Кровь и Железо - Джо Аберкромби

— Первый закон…

— Что? — удивленно спросил Логен.

Ки пребывал в болезненном состоянии между сном и бодрствованием с тех самых пор, как два дня назад они оставили за своей спиной старый походный котелок, и скорее от того котелка, чем от ученика мага, можно было ожидать каких-либо осмысленных звуков. Нынешним утром Ки еле дышал. Проснувшись, Логен подумал, что юноша мертв, но тот все еще слабо цеплялся за жизнь. Он не сдавался, это надо признать.

Логен встал на колени и убрал мокрые волосы с лица Ки. Внезапно ученик мага схватил его за запястье и рванулся вперед.

— Запрещено, — прошептал он, воззрившись на Логена широко открытыми глазами, — запрещено касаться другой стороны!

— А?

— Нельзя говорить с бесами! — прохрипел юноша, хватаясь за поношенную куртку своего спутника. — Существа нижнего мира созданы изо лжи! Ты не должен делать этого!

— Я не буду, — буркнул Логен, гадая, о чем толкует юноша. — Не буду. Что бы это ни значило.

Это не значило почти ничего: Ки уже провалился обратно в беспокойный полусон. Логен прикусил губу. Он надеялся, что юноша очнется. Шансов не много, но все же — вдруг Байяз сумеет сделать что-нибудь? В конце концов, он же первый из магов, он наделен высокой мудростью и все такое прочее. Логен снова взвалил Малахуса на плечо и побрел между двух камней.

Дорога круто взбиралась в скалы над озером, то заваленная камнями, то глубоко врезанная в твердую землю, истертая и выщербленная от времени, в оспинах сорной травы. Она поднималась зигзагами, петляла, и вскоре Логен уже пыхтел и потел от напряжения. Его шаг замедлился.

Он начал уставать. Уставать не только от подъема, или от изнурительного пути, проделанного за день с полумертвым учеником на плече, или после тяжелой вчерашней дороги, или после той схватки в лесу. Он устал от всего сразу. От шанка, от войн, от своей жизни.

— Я не могу вечно идти, Малахус, и не могу вечно сражаться. Сколько этого дерьма способен сожрать человек? Мне нужно хоть минутку посидеть. Просто посидеть, черт побери, на нормальном долбаном стуле! Или я прошу слишком многого? А?

В таком вот настроении Логен взошел на мост. Он ворчал и ругался, а на его плече висело безжизненное тело, на каждом шагу бившееся головой о его задницу.

Мост был такой же древний, как и дорога, сплошь увитый ползучими растениями, шагов двадцати в длину. Прямой и узкий, он взметнулся аркой над головокружительной расщелиной. Далеко внизу клокотала на острых камнях река, наполняя воздух шумом и сверкающими брызгами. На той стороне, между крутыми откосами мшистого камня, возвышалась стена, построенная с такой тщательностью, что трудно было разобрать, где кончается естественный обрыв и начинается творение человеческих рук. В стене виднелась единственная древняя дверь, облицованная кованой медью, с полосами зелени от влаги и старости.

Осторожно продвигаясь вперед по скользким камням, Логен поймал себя на том, что в силу давней привычки прикидывает, можно ли взять это место штурмом. Нет, нельзя. Даже с тысячью отборных бойцов. Перед дверью располагался лишь узенький каменный уступ — лестницу не поставить и таран не разогнать. Стена поднималась на десять шагов в высоту, а дверь выглядела устрашающе прочной. Если же защитники сломают мост… Логен заглянул через край и сглотнул. Падать придется очень высоко.

Он набрал полную грудь воздуха и бухнул кулаком по сырой зеленой меди — четыре мощных, гулких удара. Вот так он стучал в ворота Карлеона после битвы, и горожане бежали сдаваться. Однако сейчас никто не спешил.

Он подождал. Постучал снова, подождал еще. Сырость, тянущаяся от реки, проникала в него все глубже. Логен заскрипел зубами и поднял кулак, чтобы опять ударить в дверь. И тут в ней распахнулось узкое окошечко, и пара слезящихся глаз неприветливо уставилась на пришельца из-за толстых прутьев решетки.

— Кто там? — рявкнул сердитый голос.

— Мое имя Логен Девятипалый. Я пришел…

— Никогда не слышал о таком.

Не на такой прием надеялся Логен.

— Я пришел повидать Байяза.

Молчание.

— Это первый из…

— Да, да. Он здесь, — раздался ответ, но дверь оставалась закрытой. — Он не принимает посетителей. Я так и сказал последнему из посланников.

— Я не посланник. Со мной Малахус Ки.

— Какая еще малаха?

— Малахус Ки, ученик.

— Ученик?

— Он очень болен, — раздельно проговорил Логен. — Он может умереть.

— Ты сказал — болен? Может умереть, так?

— Да.

— Скажи-ка еще раз, как тебя…

— Лучше открой эту чертову дверь! — Логен тщетно грозил кулаком перед решеткой. — Прошу тебя!

— Мы не пускаем сюда кого попало… Погоди-ка. Покажи мне руки.

— Что?

— Твои руки.

Логен поднял вверх руки. Водянистые глаза медленно обвели взглядом его пальцы.

— Девять! Одного не хватает, видишь? — Логен сунул обрубок в окошечко.

— Девять, вот как? Нужно было сразу сказать.

Лязгнули засовы, и дверь медленно, со скрипом отворилась.

По ту сторону стоял старик в старинных доспехах, пригибаясь к земле под их тяжестью, и с подозрением смотрел на гостя. В руках он держал длинный меч, слишком тяжелый для него; острие бешено плясало в воздухе, несмотря на старание старика держать оружие прямо. Логен поднял вверх руки:

— Я сдаюсь.

Древний привратник не принял шутки. Он лишь угрюмо хмыкнул, когда Логен шагнул мимо него в проем, с усилием закрыл дверь и загромыхал засовами, потом без единого слова повернулся и зашаркал прочь. Логен последовал за ним по узкой лощине, вдоль которой стояли в ряд странные дома: они поблекли от непогоды, поросли мхом, наполовину врезались в крутые скалы, так что сливались со склоном горы.

На пороге одного из домов сидела и пряла женщина с суровым лицом. Она нахмурилась, когда Логен прошел мимо нее, неся на плече бездыханного ученика. Девятипалый улыбнулся ей; конечно, не красавица, но он уже так давно… Женщина скрылась в доме и ногой прихлопнула дверь, оставив прялку вращаться у порога. Логен вздохнул — старые чары не утратили силы.

Следующее здание оказалось пекарней с приземистой трубой, откуда валил дым. От запаха свежеиспеченного хлеба в пустом Логеновом желудке заурчало. На улице играли и смеялись двое темноволосых ребятишек, бегая вокруг корявого старого дерева. Логен вспомнил о собственных детях. Здешние на них не походили, но настроение все равно испортилось.

Логен признался себе, что немного разочарован. Он ожидал увидеть множество мудрецов или, по крайней мере, бородатых людей. Однако все вокруг выглядели как обычные крестьяне. Эта деревня не слишком отличалась от родной деревни Логена до прихода шанка. Он начал сомневаться, туда ли он попал, и тут дорога сделала поворот.