Великая ложь XX века - Юрген Граф

Однако чтобы нанести легенде смертельный удар, требовался специалист по работе газовых камер. В сентябре 1979 года Фориссон побывал в балтиморской тюрьме и раздобыл материал о тамошней камере для смертной казни. В 1982 году он снял видеофильм под названием «Проблема газовых камер». Договорившись с Институтом исторических исследований в Лос-Анджелесе, он в 1983 году приступил к работе над книгой на данную тему. Однако в 1984 году террористы подожгли институт и все его архивы погибли в огне. Финансовое положение ревизионистов было надолго подорвано и потому исторический обман удалось разоблачить только в 1988 году.

В том году в Торонто состоялся процесс ревизиониста немецкого происхождения Эрнста Цюнделя. Его судили по требованию «Союза в память холокоста» за распространение брошюры Ричарда Харвуда «Погибли ли шесть миллионов?» Сама председательница союза Сабина Цитрон, еврейка и бывшая узница Освенцима, была наглядным доказательством того, что евреев нацисты не убивали в газовых камерах, иначе бы ее просто не было в живых.

Обвинение против Цюнделя опиралось на закон «О распространении ложных сведений», вообще почти не применявшийся, который восходит к английскому закону 1275 года – по нему рыцари запрещали простонародью смеяться над собой в сатирических виршах [153].

Оба процесса над Цюнделем подробно описаны у Ленского (Lenski).

Первый процесс Цюнделя 1985 года, проходивший тоже в Торонто, закончился приговором в 15 месяцев заключения. Для обвинения это была Пиррова победа, так как канадские средства массовой информации довольно подробно и в целом верно освещали процесс и широкая общественность могла впервые познакомиться с аргументацией ревизионистов. Приговор был отменен из-за множества процедурных нарушений. Через три года состоялся второй процесс. На сей раз сионистам удалось заставить прессу хранить почти полное молчание и поэтому канадцы были плохо осведомлены о происходившем в зале суда.

Договорившись с Цюнделем, Фориссон связался с американским инженером Фредом Лейхтером, который занимался сооружением газовых камер для казни преступников, осужденных в некоторых штатах. В феврале 1988 года Лейхтер поехал в Польшу вместе с женой Каролиной, видеооператором Юргеном Нейманом, рисовальщиком Говардом Миллером и переводчиком с польского Тюдаром Рудольфом, дабы удостовериться, действительно ли газовые камеры в Освенциме I, Освенциме-Биркенау и Майданеке были задуманы как место казни. 3 марта экспедиция Лейхтера вернулась из Польши и 5 апреля инженер окончил экспертное заключение. Этот документ имеет, возможно, столь важное значение для второй половины нашего столетия, что не будь в свободном мире прекрасно организованной цензуры печати, результаты экспертизы появились бы на первых страницах газет. Выводы Лейхтера были однозначны: газовых камер для уничтожения людей не было ни в одном из трех лагерей. Существовавшие там газовые камеры были дезинфекционными и служили для уничтожения паразитов. Система доказательств состоит из трех пунктов:

Предполагаемые камеры смерти не делались для указанной цели и не могли ее обслуживать. Поначалу они служили подвалами или помещениями для трупов, а крематорий I в апреле 1944 года был перестроен под бомбоубежище. Согласно литературе о холокосте, крематории и газовые камеры все-таки оставались в последнем здании, что было самоубийством из-за опасности взрыва. Камеры были слишком малы, чтобы в них могло поместиться указанное число жертв. Двери и окна не имеют изоляции и потому была возможна постоянная утечка смертоносного газа Не было устройства для отопления камер, отчего гранулы циклона могли испаряться лишь очень медленно. Отсутствует также система циркуляции газа. И наконец, совершенно примитивны вентиляционные устройства. В книгах по холокосту говорится, что крематорий I проветривался просто через люки в потолке. В этом случае газ из газовой камеры проник бы в находившийся напротив эсэсовский лазарет и умертвил бы его пациентов. Очень стойкий циклон мог, вероятно, оставаться в «газовых камерах» в довольно большом количестве неделю после акции и любой вошедший им бы отравился. Противогаз помог бы мало, ибо циклон проникает сквозь кожу и действует тоже смертельно. Сжечь в крематориях можно было только малую часть убитых; «рвы для сжигания» – просто выдумка. Лейхтер и его помощники взяли пробы раствора и кладки как в предполагаемых газовых, так и в одной дезинфекционной камере. В растворе и кирпиче цианид сохраняется веками. Через 44 года в образце из дезинфекционной камеры было обнаружено высокое содержание цианида, а в пробах из «газовых камер» его или вовсе не было или он присутствовал в ничтожно малом количестве.

Такое количество Лейхтер объясняет тем, что в этих помещениях раз или два проводилась дезинфекция.

Экспертизу на цианид проводил не сам Лейхтер, ибо он не химик, а д-р Джеймс Рот из Бостона, не знавший о происхождении проб и исследовавший их в Торонто. В докладе Лейхтера есть, разумеется, некоторые ошибки, вызванные отчасти сильной спешкой, с которой он составлялся. Наиболее слабая сторона доклада – крематории; не имея соответствующих знаний, Лейхтер чересчур занизил их пропускную способность, оценив ее в 3-5 трупов на одну топку в день. Эту ошибку потом годами повторял ряд ревизионистов. Лишь в 1994 году итальянский исследователь Карло Маттоньо написал первую научную работу о крематориях в Освенциме [154]. В своей работе – проверенной многими инженерами – Маттоньо доказывает, что завезенного в крематории кокса хватило бы лишь на сожжение 160 000 трупов. Поскольку Маттоньо, являющийся ныне лучшим знатоком Освенцима, оценивает число погибших в лагере в 170 000 человек, а несколько тысяч трупов могли сжечь на кострах, то все сходится. Еще одна ошибка Лейхтера заключается в том, что он переоценил опасность взрыва – циклон Б взрывоопасен только при большом объеме, который вряд ли возникал при газации.

(Похоже, ошибка переводчика – скорее, при относительно большой концентрации – прим. Warrrax)

Несмотря на ошибки, доклад Лейхтера сильно продвинул дело, так как он впервые дал техническую экспертизу «газовых камер», которой экстерминистам нечего было противопоставить. Не критикуя действительные ошибки доклада (от них не зависит точность выводов), они обрушились на самого Лейхтера, который сам был инженером мест казни, как будто для холокоста это имеет значение!

Вопреки всему, и на втором процессе Цюнделя признали виновным, однако в августе 1992 года Верховный суд Канады оправдал его, объявив недействительным закон, на основе которого тот был обвинен. Своей травлей отважного графика члены «Союза в память холокоста» добились прямо противоположного: ревизионисты впервые в истории Канады приобрели популярность; Цюндель стал одним из самых известных в стране людей; далее появилась экспертиза Лейхтера, выбившая у обмана почву из-под ног, и члены союза вырыли себе могилу, ибо, если не было холокоста, то зачем союз в память его?

Об экспертизе Лейхтера упомянул в своей книге «Кольцо в носу» Арним Моллер, швейцарский писатель, проживающий в Мюнхене. Эту книгу в подарок от родителей получил талантливый молодой химик Гермар Рудольф. Он изучил доклад Лейхтера, обнаружил, что многие вопросы в нем остались без ответа и летом 1991 года вместе с активным ревизионистом Карлом Филиппом отправился в Освенцим и Биркенау, где повторил исследования Лейхтера, не ставя вопроса о крематориях. В 1993 году вышло первое, позже дополненное сообщение Рудольфа об экспертизе, посвященное появлению и реальности цианистых соединений в «газовых камерах» Освенцима. В нем содержатся три основных положения: невозможность предполагаемого убийства газом с технико-строительной точки зрения (главный аргумент – отсутствие люков для циклона при осуществлении акции); неправдоподобность свидетельских показаний в свете науки и техники; результаты анализов проб раствора.

Рудольф брал пробы из стен «газовой камеры» крематория II и других зданий, например, барака для заключенных, которые к газации не имели никакого отношения. Пробы исследовались в известном институте им. Фрезениуса, причем не сообщалось, откуда они взяты. Анализы подтвердили результаты Ротг приведенные в докладе Лейхтера. В отличие от Лейхтера, Рудольф полагает, что цианистые следы в пробах из морга I («главная газовая камера») объясняются не одноразовой или многоразовой дезинфекцией этого помещения, а тем, что синильную кислоту можно в мизерных размерах обнаружить в любом здании качестве естественного продукта. Так, в одном из крестьянских домов в Бавари; было найдено больше цианида, чем в «газовой камере» крематория II! В конце была приведена таблица с результатами анализа.

Официальные историки холокоста не раз предпринимали отчаянные попытки доказать, что данные результаты не противоречат их позиции (они не касались аргументации Рудольфа по технико-строительной части и о неправдоподобии свидетельских показаний). Остановимся на двух главных возражениях: