Лесовик-3 - Евгений Старухин

— Всё — всё мастер, успокойтесь! Я больше не буду!

— Смотри мне, шутник! Следующий раз я могу уже не так быстро остыть.

— Я понял.

— Что ты понял?

— Что про вас лучше не шутить.

— И про моего компаньона тоже.

Вот ту уже надо вмешаться, иначе конфликт может разрастись, а мне Сирано ещё нужен.

— Мастер, большое спасибо за заботу, но позвольте мне самому за себя говорить.

— Хех, было бы предложено, — усмехнулся гном, — В следующий раз сам отбиваться будешь от зубоскалов. На мою помощь в этом можешь не рассчитывать.

— Скажите, мастер, а почему вы так обиделись? Вы знакомы с той историей которую мы обсуждали или может вам не нравится имя Джузеппе?

— Мне не нравится, когда на меня пытаются приклеить чужие ярлыки. Кроме того, мне ОЧЕНЬ не нравится, когда надо мной смеются. Тем более, когда я не понимаю почему. Ведь меня явно выставляют дураком. А это никому не понравится.

— Мастер, а хотите я расскажу вам эту историю, пока мы идём до привала, всё равно тащиться мы будем довольно медленно из‑за моей слепоты.

— Отчего же не послушать хорошую историю. Хорошая история подчас дороже денег бывает.

— Ну вот и ладушки! — вклинился Сирано, — Мастер, может я тогда вашего компаньона к вам и привяжу? Будете вместе идти, он вам будет истории рассказывать, а я пока на разведку сбегаю?

— Хорошо, я ничего не имею против. Лесовик, только в случае боя старайся держаться за моей спиной. Сможешь?

— Я постараюсь.

— Постарайся, а то я могу за тобой в пылу боя и не уследить. Ребят вы тоже за ним приглядывайте.

— Хорошо.

— Ладно.

В разнобой ответили упорно молчавшие до этого Эстрагон и Бертручио. Мы опять тронулись в путь. Сирано не было слышно, видимо умчался‑таки на разведку. Передвижение без зрения не было простым, но, держась за плечо гнома, удавалось двигаться довольно быстро. Через четыре часа пути, когда у всех повыскакивали таблички о голоде, гном скомандовал привал. Меня усадили рядом с очередным деревом. Вокруг царила деловитая суета, судя по звукам. И только я чувствовал себя трутнем и лентяем. Да, моё лентяйство было вынужденным, но мне всё равно было неприятно просто сидеть, когда другие работают. К счастью длилось моё бездельничество недолго, и уже вскоре меня попросили что‑нибудь приготовить. Я достал из рюкзака свой котелок и протянул в невидимые руки.

— Будем готовить картошку в мундире. Надо наложить картошки в котелок и залить её водой. Над костром надо будет сделать обычную перекладину, куда повесить котел.

— Лесовик, не напрягайся, картошку в мундире запросто может сварить любой бездарь, — попытался успокоить меня Бертручио.

— Спору нет, приготовить может, но я сомневаюсь, что в таком случае от еды будут какие‑то бонусы. А от моих указаний может зависеть качество еды, так что мне не сложно покомандовать, — Бертручио хмыкнул, а я добавил, — Ведь игровую механику никто не отменял, так что…

— В этом есть определённая логика, — не стал он со мной спорить.

— Я вам более того скажу, — внезапно добавил голос Сирано, — за вот это готовку чужими руками, Лесовик может получить достижение "Шеф — повар", если, конечно, система расщедрится. В чём я лично сомневаюсь. Ведь блюдо совершенно не обладает кулинарным изыском. Да и вроде бы для этого надо обладать уровнем мастера, а наш друг до этой высоты ещё вроде бы не добрался, или я ошибаюсь?

— В моём состоянии готовить что‑то более изысканное несколько тяжеловато. Ну и до мастера я ещё не добрался, тут ты прав. Мастер Гронхельм, мы можем продлить наш привал на пару часов?

— Хм, а зачем?

— Ну, я несколько не выспался за прошлую ночь. Было бы неплохо доспать пару часиков.

— Ну да, я тоже непрочь покемарить.

— Бертручио, ткни ножом в картошку, проверь сварилась, нет?

— Готово. Налетай братва.

— Ну, вы бы хоть огурцы с помидорами помыли.

— Ну, ты нас совсем за идиотов‑то не держи, всё давно уже сделано. Двигайся на пару шагов вперёд, как раз к достархану попадёшь.

— Извините, но я не видел.

Послышался сдавленный кашель Сирано, похоже он поперхнулся. Секунд через пять он смог наконец откашляться и сказать:

— Молодца! Моя школа!

Дальше ели мы молча. А после завтрака я вывалился в реал.

Капсула с щелчком открыла своё нутро. Я же затаил дыхание и зажмурил глаза. Осознав свой поступок и поняв, что он обусловлен страхом реальности игровой слепоты, выдохнул и заставил себя открыть глаза. Вздох облегчения сдерживать я даже не подумал. Всё‑таки этот виртуальный мир до ужаса похож на реальный. А страх слепоты в реальности не хотел отпускать меня до последнего мгновенья. Кажется, я начинаю понимать, что имели в виду, когда говорили о стопроцентной реалистичности. Так ведь недолго и с ума сойти. От воспоминаний о боли от тех стрел меня до сих пор потряхивает. И если бы я обнаружил слепоту в реальности, то, наверное, совсем не удивился. Но как же я рад, что её всё‑таки нет и она осталась в виртуальности.

Так, а сколько у нас времени? Десять минут девятого. Надо бы прояснить вопрос по поводу моего цветка, а то обещал ведь за ним ухаживать, а сам совсем забросил. Интернет рассказал мне все подробности о предпочтениях и пожеланиях моего растительного друга. Таковых оказалось на удивление много. Удивительно, как он не загнулся, пока я в колонии в капсуле лежал? Кто же за ним тогда ухаживал? Надо бы сказать тому человеку большое спасибо. Но это дело не первостепенной важности. Полил цветок и отправился в столовую. На часах было двадцать минут девятого, столовая же открывалась в девять. Ладно, займёмся зарядкой и разминкой. Сегодня комплекс упражнений прошёл гораздо лучше, нежели вчера. Водные процедуры влили в меня дополнительный заряд бодрости, и вниз я спускался в очень весёлом настроении. Время уже приближалась к девяти, так что столовая меня уже поджидает.

Как оказалось, меня поджидал кое‑кто ещё. Внизу тихо беседовали две незнакомые женщины. Одна была высокой стройной брюнеткой с длинными волосами спадающими чуть ниже плеч, на вид ей было лет сорок — сорок пять. Другая была заметно ниже своей собеседницы, причём это было заметно даже когда они сидели. Волосы у неё были ярко — рыжими, почти красными, уложенные в аккуратную короткую стрижку "под мальчика". Её взгляд из‑за небольших изящных очков, казалось, пытался меня поцарапать. Черты её лица были какими‑то заострёнными, хищными. На какой‑то момент даже возникло впечатление, что она может меня клюнуть. И если первая вызывала какое‑то подсознательное желание довериться, пообщаться, то вторая вызывала невольное опасение. Несмотря на солидную разницу в возрасте (второй на вид было не больше тридцати), рыжая говорила с брюнеткой как‑то свысока, словно одолжение делала. А обсуждали они, похоже, мою особу, потому что при моём появлении беседа резко смолкла и взгляды упёрлись в меня.