Разведка особого назначения. История оперативного разведывательного центра английского адмиралтейства 1939-1945 - Бизли Патрик

Решающую роль во всем этом сыграла, конечно, дешифровальная служба. Один из рейдеров и восемь судов снабжения были уничтожены благодаря выявлению их местонахождения именно при помощи дешифрирования. Ведь до июня 1941 г. ни одно из вспомогательных судов, за исключением «Алмарка», не было перехвачено, хотя многие из них, находясь в море, поддерживали действия таких боевых кораблей, как «Граф Шпее», «Дейчланд», «Шарнхорст», «Гнейзенау» и «Хиппер». Маловероятно, что без дешифрования мы добились бы большего по сравнению с тем, чего достигли ранее. Возможно, мы и обнаружили бы некоторые суда снабжения «Бисмарка», но большинство из них, несомненно, ускользнуло бы от нас. Мы не смогли бы с предельной точностью направить «Девоншир» и «Дорсетшир» в такие отдаленные районы, как южная часть Атлантического океана.

По планам немцев был нанесен удар такой силы, что им не удалось обеспечить успешность действия своих надводных кораблей на океанских просторах.

Но оставались еще тяжелые корабли, которые по-прежнему причиняли головную боль Адмиралтейству. Однотипный с «Бисмарком» «Тирпиц» орудовал на Балтике, а «Шарнхорст», «Гнейзенау» и «Принц Ойген» представлялись идеально приспособленными для осуществления кратковременных рейдов на английские морские сообщения на линии Фритаун — Гибралтар — Англия и на чрезвычайно ценные конвои с войсками, следующими на Ближний Восток. Указанные крупные боевые корабли немцев подвергались неожиданным мощным атакам бомбардировочной авиации. «Гнейзенау» пять дней спустя после того, как в него попала торпеда с самолета, которым управлял старший лейтенант Кемпбелл, снова принял на себя тяжелый бомбовый удар. Ремонт этого корабля занял почти восемь месяцев. «Шарнхорст» после ремонта ходовой части был направлен на юг, в порт Ла-Паллис, стараясь не попадать в поле зрения командования бомбардировочной авиации Англии. В этом районе в ходе тренировок ему предстояло восстановить свою былую боевую мощь. Но его новое местоположение было быстро установлено. «Шарнхорст» подвергся бомбовой атаке, получил повреждение и вынужден был снова вернуться в Брест на ремонт. Не удалось избежать повреждений и «Принцу Ойгену». В итоге все три корабля на долгое время вышли из строя. Жаль, конечно, что не навсегда.

Установить с помощью фоторазведки точные размеры причиненного немцам ущерба сразу не представлялось возможным. Но задача секции Деннинга по наблюдению за немецкими надводными кораблями, безусловно, стала несколько проще, чем в те времена, когда все три корабля находились на их базе. Фоторазведка все еще оставалась делом трудным и рискованным, хотя теперь появилась возможность осуществлять ее более регулярно и с гораздо большей результативностью. Немцы применяли дымовые завесы, маскировочные средства, усилили противовоздушную оборону. Но это не помешало вести систематические наблюдения за ходом ремонтных работ, за приготовлениями к постановке кораблей в доки и к выходу из доков, а также за прохождением испытаний в прибрежных водах. Продолжал посылать подробные и точные донесения Филлипон, который информировал нас о подготовке встречи «Бисмарка». Его радиограммы дополнялись донесениями двух работников судоремонтного завода. Такими материалами не могла бы нас снабдить даже целая эскадрилья самолетов-разведчиков. Не получили бы мы их и в том случае, если бы немецкие корабли находились в Киле или в Вильгельмсхафене. Не последнюю роль сыграл также шифр ГИДРА, которым пользовались патрульные суда и минные тральщики во французских водах. Мы теперь читали его регулярно, хотя иногда и бывали задержки. Из передач этим шифром часто можно было выявить и планы передвижения крупных немецких кораблей. Нам, конечно, по-прежнему не удавалось выйти на линию связи между различными важными береговыми штабами и учреждениями немцев, а также между группой «Вест» в Париже и высшим командованием в Берлине. Однако данных фоторазведки, сообщений агентуры и небольшого потока информации, получаемой от расшифровки радиограмм с мелких судов, в целом было достаточно, чтобы у Деннинга могла сложиться достаточно полная картина обстановки. И когда немецкий военно-морской штаб в начале 1942 г. по окончании основных судоремонтных работ решил вернуть упомянутые три корабля в Германию, Деннинг смог ответственно проинформировать о предстоящей операции Адмиралтейство и ВВС Англии.

Далее следует остановиться на воздействии, которое оказало на деятельность группы сотрудников секции поиска подводных лодок ОРЦ неожиданное и столь желанное поступление расшифрованных радиограмм. Дениц скрупулезно взвешивал все «за» и «против» соблюдения его подводными лодками радиомолчания, когда они выходили на боевые задания. В своих «Мемуарах» он пишет: «Было очевидно, что англичане со временем расширят сеть РПС и она станет более результативной… Поэтому нам надо учитывать, что противник может перехватывать каждый радиосигнал, посланный в эфир подводной лодкой; он в состоянии будет определить ее местонахождение. Это значит, что каждый радиосигнал ставит нас в невыгодное положение. Но радиосвязь имеет исключительно важное значение для командования подводными лодками. Поэтому мы должны были решить, следует или не следует подводным лодкам пользоваться радиосвязью. Во всяком случае, совершенно необходимо было свести ее применение до минимума. Столь же очевидно было, что совершенно исключить пользование радиосвязью нельзя. Речь идет о радиограммах, в которых подводные лодки получают информацию об организации совместных атак; она необходима для контроля за их проведением, поскольку только такие боевые действия могут обеспечить реальный крупный успех в условиях, когда противник сконцентрировал свое внимание на конвоях как средстве защиты судоходства. С помощью интенсивной тренировки и соответствующих инструкций командование подводными силами сделало все от него зависящее, чтобы найти оптимальное решение с учетом «за» и «против» радиосвязи. В приказе по данному вопросу содержится следующие общие руководящие указания командирам подводных лодок:

При выполнении боевых заданий в операционной зоне. Радио следует использовать только для передачи важной в тактическом отношении информации, или по приказу командования подводного флота, или же когда позиция передатчика уже по каким-то причинам известна противнику.

По пути следования к району патрулирования и обратно. Как указано выше. В весьма редких случаях могут направляться менее важные сообщения; при этом необходимо следить за тем, чтобы радиодонесения не раскрывали районы действия других подводных лодок, которые либо уже находятся в них, либо следуют к ним.

Технические указания. Чтобы создать противнику трудности в работе РПС, надо чаще менять длину волн, пользоваться дополнительными диапазонами и соблюдать радиодисциплину».

Учитывая тот факт, что тактика использования «волчьей стаи» требовала довольно частого применения радиосвязи, соблюдение приведенных инструкций значительно уменьшало эффективность системы РПС, что мы вскоре испытали на практике. Даже когда нам удавалось установить точные координаты подводной лодки, нелегко было решить, находилась ли она в «стае» или действовала автономно, направлялась ли она к району патрулирования или возвращалась оттуда, носило ли ее сообщение сверхсрочный или долгосрочный характер. Как и предвидел Дениц, в некоторых случаях нам удавалось уводить конвои в сторону, но иногда переданные с РПС неточные пеленги и сделанные из них ошибочные выводы не позволяли избежать риска. Криптоанализ позволил быстро изменить это положение. Мы вскоре установили точное число подводных лодок, действующих в море. Нам стало известно не только содержание посылавшихся ими радиограмм, но, что важнее, мы знали содержание распоряжений из ставки в Лориенте, которыми Дениц систематически накачивал командиров лодок. Выше подчеркивалось, что криптоанализ должен осуществляться быстро, чтобы действительно представлять оперативную ценность. Буквенные наборы для немецких шифровальных машин менялись каждый день, но пока действовали инструкции с «U-110», проблем не возникало. Блечли-Парк испытывал не больше затруднений g чтением всех радиограмм, чем их получатели. Срок действия этих материалов истек в июле; но уверенность немцев в том, что после этого наши дешифровщики потерпят фиаско, не оправдалась. Задержка иногда действительно случалась, но она длилась не больше сорока восьми часов, да и тогда многие радиограммы расшифровывались постоянно. Конечно, даже при задержке на одни сутки может оказаться, что предпринимать какие-либо действия уже слишком поздно. Ведь о задании, которое дается командиру подводной лодки перед ее отбытием, не узнаешь, даже расшифровав радиограмму сразу же после ее принятия. Определенную помощь оказывали нам немецкие подводные лодки, возвращавшиеся с патрульной службы. В соответствии с постоянно действовавшими инструкциями они каждый раз сообщали о своей позиции, благополучно миновав определенный пункт; обычно это делалось после пересечения 15° зап. долготы, когда лодки выходили из французского порта или шли из Германии и Норвегии проходом между Исландией и Фарерскими островами. Аналогичные сигналы, которые подавали подводные лодки, базировавшиеся в Бискайском заливе, чьи порты отбытия были известны, как правило, показывали, идут ли они в южном или в юго-западном направлении или же держат курс к северо-западным подходам Англии. Лодки дальнего плавания, такие, как «U-126», действовавшая в южной части Атлантического океана, по всей вероятности, новых указаний не получали вовсе, пока не выходили в предназначенную для них операционную зону. Но тем, которые должны были действовать против конвоев в Северной Атлантике, после того как они кратко сообщали о своей позиции, указывался дальнейший пункт следования. Через несколько дней они получали более конкретные указания в соответствии с произведенными командованием подводного флота последними оценками диспозиции английских конвоев и кораблей их сопровождения. В таких случаях задержка с расшифровкой соответствующих радиограмм на сутки или двое суток не обязательно вызывала роковые последствия.