Секретная миссия - Паола Маршалл

Отец Девениша Огэстес, гуляка и повеса, был недурен собой. Соблазнив пасторскую дочь, он бежал с ней и, что удивительно, женился. Девениш так и не понял, что за рыцарский дух вдруг взыграл в нем, ведь она была далеко не первой женщиной, им погубленной.

Огэстес, кавалерийский офицер, был уволен из армии за пьянки и шулерство. Отец ненавидел его, ведь Огэстес был единственной паршивой овцой в роде Девенишей. Ненависть к Огэстесу он перенес и на его сына — просто за то, что тот стал его наследником. Позже Девениш понял, что, наказывая его, не любимого внука, дед наказывал своего сына, которого так и не сумел обуздать.

Девениш клял свою участь — переживать снова и снова свое несчастливое прошлое в сновидениях. Он уже знал, что такие сны снятся ему, когда он нервничает, как, например, сейчас — не только из-за событий в Большом Трешеме, но и из-за отношений с Друсиллой Фолкнер.

Утром, приехав на Пиккадилли и оставив там карету, путь до Сент-Джеймс-Корт он проделал пешком. Дом номер 4 нашел без труда. Это было большое здание с медной табличкой на двери. «Сент-Джеймская школа для юных джентльменов» — гласила красиво выведенная надпись.

Он стукнул дверным молотком в форме лаврового венка, дверь открыл величественного вида дворецкий. Изнутри доносились мальчишеские голоса, кто-то неумело бренчал на фортепиано.

— Если господин маркиз де Кастелен проживает здесь, я желал бы поговорить с ним.

Дворецкий, вопросительно посмотрев на Девениша, сказал:

— Никто под этим именем здесь не проживает, — и добавил, словно неожиданно что-то сообразив: — Эта школа принадлежит мистеру Каслу.

Мистер Касл. Вполне вероятно, что как раз его он и ищет.

— Может быть, вы уведомите его о том, что лорд Девениш хотел бы поговорить с ним?

При этих словах дворецкий принял торжественный вид.

— О, конечно, милорд, я уверен, он захочет поговорить с вами незамедлительно. Прошу подождать.

Он пригласил Девениша в небольшую, со вкусом обставленную гостиную с камином, над которым висел портрет красивой женщины, и показал на большое кресло. Минуты через две послышались голоса, дверь открылась, и в комнату вошел мужчина лет пятидесяти.

Девениш мгновенно его узнал. Это был маркиз де Кастелен.

— Хэл? Боже мой, кто бы мог подумать? Что вас привело сюда? Как вы меня нашли?

Его легкий акцент исчез окончательно, но приветливость, которая завоевала когда-то сердце нелюбимого, одинокого ребенка, была все та же.

— Ну, вы, наверное, уже успели догадать-ся, что я пришел к вам просить об услуге. Разве не за этим мы разыскиваем старых знакомых? Однако вы должны простить меня, что не связался с вами раньше. Мне тогда сказали, что вы то ли пропали, то ли умерли. Лишь позавчера я узнал, что вы живы и даже, как вижу, процветаете… Де Кастелен рассмеялся.

— Знаете, вы точная копия своего деда, когда он был в вашем возрасте, а я, мальчик, восхищался его потрясающим самообладанием.

— Да, я знаю, — сухо произнес Девениш. — Я сам себе противен из-за этого сходства, но что поделаешь, природа. Моя просьба может показаться вам странной, но я надеюсь, вы пойдете мне навстречу. В первую очередь…

— Значит, не одна просьба, — со смехом перебил его де Кастелен.

— Узнаю своего наставника. Точность превыше всего, — отозвался Девениш. — Итак, во-первых, я надеюсь, вы согласитесь рассказать мне о причинах вашего внезапного отъезда из Трешем-Холла.

— Только если вы ответите, почему это вас интересует.

— Хорошо, я начну по-другому, — со вздохом сказал Девениш. — Я пытаюсь расследовать цепь происшествий, являющихся, по моим подозрениям, серией предумышленных убийств, и вы, возможно, могли бы мне в этом помочь. — Месье де Кастелен удивленно поднял брови. Девениш торопливо добавил, следуя своей интуиции: — Я думаю, в Маршемском аббатстве снова служат черную мессу…

Де Кастелен оживился.

— И вы хотите, чтобы я подтвердил ваши предположения…

— Да. У меня есть основания полагать, что много лет назад там уже происходило что-то подобное, из-за чего вы и вынуждены были уехать. И я хотел бы, чтобы вы рассказали мне правду, с условием, что, если это каким-либо образом бросает на вас тень, ничто не выйдет за эти стены.

Де Кастелен наклонился и позвонил в маленький колокольчик.

— Только сначала давайте выпьем по бокалу вина. Знаете, вы еще больше походите на своего деда, чем мне показалось вначале. Когда я видел вас в последний раз… — Его речь была прервана появлением дворецкого. — Принесите нам бутылку портвейна и миндального печенья. — Когда дворецкий ушел, де Кастелен, пристально посмотрев на графа, спросил: — Прежде чем мы перейдем к черной мессе, скажите, когда произошла эта перемена? Я запомнил вас неумытым, грубым мальчишкой, которого держали словно арестанта в мансарде Трешем-Холла и били каждый день за непослушание. У вас в голове было только две мысли. Одна — показать деду, что вы ни в грош его не ставите и не собираетесь становиться истинным джентльменом, а вторая — узнать как можно больше обо всем. Девениш невесело засмеялся.

— Вы, должно быть, помните, ведь это произошло вскоре после того, как вас назначили моим наставником, как я убежал к фокуснику — он тогда приехал на ярмарку в Большой Трешем. Это был мой старый знакомый, и он пообещал взять меня к себе учеником. А потом за мной явился дед. Для меня это было еще одно предательство.

Мой старый маэстро сказал мне тогда, что, когда я стану лордом Девенишским, передо мной откроется великое будущее, только надо запомнить главный секрет иллюзионистов — уметь обманывать людей, показывая им то, что они хотят видеть — или воображают, что хотят. Это не одно и то же, сказал он. А когда я спросил, в чем разница, он ответил, что я должен догадаться сам.

Лишь позже я понял, что он оказал мне большую услугу. До меня вдруг дошло, что, став таким, каким дед, как ему казалось, хотел меня видеть, я добьюсь обратного. А хотел он утвердиться в своем убеждении, что сын Огэстеса Девениша столь же никчемен, как и отец. Стать истинным джентльменом означало бы мою победу над ним. И я этого добился, увы, став точно таким, как он, человеком, которого я презирал.

Девениш умолк, глядя в пустой камин. Месье де Кастелен мягко проговорил:

— Это не так. Самоанализ был чужд вашему деду. Этот жестокий человек ни на миг не задумывался о том, каков он. Вы же противоположность ему. Мне кажется, тот ребенок, каким вы были, жив в вас и сейчас.

— Может быть, — произнес Девениш неуверенно, думая в это мгновение о Друсилле. Да, только она спасет его. — А сейчас давайте о черной мессе.

— Как это нередко бывает, — начал де Кастелен, — все началось с шутки, а кончилось… Затеял все Бьюфорт Харрингтон. Он предложил образовать кружок наподобие Клуба Адского Огня и собираться в склепе. Для остроты ощущений решили проводить некое подобие черной мессы, которая сама является пародией на католическое богослужение. Он нас обманул. На самом деле его замыслы шли дальше.