. Директриса? Ее мало интересуют школьные дела, она всегда занята своими и ничуть не интересуется нашими. Может, прелестная Муза, что указала мне на ключи? Но тогда ее действия совершенно нелогичны.
В школьном архиве есть личные дела на всех учителей, нужно залезть туда и изучить каждого, что-нибудь я наверняка найду, осталось только дождаться подходящего момента.
Вечер был спокойным, пока в дверь не постучали, ну неужели опять она? Я отложил в сторону раскрытый учебник и выглянул из комнаты на половину туловища.
– Здравствуй! – сказала психолог, поправляя примятую под шапкой прическу. От нее веяло уличной свежестью с легкими нотками уже выветрившихся духов. – Сегодня мы пообщаемся? – спросила она.
– Если вы пообещаете отстать после этого, то да, – ответил я.
– А если нет? – поинтересовалась женщина, присаживаясь на стул.
– Если нет, то я, пожалуй, продолжу делать уроки, вы же не хотите стать причиной моей завтрашней двойки за несделанное домашнее задание?
– Хитрый какой, – улыбнулась она, – я не задержусь надолго, времени на уроки у тебя останется предостаточно.
Я сел напротив и, уставившись на нее стеклянным взглядом, произнес практически не шевеля губами:
– Слушаю.
– Что у тебя с рукой? – тут же спросила она, бросив небрежный взгляд на бинт.
Нужно, конечно, было спрятать его, чтобы не возникало подобных вопросов, не догадался я заранее.
– Ударился в школе, бинт наложила медсестра, чтобы рука меньше двигалась.
Она наклонила голову вбок и взялась за кончик ручки зубами.
– Обычно в таких случаях накладывают шину, а не бинт. А еще, судя по узлу, ты все же наложил ее сам, это так? – она опустила голову в свою тетрадь и сделала первую на сегодня запись.
«Ну прям провидица какая-то», – разозлился я.
– Вы пришли поговорить о моей руке? – возмущенно поинтересовался я, пытаясь выиграть время.
– Я пришла поговорить о тебе в целом и о твоих проблемах, но отдельные части твоего тела, вызывающие у меня подозрения, мы также можем обсуждать отдельно.
– Подозрения? Какого плана, а точнее, подозрения в чем? – я занервничал, это стало видно – подмышки, лоб и руки неприятно вспотели.
– Будь добр, сними, пожалуйста, бинт, я осмотрю твою руку и наложу тебе более правильную повязку, необходимую при ушибе кисти, – она говорила очень официально, будто нас записывали на диктофон.
– Я не могу, – серьезно ответил я, скривив лицо.
– Назови причину? – она приподняла бровь и снова что-то записала.
– Я не хочу вас испугать, лучше закроем тему, – я начал защищаться, чувствуя, как под бинтом кишат накаленные вены, будто кровь в них нагрелась до ста градусов и закипела.
– Меня? Напугать?
– Вы умничаете совершенно зря, остыньте, – я впервые так дерзко разговаривал с человеком старше меня по возрасту и статусу, отчего сам не на шутку испугался.
– Я знаю, почему ты не хочешь снять бинт и показать свое запястье, ведь на нем что-то есть, я права? – изменив интонацию, сказала она и посмотрела мне прямо в глаза, сделав запись в тетради и приподняв ее, чтобы я не увидел: «Попытка самоубийства, вскрытие вен на правом запястье».
«Может, это она хозяйка санок, раз знает про запястье? – мысль взорвала мое сознание словно бомба. – Как же я раньше не догадался?! Так и есть! Нужно воспользоваться ситуацией».
– Я хочу извиниться, – изменившись в голосе, сказал я и опустил в пол виноватые глаза. – Это вышло случайно, неосознанно, понимаете?
– Расскажешь?
– Да! – я почувствовал облегчение в надежде, что наконец-то раскрыл тайну, терзающую меня уже долгое время, и начал рассказ: – Это был первый день после каникул, мы вышли из школы, было холодно, и нас отпустили раньше обычного, мы с Пашкой… – я резко замолчал.
Она перевела взгляд, ожидая продолжения.
«Хоть они и предатели, – подумал я, – хоть и испортили мне жизнь, я все равно не сдам друзей, потому что, даже будь я самый тупой и беспомощный подросток на свете, не способный поднять штангу с девчачьим весом, – все же я не стукач!»
– И?.. – нетерпеливо протянула она.
– Мы вышли из школы. Я, Пашка, Ден, Сашка и ребята из «Б» класса, договорились пойти на задний двор и поиграть, построить крепость… – мысли разбежались, и, как говорит мама, я проглотил язык, перед тем как сказать правду, точнее, полуправду, слишком долго копившуюся во мне.
– Они тебя не позвали играть? – предположила она.
– Не-е-ет! – я удивленно возразил. –
