Судьба боится храбрых - Андрей Имранов

- Ясно, - вздохнул Тим, - еще вот что... ты сказал, что мой долг сильно возрос. Насколько сильно?

- Что значит - насколько? - спросил куратор, и в его голосе явственно звучало недоумение.

- Ну..., - Тим немного подумал, - вот у меня есть долг, так? За обучение волину. И, скажем, мне надо потом десять лет этот долг отрабатывать, чтобы я смог освободиться. Ну, не освободиться, а так... самостоятельно... вещи там себе всякие покупать, и так далее. Так вот - сколько лет мне теперь надо будет долг отрабатывать - двадцать, тридцать?

- Не знаю, - ответил Ашер Камо с удивлением, - на твой вопрос никто не сможет дать ответ. Мне кажется, ты не совсем верно представляешь себе действие шаретора. Ты что же, думаешь, что все долги всем людям просто суммируются? И, купив себе меч в оружейной лавке, ты можешь за него расплатиться работой на Хозяина?

- Да, - сказал Тим растерянно, - а как же еще? Разве может быть по-другому?

- Разумеется! Только по-другому и может быть. Долги разных людей имеют разную ценность, это же ты понимаешь?

- Да, - Тим кивнул, - ну так эта ценность сразу и учитывается, когда складывается с другими долгами, разве нет?

- Нет. Ценность долгов может меняться со временем. У разных людей по-разному. Твой долг Хозяину сейчас очень велик, но ценность его ничтожна. Допустим, лет через двадцать ты станешь могучим волином, тогда ценность твоего долга сильно возрастет. И торговец, который сегодня не пустил бы тебя на порог своей лавки, тогда с радостью продаст тебе любой товар, даже если шаретор твой будет не больше, чем сегодня. Потому что торговцы смотрят не на величину, а на ценность шаретора. А она складывается из многих факторов.

- Ничего не понимаю, - сказал Тим растерянно, - тогда выходит, что чем сильнее я стану, тем больше мне придется платить придется, чтобы выплатить свой долг?

- Конечно, - куратор помедлил, - мне кажется, ты не совсем правильно расставляешь приоритеты. Да, следует стремиться к тому, чтобы выплатить все свои долги и стараться не делать новых. Но не надо делать это целью своей жизни, поскольку это сильно ограничит тебя в твоем развитии. В первую очередь следует повышать ценность своего шаретора, ну и, разумеется, следить, чтобы баланс твоих долгов с долгами тебе был не слишком плох. Иначе и ценности шаретора может не хватить.

- А как повысить эту ценность?

Ашер Камо хмыкнул.

- Удивительно объяснять вещи, которые всякий знает с рождения. Тебе следует развиваться. Развивать свои умения. В первую очередь - умение управлять своей волей, потому что это самое ценное из всех умений. Но не забывать и остальные - найди то, к чему у тебя есть склонность. Умение, к которому у человека есть способность, развить намного легче. Можешь делать что-то для других людей, если ценность их шаретора впоследствии вырастет, это сделает более ценным и твой. Иногда имеет смысл не спешить с возвратом долгов - если ценность шаретора того человека, которому ты должен, упадет, размер твоего долга также уменьшится.

Что-то в последних словах куратора показалось Тиму знакомым. Тим напряг память и с трудом удержался от торжествующего восклицания - акции! В сотовом у Тима было радио, ну, он его и слушал все время. Так там все уши прожужжали рекламой про акции, биржи и прочую хрень. Мама про акции ничего толком объяснить не смогла, у отчима Тим и спрашивать не стал, спросил у дяди Сереги. Всех объяснений Тим не понял, но кое-что уяснил. И очень те объяснения дяди Сереги походили на то, что рассказывал Ашер Камо. Выходит, шаретор этот... не чемодан, а как его... а, да - на портфель ценных бумаг? Так что ли?

- А можно продать или купить чужие долги?

- Можно, - сказал куратор, - некоторые даже живут этим. Но дело это непростое и... сильно свой шаретор таким образом не увеличишь.

'Это вы просто не умеете', - подумал Тим, - 'эх, что бы мне было не взять тогда у дяди Сереги книжки по этим акциям. Предлагал же он'. Клево было бы сейчас всеми этими знаниями воспользоваться. Они здесь, небось, про всякие земные хитрости и слыхом не слыхивали, вот бы он их всех уделал. Жаль, конечно. Надо будет повспоминать, что там дядя Серега говорил, авось, что и пригодится. О, вот, кстати, акции же разные бывают. Обычные и еще какие-то... неважно, как называются, важно другое.

- А имеет значение, одному человеку принадлежат мои долги или нескольким? И еще - если мой долг кому-то станет очень большим... очень-очень большим, это что-то изменит?

Ашер Камо задумался.

- Я понял, что ты спрашиваешь, - сказал он, помолчав с полминуты, - но ты утверждал, что шаретор неизвестен в твоем мире и, насколько я вижу, не лгал. В то же время, вопросы, которые ты задаешь, говорят о противном. Ответь сначала, что навело тебя на эти, и на предыдущий, вопросы, потом отвечу я.

- У нас есть кое-что похожее, - сказал Тим, - я только сейчас понял. Только у нас эти долги записываются... на листках, и так хранятся. А в остальном - то же самое, они могут меняться в цене, их можно продавать...

- Ясно, - перебил куратор, - крайне примитивный способ. Я не понимаю, почему ты до сих пор продолжаешь считать свой мир более развитым. Надеюсь, теперь ты понимаешь, что шаретор есть везде? Даже не имея возможности его видеть, вы им руководствуетесь. Теперь отвечу я, и на этом на сегодня разговор закончим. Имеет значение и то, кому ты должен и то - сколько. Если твой долг одному человеку станет, настолько велик, что ты сам сочтешь невозможным его выплату в течение твоей жизни, ты потеряешь свою волю. Точнее, ты отдашь ее своему кредитору, и будешь выполнять все его пожелания, как свои собственные. Ты видел таких людей - обычно они носят на лице знак Судьбы.

'Ага', - подумал Тим, - 'ну точно. А эти, что с паутиной на лицах, значит, вроде как обанкротились'.

- А вот еще, - начал он, но куратор его перебил:

- Достаточно. Уже поздно, а тебе еще следует получить свои семьдесят ударов.

- Сколько?! - вытаращил глаза Тим, - за что?

- За неподобающее поведение на уроке по Порядку Вещей, за неподобающее поведение на уроке по Воле в Себе и за то, что ты все еще не сломал брусок девственного железа, - монотонно перечислил куратор. Тим бросил взгляд на кучку одежды. Черт, он так и позабыл про эту уродскую железяку. И Фэй Раш, стало быть, наябедничала все-таки. Ну, неудивительно. Тим вздохнул, но ничего говорить не стал - все равно же не уменьшит, скотина. Ашер Камо постоял немного в темноте, потом вышел. Тут же в проеме смутно нарисовалась фигура другого человека.

- Ничего-ничего, я вам это все еще припомню, - тихонечко прошептал Тим, ложась на живот и засовывая в рот свернутый рукав рубашки. 'Все-превсе припомню', - думал он, вздрагивая под мерно отсчитываемыми ударами, - 'тоже мне... думают, что круче их никого нет... я вам всем еще покажу'. Странное дело, но после того, что произошло днем, удары явно переносились легче. Нет, они не стали менее болезненными, но Тиму странным образом удавалось от них отвлечься и даже думать о чем-то отстраненном. В первый раз ему с трудом удавалось не орать, а теперь он, пожалуй, даже смог бы беседу поддержать. Ну, в самом деле, что страшного может быть для человека, который, фактически уже умер сегодня три раза?