До мазохизма... (СИ) - Гутовская Ирина

Всё… Усталость с тоской сделали своё дело. Одним словом — накипело. Что бы там ни случилось, я выезжаю! Прямо сейчас!

Едва удержался от желания швырнуть телефон об стену: в последний момент всё-таки смог взять себя в руки — остаться без связи не хочу. Вместо этого снова набрал отца, уже не рассчитывая услышать его, но он ответил почти сразу:

— Сын… — не нравится мне, как звучит голос — виновато, что ли. Ничего не понимаю, а ведь он говорил: «всё в порядке».

— Что у вас там происходит? — перехожу к делу. Попутно успеваю собирать свои вещи, основная часть лежит в багажнике, съемное жильё тоже сдал. Осталось к Кириллу заехать за документами, рассчитаться (надеюсь, примет). И домой!

— Ты… э… — замешкался отец.

— Что..? — я присел на кровать, чувствуя, как в груди защемило, и эта боль стремительно усиливается, давит, сковывает.

— Ты только раньше времени не переживай…

— Говори, — ещё больше напрягся. Очевидно, причина в Маше. Других вариантов нет, поэтому сам задаю вопрос: — Что с ней?

— Я считаю, тебе нужно забрать свою женщину и как можно скорее, лучше вам жить в другом месте, — наконец, озвучил хоть что-то. И всё равно не ясно.

— Объясни… — прикрыв веки, представил любимое лицо.

«Неужели, моя девочка сделала что-то не то?» — нет, не могла. Кто-кто, а она не станет спорить, ругаться, опускаться до оскорблений, ставить себя выше других, выставлять своё «я»… Маша не такая. Скромная, учтивая, вежливая, порядочная, незаносчивая — список положительных качеств можно добавлять до бесконечности, тёмных пятен в нём не будет.

— Мансур… — отец выдержал паузу и продолжил. — Он… он… даже не знаю, как сказать…

— Да что случилось?! — у меня сейчас мозг взорвётся.

— Мансур проходу не даёт твоей женщине — как оказалось… Приглянулась она ему. А сегодня застал в бане одну и пытался раздеть. Насчёт большего не берусь утверждать: хотел ли он изнасиловать или нет… Ничего не произошло, мы вовремя с матерью прибежали на крик. Маша не пострадала — честно.

— Что?!! — я резко встал на ноги. Поначалу решил, мне послышалось. В голове не укладывается. Разве это может быть правдой? Это нож в спину!

— Я подумал, ты должен знать, как есть… хотя… — отец тяжело вздохнул. — Не отрицаю, первой мыслью было: всё скрыть, сгладить ситуацию, только по отношению к тебе это неправильно, ты этого не заслужил и женщине твоей требуется защита. Поэтому и говорю: увози её срочно.

— Почему ты раньше молчал?! — больше двух недель моя девочка подвергается домогательствам со стороны брата, а он… с-с-ука…

«Но она ни разу не жаловалась!» — даже намёка не было.

— Не о чем было говорить. Видел, конечно, как Мансур смотрит на неё, но не допускал, что это интерес как к женщине, скорее — так любуются редким цветком. В своей семье не допускал грязи!

— Ты же понимаешь, как я поступлю… — брат ответит. За всё! Не мне отцу рассказывать, что бывает в подобных случаях.

— Понимаю… И рассчитываю на твою сознательность.

— Да о чём ты просишь?! — возмутился я, находясь в своём праве.

— Не позволяй женщине встать между вами, не разжигай вражду…

— Дай Маше телефон, — пусть тоже объяснит своё молчание и поведение. Или нравится такое внимание?

В тот момент ревность затмила рассудок, захватывая в свою власть…

19.1

Маша

…Слышала всё, что говорил отец Руслану, и вздрагивала испуганно от каждого слова… Показалось, в случившемся винят меня, как будто сама специально провоцировала Мансура, заигрывала и флиртовала с ним, предлагая себя — как уже было сказано ранее. И хоть прямым текстом обвинения не прозвучали, восприняла всё именно так.

«Или накручиваю себя? Тем более, не знаю ответы моего мужчины… А если он сделает те же выводы?» — вот, чего опасаюсь.

Нет, Руслан не даст меня в обиду. Скоро приедет и разберётся во всём. С удовольствием уехала бы вместе с ним куда-нибудь, да хоть на необитаемый остров, где нашему счастью никто и ничто не помешает. Надеюсь, он примет такое решение, когда вернётся.

В одном я согласна с отцом: вражду между братьями нельзя допустить. Как и становиться объектом конфликтов, непримиримых споров в семье — тоже не хочу…

«Нам, действительно, лучше жить в другом месте».

Я бы долго могла терзаться вопросами… Поток моих мыслей прервал свёкор. Он вошёл в комнату и, молча, протянул телефон. Кивнула ему благодарно за возможность объясниться с Русланом, чтобы не думал гнусности, верил… И пусть так, но побыть немного со своим мужчиной наедине…

Амина похлопала меня по плечу и поспешила вслед за мужем, без труда угадав моё желание.

Глубоко вдохнув, я поднесла телефон к уху. Только начинать разговор не решалась, даже выдавить из себя «привет» не могу… В горле встал ком, язык немеет, а тело сковывает невидимыми тисками. И вот-вот расплачусь опять…

На том конце слышится частое тяжёлое дыхание, которое не обещает ничего хорошего.

— Маша… — Руслан первым нарушает тягостное молчание.

От его голоса, ставшего родным и любимым, слёзы беззвучно потекли по щекам. Больше сдерживаться нет сил.

— Да, я здесь… привет… — всхлипываю, шмыгая носом.

— Девочка моя, не плачь, — выдыхает шумно, словно скидывает груз с плеч.

Я была уверена: он в гневе. И хоть не видела его в таком состоянии ни разу, всё равно допускала тот вариант, что сорвётся. Кто станет терпеть подобное, если покусились на честь его женщины — это оскорбление для мужского самолюбия.

— Он ничего не успел сделать… — поверит или нет, но не должна скрывать правду.

— Отец так же сказал… — очередной мучительный вздох, в котором чувствуется боль — и это отзывается во мне ответной волной.

— Я не виновата, не давала ему повода, — мне кажется, что ни скажи сейчас — это звучит, как оправдание.

— Почему ты не говорила о приставаниях? Мы ведь каждый день общались, но ты и словом не обмолвилась… — всё-таки винит. В этом смысле, Руслан, конечно, прав: надо было рассказать сразу, стоило заметить, какие взгляды бросает в мою сторону Мансур.

— Это случилось впервые, раньше он только смотрел… — даже не думала, что перейдёт к активным действиям, опустится до предательства по отношении к брату.

— Пытался раздеть? Прикасался к тебе? Целовал? — стискивает челюсти так сильно, что в трубке слышен скрежет зубов…

— Да, трогал. Порвал мою сорочку на спине…

— Что ещё? — звучит какой-то хруст…

— Мне не справиться было с ним… Твои родители вовремя подоспели. Всё хорошо — правда.

— Маша… — шипит со злостью.

— Руслан… — единственный способ его успокоить: признаться в своих чувствах. — Пожалуйста, верь… Я люблю тебя!

И наступила затяжная пауза…

Мы молчали какое-то время, слушая дыхание друг друга. Первым заговорил Руслан:

— Повтори… — его голос вибрирует. — Что ты сказала?

— Я люблю тебя, — вытираю остатки слёз.

— Это..? — всё ещё не верит, хотя улыбается — этого не вижу, но чувствую.

— Правда, — поспешила ответить. — Люблю тебя.

— Маша-а-а… — протяжно произнёс. Так и представляю, как он прикрыл веки, смакует мысленно каждую букву «л.ю.б.л. ю», а выглядит довольным-предовольным.

— Мне плохо без тебя. Возвращайся быстрее.

— Девочка моя… — Руслан выдохнул облегчённо, и возникло ощущение, будто думал, что уйду от него, как только проблема решится — нет, от таких мужчин не отказываются. — Знала бы ты, как я тебя люблю: безумно, безгранично… Ты моё бесценное сокровище.

— Твои слова… — бывший муж никогда не говорил нежностей, зато «сучка» звучало постоянно. — Когда ты приедешь? Я очень соскучилась, схожу с ума от тоски…

— Неужели, это не сон и не мои фантазии… — Руслан окончательно успокоился, хотя несомненно с братом разберётся — об этом боюсь думать, не хочу, чтоб пролилась кровь. — А вообще, уже собираюсь. Скоро приеду.

— То есть через несколько дней мы увидимся?! — как же я мечтаю оказаться в его объятиях, вдохнуть потрясающий терпкий аромат и больше не бояться.