Его любимая крошка (СИ) - Богатенко Наталия

Легкими круговыми движениями пальца обводит малые губы, слегка касается свернувшегося в тугой узелок клитора, и у меня срывается стон. Я тут, под надежной защитой подола, в темноте, и от того, наверное, ощущения обострены, а каждая ласка Руслана воспринимается острее.

— Маленькая моя, — доносится хриплый шепот, умелые губы припадают к набухшему бугорку меж лона, и чуть втягивают его в рот, посасывают, а язык выплясывает чувственный танец, и мои легкие лишаются воздуха.

— М-м… Руслан… — слова звучат неразборчиво, тяжело дышать, и вся я сосредоточена там, где он нежно играет с моей плотью.

— Давай, расслабься, малыш, — и снова трогает кончиком языка трепещущий узелок, растирает губами мои же соки, крепко держа меня за ягодицы. — сейчас… почувствуешь, будет хорошо…

Кусаю губу, не в силах совладать с собственным телом, а оно вздрагивает, посылая чудесные импульсы тока. Зарываюсь подрагивающими пальцами в короткие волосы Руслана, прижимаюсь тесно, ища новых ощущений. А он поглаживает животик, и тискает попку, неустанно дразнит, то легонько исследует языком вокруг женского местечка, то напористо приникает к горошинке, заставляя меня подаваться ближе.

— Девочка моя, мокренькая вся… Сладенькая… — рычит уже глуше, сам возбуждаясь от своих действий, и я вскрикиваю, почувствовав внутри себя его палец. — нравится…?

Бормочу что-то невнятное, с силой наталкиваясь на палец, и Руслан добавляет второй, припав губами к моему животу. Мне жарко, чёртов подол мешает дышать, и там, внизу, тоже всё пылает, но мне мало. Хочу настоящего секса, я как ненасытная дикая кошка.

Меня роняют на спину.

— Т-с-с… Не спеши… — слышится в самое ушко, Руслан срывает платье, страстно целует, и смеётся тихим, возбужденным смехом, накрыв ладонью меж бедер, — какая ты горячая…

Наваливаюсь на него, мстительно пробираюсь рукой под брюки, и, придавливая, глажу затвердевший пенис. Оба тяжело дышим, судорожно обмениваемся поцелуями, ласкаем друг друга, избавляя от остатков одежды.

Эта ночь грозит нам сумасшествием. Наша первая брачная ночь…

Глава 14

Утро было морозным, но ясным. Синяя лазурь неба, подсвеченная холодным солнцем, ослепительно сверкала над кронами деревьев. Равнодушные вороны, дремавшие на ветвях, испуганной стаей вспорхнули ввысь, когда по неприметной тропе промчался огромный внедорожник.

Алекс вскинул голову, услышав звук открывшейся двери. На пороге вырос сначала Антон, затем, пригнувшись под низкой балкой, в сторожку протиснулся и Рига. Он был спокоен, одет в камуфляжную куртку с меховым воротом и старые джинсы.

Пленник дернулся, отполз в угол, но связанные за спиной руки мешали принять удобное положение, а ноги надежно удерживали прочные веревки, прикрученные к крюку на крышке подполья.

Присев на корточки, Григорий сочувственно улыбнулся, и хлопнул Алексея по щеке.

— Собирайся, дружок, поедем на прогулку. Прости, что задержался, внучку замуж выдавал, сам понимаешь… Как было не выпить за счастье молодых?

При этих словах Никитин обреченно выдохнул, явно думая о том, что его гениальный план отжать чужие бабки, провалился с оглушительным треском. Да и участь самого пока не ясна, а Рига точно не шутить явился.

Антон разрезал охотничьим ножом путы на ногах Алекса, и грубо поднял его, удерживая за шиворот. Подтолкнул к двери, и тут у несчастного прорезался голос:

— Куда мы идем?! Что ты замыслил, Гриша, а?! — вывернул он шею, пытаясь рассмотреть давнего друга, но увесистый тычок в спину заставил его подавиться воплем.

— Копытами двигай, и без шума. Прострелю колено, волоком потащу. — предостерег вполне серьезно Антон, шмыгнув носом.

Алекса запихнули в джип, и куда-то повезли. От ужаса перед неизбежным и неизвестным он не мог усидеть на месте, и непрестанно вздрагивал, а парень за рулем и Рига о чем-то тихо беседовали, не обращая на пленника никакого внимания. Рядом с ним находился Антон, а то, что этот амбал приведет угрозу в исполнение, Алексей не сомневался, уж больно грозным был молодой человек.

Высадили его на небольшом пятачке, окруженном березняком. Алекс втянул носом морозный воздух, отчаянно завертелся, осматриваясь. Нехорошее предчувствие его грызло, но он не догадывался, зачем Гришке понадобился это спектакль.

— Слышишь? — вдруг усмехнулся Рига, кивнув за плечо Алекса.

— Что? — испуганно пробормотал тот, с облегчением встряхнув затекшими руками, когда Мишаня освободил его от веревки.

Парни переглянулись, Антоха прикурил, деловито заряжая револьвер единственным патроном. Крутанул барабан, посылая боеприпас в краморы, и подал ничего не понимающему Никитину.

— Это заповедная зона, Лёша. Узнаешь? — продолжал невозмутимо Григорий, мотнув головой в сторону чащи. — отдыхали мы с тобой здесь по молодости, с егерем местным пивко распивали, да на охоту ходили.

Алекс очумело смотрел на оружие. Сообразив, что ему сунули настоящий «кольт», быстро сориентировался, и нацелил дуло в грудь Белозёрова. Руки тряслись, шансов было почти ноль, ведь он осознавал, что, если даже грохнет Ригу, его тут же пришьют те двое.

— Не дури, Лёша. У тебя кишка не в тот узел завернута, чтоб спустить курок на живого человека, — недобро усмехнулся Гриша, отступая к машине, где уже ждали верные охранники. — да и подумай, оно тебе надо? Ну, прихлопнуть меня ты не сможешь, я ж не совсем из ума выжил, дать тебе в руки козырь. А патрон там один, и он тебе, ох как, пригодится!

— Что это за лажа?! На понт берешь?! — заорал обливающийся потом Алекс, дико озираясь.

Вор сел в джип, и парни тоже погрузились. Рига высунулся в открытую дверцу.

— Навыки стрельбы не растерял, Лёша? Это чтобы ты опосля не клеветал, мол, бросил тебя Гришка на произвол судьбы безоружного. Мой тебе совет — беги. Беги, падла, пока ноги несут, скоро к тебе присоединится косолапый, они здесь, знаешь ли, свирепые, людской дух не переносят. Охраняют свои владения ревниво, окаянные.

— Брешешь… — осип вдруг голос у Алекса, но было видно, что уверенность мигом слетела.

— В отличии от тебя, старый друг, я не люблю врать. — отозвался Григорий, и захлопнул дверцу, кивнув выжидающе смотревшему на него Мишке. — в город давай. Эту партию мы отыграли, не жилец он…

И внедорожник сорвался с места, а позади, словно в подтверждение этого утверждения, лес огласило грозное фырканье медведя, тотчас переросшее в сердитый рёв…

Пробуждение сегодня сладкое. Будит меня страстный поцелуй в шею, но я терплю, не открываю глаза, а на лице дрожит улыбка. Теплые губы скользят по груди до живота, заставляют вздрогнуть, выгнуться навстречу, а меж ноги ложится рука Руслана. Дразнит, чуть поглаживает вверх и вниз, и я прерывисто выдыхаю.

Свожу коленки, зажав шаловливые пальцы бедрами, бегу ногтями по голой спине, впиваюсь в крепкие ягодицы, с силой стиснув, и теперь уже по его телу проскакивает ток дрожи. Приподнимает голову, глядя на меня сонными, синими-синими, глазами, убирает со щеки спутанные волосы.

— Смешная ты, — шепчет, нежно целует в выпяченные губы.

— Ты тоже щас не Брэд Питт, знаешь ли, — мстительно усмехаюсь, и жадно ловлю его рот.

— Это кто еще такой? Чё за перец? — удивляется Руслан, в перерывах между чувственными поцелуями.

— Да так, один американский актер, — смеюсь, вывернувшись из-под него, быстро соскальзываю с кровати, и хватаю его рубашку.

Она помятая, комком валялась на полу, там же всё остальное вперемежку, мои трусики и лифчик, его боксеры и брюки. Я не выспалась, но настроение отпадное. Сладко потянувшись, натягиваю рубашку, и поворачиваюсь к Руслану. Лежит, ничуть не стесняясь наготы, подперев ладонью голову, и пожирает меня голодным взглядом.

Ненасытный хищник…

— Иди сюда, — лениво зевает, но я отскакиваю, упираюсь спиной в дверцу шкафа, и тоже разглядываю любимого, не в силах оторваться.