Тролли тоже плачут - Катерина Снежинская

А вот скачки Каро не впечатлили. И общего азарта она не поняла. Сделав минимальную ставку на жеребца по кличке Ветер — по имени тегга лошадь и выбрала — Курой отправилась на трибуны. Где честно и проскучала полчаса. Сама гонка продолжалась минут пять. И двадцать минут все ждали, пока она начнётся. Может быть, знай теург, кто из скачущих Ветер, она бы и поволновалась. Всё же, на эльзар можно чашку кофе в приличном кафе купить. И даже булочку к нему.

Но победитель ей понравился. Или понравилась? Рыженькая такая коняшка. Вот только зрители её не одобрили почему-то. Ругались, руками махали, а один вполне представительный гражданин даже в сердцах ставочные билеты порвал.

— Поздравляю…

Поздравление больше смахивало на искреннее удивление. Но Каро подпрыгнула не от этого, а от неожиданности. Оборотень опять рядом оказался нежданно-негаданно.

— Ты специально? — прошипела теург, у которой от испуга сердце в горле колотится начало.

— Угу, — согласно кивнул Мастерс, но как-то рассеянно. — У тебя глаза сразу размером с эльзар делаются. Забавно же.

— Оч-чень!

— Ты просто со стороны не видишь. Попробуй как-нибудь Яте напугать — оценишь. А мальчик-то наш, оказывается, не играет тут. Конюшим подрабатывает, навоз вместе с крысюками выгребает.

Каро сообщение оценила. Понятно, что молодой подмастерье богатым по определению быть не может. Но, всё же, как дварфа припереть должно, если он берётся за крысючью работу?

— И что мы делаем дальше?

— Да всё тоже, — отмахнулся Мастерс, — продолжаем следить за нашим влюблённым. Только сначала выигрыш твой забрать надо, наверное.

— А я выиграла? — удивилась Каро.

— Ну, ты же на Ветра ставила? — оборотень отобрал у неё талончик. — Ну, всё точно. Я так и думал, что тебе эта кличка понравится. Значит да, выиграла. Двести пятьдесят эльзаров.

— Ско-олько?

Теург понятия не имела, как у неё глаза от испуга увеличиваются. Но вот сейчас они наверняка выпучились, как у рака.

То ли Руш быстро оправился от объяснений мальчиков Меченного, которые весёлые ребята сумели донести до него. Пусть и в сильно сокращённом благодаря Рону варианте. То ли у него жажда деятельности проснулась. То ли действительно нужда припёрла. Но закончив свои дела на ипподроме — а прождали его детективы до глубокого вечера — дварф отправился явно не домой. Каро уже начала сомневаться, что же в слежке самое противное: скука и вынужденное ожидание или не менее вынужденные пешие путешествия. Ноги у девушки успели не только устать, но и обзавестись мозолями.

А целью их прогулки стал большой, некогда красивый, а сейчас обветшалый особняк красного кирпича, прячущийся за унылым, полыселым каким-то садом. И облупленный фасад, и ограда в струпьях облезшей краски, и гипсовый вазон у калитки, забитый мусором, непрозрачно намекали, что в особняке размещается госучреждение.

— Приют для мальчиков, — подтвердил догадку теурга Рон.

Невесело как-то подтвердил, даже мрачно. Оборотень смотрел на особняк так, будто за его стенами скрывался персональный враг детектива. Даже руки на груди сложил.

— Наш поприличнее выглядел, — заметила Каро.

— Сравнила! — фыркнул оборотень. — Приют для тегов и для обычных подкидышей. Пошли, я, кажется, знаю, куда это наш парнишка намылился.

Задняя часть здания выглядела ещё хуже. Тут даже ограды не имелось — обычный некрашеный и потемневший от времени дощатый забор. Вот одну-то из досок Мастерс деловито и отодвинул в сторону. В том, как он это сделал, чувствовался немалый опыт. Видимо, на территорию приюта ему забираться не в первый раз приходилось. Хотя, помнится, он говорил, что мать его забрала совсем маленьким. Да и в Элизии подобных заведений немало.

Но все же Рон здесь явно бывал. Потому что к флигелю, косо как-то, боком притулившемуся к особняку, он направился очень решительно.

— Просто тут работает только один дварф, — пояснил детектив, не дожидаясь расспросов. — Дварфийка то есть. Дамочка вроде тебя, постарше только.

— Вроде меня — это как? — уточнила Курой, заранее насупившись.

— Самостоятельная, — ухмыльнулся оборотень. — Лет пятнадцать потратила на то, чтобы получить диплом врача. После чего пошла работать вот сюда. Впрочем, куда ей устраиваться? Её даже в городскую клинику не возьмут. Так ещё носится с завиральной идеей устроить бесплатную детскую лечебницу.

— Твоя подружка? — совершенно незаинтересованно спросила Каро.

— Не моя — Яте, — Рон ухмыльнулся ещё шире. Знать бы, что его так развеселило. — Даже и не подружка. Учились вместе. Он нас и познакомил.

— И чего ты, интересно, ухмыляешься? — мрачно поинтересовалась теург.

— Ревнуешь?

— Мне делать больше нечего? — изумилась Каро. — Господин Мастерс, у вас мания величия!

— Это не мания, а умение оценивать себя по достоинству, — поправил её скромный оборотень. — И очень хорошо, что ревнуешь. Как известно, это кратчайший путь для любви. Кстати, мы пришли, веди себя потише.

Оборотень, умудрившийся отобрать у Курой даже вполне законное право возмутиться, пригнулся и, осторожно, вдоль стеночки, подкрался к маленькому окошку флигеля. Удовлетворённо кивнул и поманил теурга пальцем.

Окно оказалось хоть и неплотно, но зашторенным, и тегга сумела разглядеть только неясные силуэты. А вот голоса слышались отчётливо — рассохшиеся рамы с неплотно пригнанными стёклами прекрасно пропускали звук.

— Руш, ну нельзя же так! — возмутилась женщина. — Меня называют фантазёркой, но то, что ты творишь — это уже за гранью здравого смысла. Сиди ты смирно!

— Да что ты там сделать то сможешь через двое суток? — недовольно отозвался дварф. — Оставь, само пройдёт!

— Пройдёт, как же! Наградили Семеро братом! Кто тебя так?

— Да никто. Сам с лестницы упал. Споткнулся в темноте.

В комнате замолчали, наверное, на целую минуту. А, может, даже и на две.

— Это из-за тех денег, да? Что ты мне на лекарства дал? — тихо, так тихо, что Каро её едва услышала, спросила женщина.

— Да не бери ты в голову! — беззаботно, вполне вероятно даже сам себе поверив, отозвался парень. — Всё у нас нормально будет. И клинику ты откроешь, и я женюсь.

— Не по себе сук рубишь, братик…

— При чём тут сук? Я её просто люблю. А она меня. Мы бы и сейчас уже поженились. А на приданое плевать! Только куда я её приведу? В свою нору? Поэтому приходиться ждать. Лишь бы её папаша ненормальный ни за кого другого не выдал. И…

А вот что там дальше дварф хотел сказать, Каро узнать было не суждено. Потому что за её спиной раздался дикий вопль: «Кис-кис!», а рядом что-то рухнуло. Теургу показалось, что упало бревно. Хотя возле флигеля никаких деревьев не наблюдалось.

Окно, естественно, тут же распахнулось настежь, являя миру пару недоумённых дварфийских — удивительно похожих друг на друга — физиономий. Вот только ему лицо подправили добрые «мальчики», а ей природа.

Брат с сестрой удивлённо посмотрели на Курой, она на них — и все дружно уставились на Рона. В данный момент больше всего напоминающего кота, облепленного котятами. Или пса со щенками. В общем, грозный оборотень валялся спиной на газоне, а трое или четверо мальчишек — они так суетились, что точнее сосчитать было затруднительно — ползали по нему, «заборов» детектива. При этом продолжая радостно вопить.

— Кис-кис, а у меня зуб выпал! Хочешь, покажу?

— Фигня твой зуб! Я крысу поймал в подвале. Во такую! Сам! Ты мне поможешь с неё шкуру снять? Только она уже вонять начала.

— Кис-кис, а когда ты меня драться научишь? Обещал-обещал, а сам… Ну научи, чтоб ногой и раз! Вот как ты тогда ветку с дерева сшиб. Научи, а! Прямо шас!

Мастерс, хоть и не без труда, но все-таки сумел подняться. Держа на каждой руке по парочке мальчишек, уцепившихся за него, как обезьянки, и в восторге болтающих ногами. Хотя до земли они и так не доставали.

— Добрый вечер, — поздоровался вежливый детектив с дварфами, разведя руками, словно демонстрируя им детей.

— И вам не хворать, господин Мастерс, — отозвалась дварфийка, а Руш промолчал. — Прохладно нынче, вы не находите?

Рон неопределённо пожал плечами.

— Мне кажется, вполне нормально для этого времени года…

На Каро он не смотрел, старательно косясь в сторону. И улыбаясь как-то странно: ни то виновато, ни то извиняясь.

— Кис-кис? — уточнила Курой.

— Ага, — радостно, словно счастливую весть сообщая, подтвердил один из мальчишек, пытаясь, вися, пнуть другого. — Это Мика придумал, — видимо, пинок должен был указать на обладателя богатой фантазии. — Но так его имеем право называть только мы. Правда, Кис-кис?

— Правда! — неожиданно грозно прорычал оборотень.

К сожалению, кому он угрожал, оставалось невыясненным. Видимо кустам. По крайней мере, именно их детектив пытался испепелить взглядом.