Самая белая ночь - Ася Лавринович

Я поверить не могла, что Татьяна пустила эту ситуацию на самотек, ведь дело дошло до рукоприкладства.

– Мама сказала, что я сам виноват с моим-то скверным характером. И чтобы разбирался со всем сам, по-мужски. Мне кажется, она не особо мне тогда и поверила.

– Ну теперь у тебя есть неоспоримые доказательства, – невесело усмехнулась я, кивнув на физиономию Алика. – Расписанное «красивое» лицо.

– Мама боится трудностей. Ей нравится, когда все хорошо и удобно. Она играет роль такой классной и заботливой, а на самом деле плевать на меня хотела. Ей только хорошую успеваемость подавай, чтобы перед подружками похвастаться. У нее там с ними что-то вроде соревнования, у кого ребенок талантливее и лучше… Ты бы знала, как она мне мозг выносит из-за оценок. Зато потом на работе хвастается, что я олимпиаду выиграл, которая мне сто лет не сдалась. Думаю, она даже не мной в этот момент гордится, а просто свое эго тешит.

Не знаю как, но Татьяне действительно отлично удавалось играть роль самой заботливой мамы в мире. За то время, что я прожила у них, мне казалось, она слишком опекает сына и вообще души в нем не чает, поэтому я с сомнением слушала откровения Алика.

– Ну а папа? – осторожно спросила я.

– Издеваешься? – косо посмотрел на меня Алик.

– Твоя правда, – вздохнула я.

Отец – последний человек, который похож на того, кто может решить твои проблемы. Он будто вечно в облаках витает и не видит того, что происходит вокруг.

– Но что же делать? – растерялась я. – Если они снова к тебе пристанут?

– Буду драться. Отобьюсь, как смогу… Может, мне в секцию какую-нибудь записаться? Они пообещали, что в покое меня не оставят.

Мне это совсем не нравилось.

– Нужно поговорить с твоей мамой. Я это сделаю, – решила я.

– Агния, не надо, не лезь! – испугался Алик. – Не нужно. Маме ничего не докажешь, и я ее за это ненавижу.

Я решила, что так просто это не оставлю. Но ничего конкретного мне в голову не приходило. Я не очень разбиралась, как правильно разруливать такие ситуации в мальчишеских разборках. Может, с Федей посоветоваться?

Вскоре и он вернулся из магазина. Зашел на кухню с пакетом продуктов и принялся выкладывать их на стол.

– Что это? – удивилась я, глядя, как Федя достает мясо, картошку, овощи…

– Продукты, Агния, – пояснил Федя.

– Я поняла. А… а зачем? Думала, ты булок каких-нибудь купишь.

– Будем готовить ужин все вместе.

Я никогда не готовила ужин. Тем более вот так – «все вместе». Думала, мы будем друг другу мешать на небольшой кухне, но на удивление все прошло очень гладко. И я даже ни разу не накосячила. А Алик, как выяснилось, отлично чистил картошку.

Федя грамотно делегировал полномочия. Четко раздавал нам с Аликом указания, но и сам делал не меньше. Вот что значит – опыт самостоятельной жизни. Во время готовки мы болтали на отвлеченные темы, стараясь не вспоминать о стычке на «Маяковской». Эта история не выходила у меня из головы. Жорик в тысячный раз играл «К Элизе». Харви внимательно следил за процессом, ожидая, когда же ему прилетит кусочек какого-нибудь лакомства.

За окном вечерело, а Варя еще не вернулась домой. Наверное, придет только под утро… Я представила, как удивилась бы моя соседка, если явилась сейчас домой, а на кухне ее обожаемый Федя готовит ужин. Ну и мы в качестве помощников – я и незнакомый Варе нескладный побитый подросток.

Ужинать мы сели, когда над крышей дома напротив загорелась большая звезда. Пока Алик был у меня, никто ему не позвонил и не справился, где он. Странно. Мне же раньше казалось, что Татьяна контролирует каждый шаг сына… Я до сих пор не могла поверить, что все в их семье – бутафория, спектакль, разыгранный передо мной. Я слышала от Татьяны только, какой ее сын умница и красавец и как он отлично учится… Но я понятия не имела, каких моральных сил стоило Алику радовать свою маму. В школе я сама выступала в качестве изгоя, у меня никогда не было друзей. Может, поэтому я так впечатлилась произошедшим и никак не могла выкинуть мысли о брате из головы.

Алик же, казалось, расстраивался куда меньше меня. Он увлеченно обсуждал какую-то игру на плейстейшен с Федей и широко улыбался – насколько ему позволяла это делать разбитая губа… Улыбался не надменно, как у себя дома, когда я у них жила, и не затравленно, как после разговора о тех подростках, которые обещали его подкараулить, а вполне искренне. Глаза у него горели. Он задавал какие-то вопросы Феде и с интересом слушал его ответы.

Когда с ужином было покончено, Алик даже вызвался помыть посуду, чем снова очень меня удивил. Дома я такого рвения за ним не замечала. Возможно, он просто хотел показать себя с хорошей стороны перед Федей или же просто не желал возвращаться домой… Когда я осторожно спросила, не потеряют ли его родители, Алик заметно помрачнел. Но согласился, что пора собираться. Тогда я, с надеждой посмотрев на Федю, вызвалась проводить Алика. Не давала мне покоя мысль, что те парни могут его подкараулить теперь во дворе.

Федя снова взглянул на часы.

– Где ты живешь?

– Вообще-то далековато, – ответил Алик, – на Коменде.

– Поехали, – кивнул ему Федя.

Когда я закрывала дверь, Алик первым спустился по лестнице, а Федя, привалившись плечом к стене, наблюдал, как я мучаюсь с замками. Руки от волнения немного тряслись, и ключ застрял в скважине. На площадке тускло горела лампочка. Над головой Феди на стене красовалось уже привычное созвездие Большой Медведицы. Интересно, как скоро его закрасят?.. Мне-то оно совсем не мешало.

– Я просто доведу Алика до двери, передам родителям и вызову такси, – начала я, вспомнив, как Федя поглядывал на часы. – Уже поздно. Я не хочу тебя задерживать. Иди, если должно произойти что-то для тебя важное…

– Я уже опоздал, – ответил с улыбкой Федя и посмотрел на меня сверху вниз. Так внимательно, что я на миг дышать перестала. – И разве есть что-то важнее тебя?

* * *

Татьяна и отец очень удивились моему появлению на пороге их квартиры. Еще больше их привел в замешательство тот факт, что пришла я вместе с Аликом. Мы никогда не ладили, и это не было для них секретом. Возможно, если бы не Федя, который разряжал весь вечер обстановку, Алик отказался бы идти со мной на контакт. Я сама пребывала в небольшом шоке