Приговор - Джеймс Шиан

– Сегодня вечером.

– Договорились. Приходи сюда к десяти.

В половине десятого Майк позвонил Маргарет и сообщил плохие новости.

– Хорошо хоть так, – ответила она. – Я догадываюсь, где ты берешь деньги. Никто не хочет, чтобы ты расшиб себе башку.

Майк не ответил. Он вспоминал маленького Руди. Интересно, как сын выглядит теперь? Увидит ли он его когда-нибудь?

Маргарет сразу же позвонила сестре и сообщила, что ей удалось узнать.

– Попытаюсь уговорить ее на пять, – ответила Элена.

– Он берет деньги у ростовщика под большие проценты.

– Зачем ты мне это говоришь?

– Думаю, ты должна знать.

Элена приехала в контору Остина Риза на несколько минут раньше назначенного времени, чтобы выяснить положение дел до того, как появится Трейси. Она была в черном – еще одно приобретение в благотворительном магазине. Элена как-то прочитала в дамском журнале, что в черном цвете заключена сила, и хотела заручиться любой поддержкой во время переговоров с адвокатом.

Трейси явилась точно в девять. Она тоже была в черном, только не в платье, а в костюме. Она пригласила Элену в свободный кабинет и села за стол, давая понять, кто здесь главный. По кругам под ее глазами Элена поняла, что Трейси плохо спала. Добрый знак. Может быть, дело Руди затронуло ее за живое?

Трейси избегала смотреть Элене в глаза. Она не хотела вспоминать мать и ту маленькую фотографию на отцовском столике. Не хотела думать о красивой черноволосой женщине из детских грез. Бизнес есть бизнес. Или не так? Не исключено, что именно сегодня все выяснится. Трейси призвала на помощь отца – мысленно усадила рядом. Ей требовался голос рассудка на случай, если глаза Элены сумеют подавить ее волю.

Она начала с того, что повторила, насколько хорошо прошли накануне слушания. Этот ход не явился для Элены неожиданностью. Затем заговорила о дополнительных уликах, которые они могли бы представить на суде.

– Полагаю, надо сосредоточить внимание на Джеронимо. Думаю, убийца именно он. Надо связать неспособность полицейских найти реального убийцу с их стремлением подставить Руди. Присяжные разберутся в методах нерадивого толстяка детектива. Это будет совсем не сложно.

Получилась отличная речь, и она возымела желаемый эффект. Трейси возродила в Элене надежду. Но она не упомянула очевидный факт, что единственной достоверной уликой было то, что Джеронимо пил пиво на улице, где произошло убийство. Разговор Хоакина Санчеса с Пабло в баре Розы мог считаться не более чем пустой болтовней, и его нельзя было предъявить в качестве улики.

Элена не ответила, и несколько мгновений женщины молчали. Денежный вопрос витал в воздухе, словно ястреб над решившей биться до конца добычей. Наконец Трейси нанесла удар.

– Элена, нам необходимо поговорить о сумме гонорара. Деньги целиком израсходованы, и даже сверх того. Вы помните наше соглашение? Сумма предварительного гонорара должна пополняться. – Трейси была готова принять десять тысяч, но никак не меньше.

На это последовал быстрый ответ:

– Я потеряла работу, была вынуждена переехать в другой дом. У меня уплотнение в груди, но я не могу позволить себе визит к врачу. – Элена не спешила выложить на стол свои пять тысяч.

Трейси вздохнула – дело оказалось нелегким.

– Элена, я знаю, как вам нелегко. – «Много ты понимаешь», – едва не завизжала Элена, но сдержалась. Трейси продолжала: – Я вынуждена заниматься бизнесом. У меня работают люди, которые имеют семьи, и я за них в ответе. Я не имею возможности вести дела, не получая оплаты. – Адвокат слышала свои слова и понимала, насколько они пустые. Для нее смысл заключался тоже не только в деньгах. Но папа нашептывал ей на ухо, что она поступает правильно. Выбора не оставалось. – Элена, дела, подобные вашему, стоят от начала до конца примерно пятьдесят тысяч долларов. Поэтому я, как правило, прошу внести двадцать пять тысяч долларов в зачет общей суммы гонорара. Заплатите мне еще десять – это все, что вам придется отдать. Практически вы пользуетесь моими услугами за половину цены. Больше я ничего не могу для вас сделать.

Настала очередь Элены:

– Я могу получить пять от отца моего сына. Он не видел его семнадцать лет, но я полагаю, что в подобных обстоятельствах сумею убедить его дать мне деньги. Хотя у него тоже небольшие возможности.

Трейси разгадала ее ход. Она поняла, что пять тысяч у Элены уже на руках, но больше ничего нет. Не иначе весь вечер сидела на телефоне. Умная женщина. Поняла, о чем пойдет разговор утром. В глубине души Трейси хотела помочь Элене. Какое значение имеют лишние пять тысяч долларов? Ей всего-то и нужно сказать «да». Беспроигрышная ситуация для них обеих. Но с Трейси был ее папа. Она ощущала его присутствие рядом. «Не клюй на ее приманку, дорогая, – шептал он в ухо. – Не давай слабины». Новый вздох.

– Извините, Элена, пять – это мало. – Трейси надеялась, что у Элены есть еще деньги. Она бы их взяла. Хоть сколько-нибудь. Черт побери папашу! Но Элена молчала. А через секунду поднялась и направилась к двери, оставив Трейси наедине с призраком.

Глава 19

Июль 1967 г.

– Джонни, проснись! – прошептал Мики, скрючившись на пожарной лестнице напротив кровати приятеля. Была суббота, половина двенадцатого ночи.

– Тсс-с… я не сплю, – отозвался Джонни. – Мама пошла спать с полчаса назад, а отец все еще смотрит телевизор.

– Пошли! Он не станет тебя проверять перед тем, как ложиться. Все в порядке. – Мики, когда требовалось, умел убеждать. Но в данном случае он был прав. Отец Джонни никогда перед сном не заходил в его комнату.

– Хорошо, дай мне одну секунду.

Через две минуты он вылез из окна на пожарную лестницу. Ребята спустились вниз и, как два мартовских кота, направились по Лексингтон-авеню. Еще через десять минут они оказались на Восемьдесят шестой улице.

Часто, путешествуя по району, парни пользовались узким проходом – пространством между задними дворами домов на одной улице и задними дворами домов на другой. Дворы имели граничившие друг с другом заборы. Все разной высоты. Идти по этому проходу значило то и дело перелезать через препятствия. Но они оба хорошо умели это делать.

Раньше тем же вечером они помогали складывать на Восемьдесят шестой отдельные странички воскресной газеты в большой «сандвич». Это был обычный ритуал субботнего вечера – расставлялись деревянные столы, и работа начиналась. Мальчикам ничего не платили, они даже не представляли, на кого работали. Но это было какое-то занятие.

И награда все-таки была. После того, как газету укладывали в пачки и перевязывали медной проволокой, после того, как ребята уходили домой, а затем возвращались, им предоставлялась привилегия прокатиться с Братаном. Иногда они ехали одни, но в какие-то вечера к ним присоединялись Эдди и Дэнни или Куртинсы – два брата, их приятели, жившие по соседству.

Братан был плюгавым человечком, постоянно в движении, ни на секунду не умолкающим и все время улыбающимся. Свое прозвище он получил, потому что сам называл всех братанами. Ему, естественно, отвечали тем же. Никто не знал его настоящего имени.

Когда Братан был готов, они грузили газеты в его грузовичок, скорее, даже не машину, а тележку с кузовом без задней двери, и запрыгивали сами. И тряслись, хватаясь за что попало, от Восемьдесят шестой по улицам Гарлема. У каждой кондитерской и у каждого газетного киоска Братан останавливался и кричал ребятам, сколько пачек сгрузить. Они скидывали газеты на тротуар и снова трогались в путь. Поездка среди ночи была небезопасной. Они то сидели на пачках газет и курили сигареты, то, изображая скачку на дикой лошади, вставали на подножки и висели на поручнях, в то время как Братан не пропускал ни одной ямы. Им и в голову не приходило, что одно неверное движение – и можно попрощаться с жизнью. Братан тоже не отягощал себя подобными мыслями.

В ту памятную субботу Джонни и Мики были в кузове одни и всю дорогу изображали скачки. Несколько раз у Джонни соскальзывала нога, но он умудрялся не упасть. Это был кайф. А потом, в три утра, ребята, возбужденные, возвращались домой, но чувствовали, что им еще недостаточно приключений.

– Ты только взгляни! – Мики указал на стоящий на улице маленький красный открытый «мустанг». – Ключи в замке! – Он ждал, когда Джонни подойдет и сам предложит прокатиться. Но тот колебался. Отличная идея! Но он побаивался. Мики продолжал ждать. «Черт побери», – подумал Джонни.

– А что, если нам прокатиться? – сказал он.

Но Мики не услышал в его словах энтузиазма и решил отступить, чтобы вернее добиться своего.

– Не знаю… опасно.

– Мы вернем машину на место. Поставим сюда же. Никто не узнает, что ее брали.