Грешники - Барбара Пирс

– Я предпочла бы немного поговорить, а не сразу прыгать в постель, – мрачно заявила Отилия.

Стэндиш потянул за галстук и рванул его так, что, будь в комнате его лакей, он бы взвыл от небрежности хозяина.

– Хорошо, я предлагаю новый план. Мы поговорим в постели, – сказала леди Хипгрейв. Она во всем винила себя, считая, что сама все испортила.

Они обсуждали, как нанесут удар по чести герцогских отпрысков, во время занятий любовью. Даже самый несговорчивый мужчина настроен очень покладисто, если все его мысли заняты тем, как бы побыстрее удовлетворить свою похоть.

Именно таким проверенным способом она убедила замкнутого лорда Хипгрейва жениться на ней, хотя он и был на сорок лет старше ее. Старик мечтал о том, чтобы молодая супруга подарила ему наследника, и ей пришлось изрядно помучить его, прежде чем он согласился на все ее условия. Пока муж Отилии проводил дни в их загородном поместье, она оставалась в столице, где по версии, придуманной специально в угоду графу, она оправлялась после выкидыша. Честно говоря, никакого выкидыша не было, потому что не было и беременности. Графиня не собиралась обзаводиться потомством. Но обман того стоил, так как граф тешил себя мечтами о бессмертии, пока его молодая жена наслаждалась свободой и деньгами супруга в Лондоне.

Стэндиша, конечно, нельзя было причислить к умным мужчинам. Ему просто нравились постельные забавы. Он был согласен на все, только бы любовница удовлетворила его похотливые желания.

Отилия посмотрела через плечо и поморщилась.

– Я предпочитаю разговаривать сидя. Так что же наши планы? Тэтчер, я не видела леди Файер с того самого вечера, как мы столкнулись с ней в театре. Должна признать, что бедняжка иыглядела неважно. У нее было слишком бледное лицо. Как ты полагаешь, она может быть беременной?

Мысль о том, что семя Стэндиша заставит фигуру благородной леди раздуться, подобно тыкве, привела ее в восторг, хотя беременность герцогской дочери не входила в их первоначальный план. Леди Хипгрейв не испытывала недобрых чувств к этой глупышке. Но теперь ей показалось, что она напрасно отлучила Стэндиша от тела Файер, не дождавшись неизбежного зачатия. Если она сумеет убедить его вернуться к разбитой горем дурочке, может, со временем так и случится. Как же она мечтала о том, чтобы увидеть герцога в ярости! Ему придется выбирать между изгнанием дочери в вечную ссылку в Арианрод и согласием на женитьбу Файер и ее бессердечного соблазнителя.

– Еще ни одна дама не понесла от меня, – сказал Стэндиш, расстегивая рубашку. – А с Файер я был всего однажды.

Отилия вся сжалась, услышав его жалкое объяснение. У этого слабака мертвое семя, лениво решила она, поэтому столь блестящий план придется отложить.

– Не беспокойся, любовь моя. Леди Файер не в состоянии оценить такого роскошного любовника, как ты, – сказала она вкрадчивым голосом и повернулась так, чтобы сквозь тонкую ткань сорочки просвечивались возбужденные соски. – Она ничего не понимает. Меня удивляет, что такой развратный мужчина, как герцог, мог произвести на свет и воспитать скромницу дочь. Настоящая овца.

– Файер вовсе не овца, – возразил Стэндиш. – Она показалась мне настоящей Карлайл, пока я был в ее компании. Она отличается и смелостью, и открытостью. Конечно, незамужнее положение дочери обязывало семью герцога оберегать ее честь. Солити, наверное, готовил ее для брака с каким-нибудь богатым аристократом. С ее красотой он бы легко мог устроить самый завидный союз.

Хищно улыбнувшись, Отилия обнажила зубы. Она подозревала, что Стэндиш может увлечься молоденькой дурочкой, потому держала любовника в постоянном чувственном напряжении. По сравнению с опытной графиней робкая девственница не имела ни малейшего шанса. Но сейчас она едва сдерживалась, слушая, как Стэндиш расхваливает прелести леди Файер.

Отилия встала и выпрямила спину. У нее была красивая упругая грудь, а хорошая осанка лишь подчеркивала ее достоинства. Направившись к своему любовнику, она с удовольствием заметила, что мысли о леди Файер тут же покинули его и все внимание он был готов уделить своей величественной графине.

– Почему леди Файер все еще в Лондоне? Тебе нужно преследовать ее, Тэтчер. Как только она появится в театре или на балу, ты должен встретиться с ней, чтобы терзать ее своей улыбкой. Пусть ваше поведение напоминает свету о том, что позволила себе эта святоша.

Стэндиш попытался схватить ее за грудь, но Отилия ловко увернулась и сделала шаг назад. Сдавшись, он признался:

– Но семья герцога оберегает дочь. Я думаю, ей удалось убедить многих, что между нами не было никакой связи.

Ничего себе! Неужели ей одной придется придумывать дальнейшую тактику? Леди Хипгрейв плавно приблизилась к кровати. Опустившись перед виконтом на колени, она сказала:

– Нам надо доказать, что связь не только была, но, возможно, и продолжается.

Ее глаза, опушенные густыми ресницами, соблазнительно смотрели на него.

– Ты должен спровоцировать ее. Если Файер дочь своего отца, то ее, я уверена, несложно вывести из себя. Мне нужна небольшая перепалка, которая приведет к открытому скандалу. Когда мы расправимся с девчонкой, ей останется только собрать чемоданы и выехать из Лондона навсегда. – Отилия расстегнула его рубашку, а потом принялась за бриджи. Смело лаская любовника, она добавила: – Тебе надо проводить меньше времени в игорном клубе, дорогой.

Она взяла в рот головку его члена, и у Тэтчера захватило дух. Он еле слышно вымолвил:

– Конечно, тем более что в последнее время мне не везет в карты.

– Слушай меня, и твое везение к тебе вернется, – пообещала женщина, продолжая свои изощренные ласки руками и ртом.

Отилия не получала от них никакого удовольствия, но она знала, что это надежный способ напомнить ее любовнику, кто заказывает музыку.

Маккус стоял рядом с Эманом и пристально смотрел в зал, полный знатных гостей. Файер, желавшая послушать этот концерт, попросила, чтобы они сопровождали ее и мисс Маблворд. Он мог бы назвать полдюжины других дел, которыми был бы не прочь наняться в обществе леди Файер. Однако, следуя условиям сделки, она решила перейти к выполнению своих обязательств и представить его высшему свету.

– Ах, вот и она, – пробормотал Эман. По восхищению, сквозившему в его голосе, Маккус не мог разобрать, говорит ли ииконт о Файер или о мисс Маблворд. Обе юные дамы были сегодня в белом. Маккус заметил лишь, что платье леди Файер, украшенное квадратным вырезом на груди, поражало сложным кроем рукавов. Наряд же мисс Маблворд был декорирован серебряной нитью.

– Добрый вечер, лорд Эман, – учтиво произнесла леди Файер. Глаза девушки сверкали так, что могли затмить своим блеском бриллиантовое ожерелье на ее шее. Повернувшись к Маккусу, ома спросила: – Мистер Броули, вы помните мою спутницу мисс Маблворд?