Пансионат - Александр Лонс

Вдруг рядом со мной кто-то вздохнул.

Я вздрогнул от неожиданности и повернулся в сторону звука. На противоположном конце бревна сидела девушка. Лет двадцать — двадцать два, не больше. Одета в коротенькую, завязанную на животе белую рубашку без пуговиц и белесые парусиновые штаны, похожие на джинсы, только без заклепок. Между рубашкой и штанами проглядывала широкая полоса слегка загорелой кожи. Подвернутые ниже колен штанины обнажали прелестные икры и узкие щиколотки, а босые ступни казались совершенными и естественными при таком стиле одежды. Откинутые назад длинные белокурые волосы, слегка выпуклый лоб, закрытые глаза со светлыми длинными ресницами, коротенький чуть вздернутый носик, широкие припухлые губы, красиво очерченный подбородок. Гладкая чистая кожа и никаких следов косметики. Разглядывая незнакомый профиль, я вдруг осознал, что девушка явно не из нашей компании. Ее же не было на острове, а согласно утверждению местных хозяев, никто посторонний появиться здесь не должен. Так что? Либо она не посторонняя, либо я что-то сильно не понимаю в данной ситуации.

— Вы кто? — тупо спросил я.

— Здравствуйте, — незнакомка открыла глаза и повернула в мою сторону слегка загорелое лицо. Глаза у нее оказались голубые, широко поставленные, с темно-серыми прожилками. Высокий лоб и брови «домиком» придавали лицу несколько трагическое выражение. Но главное — через ранее скрытую от меня левую половину лица, через бровь, скулу и щеку протянулся давно зарубцевавшийся узкий, но глубокий белесый шрам.

— Здравствуйте, — смущенно повторил я. — Извините, но вы так незаметно подошли, что я слегка испугался.

Она немного изменила положение головы, и тут я заметил, что шрам, пересекавший ее красивое лицо, переходил на шею и скрывался где-то за отворотом рубашки.

— Вы меня позвали, вот и пришлось. Такого уже давно не случалось… очень-очень давно.

— А вы — кто? — снова спросил я, даже не сообразив, что задавать один и тот же вопрос — дурная манера и глупое поведение.

— Я — Голубика. А у вас, смотрю, проблемы?

— Есть такое дело. Что-то с ногой. Не то вывихнул, не то что-то там повредил.

— Сами виноваты — зачем топтали мои садики?

— Я же это…

— Сначала аккуратно шли, а потом? Под ноги смотреть надоело? На слугу мою наступили.

— Слугу? — не понял я.

— Лягушку кто придавил? Не заметили как?

— Лягушку? — испуганно переспросил я.

Дело в том, что ко всяким мелким, особенно хладнокровным позвоночным животным я испытывал особое почтение, и сознательно наступить на лягушку было для меня абсолютно немыслимым действием. В детстве у меня всегда были террариумы с жабами, лягушками и ящерицами…

— Верю, что нечаянно, только поэтому прощаю. Покажите ногу.

— Вот… — я задрал штанину.

— Обувь снимите, — приказала она тоном досмотрщика в аэропорту.

Морщась от боли и бурча невнятные ругательства, кое-как снял кроссовку и носок.

— Вторую тоже. Штаны закатайте вверх. Ага. Ну-ка я сейчас…

С этими словами она подошла ко мне, эротично опустилась на колени и начала обеими руками симметрично массировать области в районе щиколоток. Я крепко сжал зубы, собравшись терпеть, чего бы это ни стоило. Ее длинные льняные волосы ссыпались вниз и защекотали мне ноги. Руки у нее оказались ловкие, умелые и очень сильные. Сначала прикосновения тонких прохладных пальцев к поврежденной ноге причиняли боль, которая быстро ушла, а ощущения сделались необыкновенно приятными. От ее массажа у меня даже тихонько захрустели косточки, а потом возникла сильнейшая эрекция. Когда выпуклость на джинсах сделалась огромной, Голубика жестко сказала:

— А вот это уже излишне.

— Извините, но кое-что происходит непроизвольно, — смущенно пробурчал я. — Помимо меня.

— Можете ходить, — утвердительно произнесла девушка, поднявшись на ноги и отступая на пару шагов. Ее ноги оказались на границе воды и пляжа, и волны залива теперь омывали ей ступни. Тут стало заметно, что от левой ее пятки, вверх, через икру, куда-то под завернутую штанину идет еще один узкий шрам.

Я бросил взгляд на свои ноги. Опухоль спала, и щиколотки выглядели как обычно. Попробовал подвигать — ничего плохого. Поставил ступню на песок: нога не болела. Встал — никаких неприятных ощущений. Перенес на правую ногу вес тела и привстал на пальцах. Ничего скверного не случилось.

— Ой! Как это удалось? Спасибо!

— Не люблю этого слова.

— Вы меня спасли. Чем я могу отблагодарить?

— Можешь. Но не сейчас. А пока не забывай об этом, не губи тут ничего, не делай тут зла, и мы в расчете, — как-то незаметно она перешла на «ты», и я с радостью принял такую перемену. Теперь сам дойдешь. Иди по краю берега и не оглядывайся.

— Почему не оглядываться? А еще мы с тобой увидимся?

— Зависит от тебя, — серьезно сказала Голубика.

Так, по берегу, ни разу не оглянувшись, я и дошел до самой пристани. Если задаешь девушке сразу два вопроса, отвечает она только на второй. Почему?

«Все-таки тогда, — думал я, — Эля передала возможность еще раз попросить помощи у местного хранителя. Спасла. Еще раз».

13. Укрепления

К своему удивлению на экскурсию все-таки успел. Что-то задержало нашего гида, и к моменту моего появления группа как раз собиралась в путь. Завтрак давно закончился, и рассчитывать на что-то в смысле еды не приходилось.

Тихо пристроившись к общей компании, я рассеянно слушал вводные пояснения.

— Так, внимание! — говорила Светлана. — Сегодня мы осматриваем Укрепления времен Второй мировой войны. Сейчас мы пройдем на катер, и нас доставят на ту сторону острова.

«На катер, надо же! — почему-то сердито думал я. — А пешком пройти слабó? Островок небольшой, могли бы и прогуляться, не рассыпались бы.»

У пристани уже стоял какой-то видавший виды баркас под названием «Läänemeri-23», и мы погрузились. Я-то думал, что повезут на давешнем «Метеоре», но видимо, им осуществлялись только длительные пассажирские перевозки.

Объект нашей экскурсии — комплекс укреплений времен войны — оказался причудливым скоплением разнообразных бетонных сооружений с кое-где торчащими проржавшими конструкциями и еще разными железками. По рассказу нашего экскурсовода, подробно поведавшей нам военную историю острова, только в две тысячи пятом году саперы МЧС России совместно со специалистами Шведского агентства спасательных служб полностью завершили разминирование этих укреплений.

— …Когда наш Остров заняли финны, — эмоционально рассказывала Светлана, — на соседнем острове разместился их штаб и крупный гарнизон. Потом финнов сменили немцы, и там появилась мощная батарея для борьбы с советским флотом. Здесь же была вспомогательная база. Готовившийся к серьезной битве на Балтике противник завез огромное количество боеприпасов, а в конце войны, покидая свои базы, немцы не сумели или не захотели забрать накопленный арсенал. Они поступили просто — заминировали всё так, что острова превратились в большие непотопляемые мины. В эти ловушки и попадали потом советские десантники, высаживавшиеся в конце войны. Разминировать укрепления и территорию островов пытались потом многократно: и сразу после войны, и позднее, притом всякий раз гибло немалое число саперов. Дабы понапрасну не губить людей, острова решили вообще не трогать, и объявить закрытой зоной. Население же заминированного острова до недавних пор состояло из одного-единственного человека — того самого отшельника-смотрителя, что и обслуживал Южный маяк…