Тролли тоже плачут - Катерина Снежинская

— Итак, что тебя заставило вспомнить о нашей дружбе через столько лет? — поинтересовался Василий, видимо решив, что с гостеприимством можно и заканчивать.

Впрочем, терпеливостью он никогда не отличался.

А вот Росс молчал. Во-первых, хорошая пауза и доведение собеседника до состояния нервного подёргивания ещё никому не вредило. Пусть он сам придумает повод для визита, вспомнив все свои грехи. А, во-вторых, Алекс рассматривал плавающего альва и искренне недоумевал: ведь когда-то, не так давно, кстати, он вот это действительно считал своим другом.

Бледное, без единого изъяна, вылощенное — почти выхолощенное — тело почему-то живо напоминало пузо дохлой лягушки. Длинные, предусмотрительно переброшенные через край ванны тёмные волосы больше смахивали на женский парик. А идеальное лицо на маску. Не мужчина — кукла.

Хотя интересы и увлечения у Василия всегда были вполне мужскими.

— Так я тебя слушаю, — напомнил хозяин о своём присутствии.

— А я ещё ничего и не говорил, — заверил его Алекс, постукивая пальцами по тулье собственного цилиндра.

— Ну, так скажи. И, может, ты хоть пальто снимешь?

— Благодарю, но у тебя тут прохладно.

И это утверждение вполне соответствовало истине. В Элизии не принято оборудовать большие помещения не потому, что площадь экономят. А потому, что отопить сложно. Дрова дороги, газ ещё дороже, а связываться с огненными элементалями не каждый рискнёт.

— Ты и раньше отличался излишней нежностью и чувствительностью, — тонко улыбнулся Василий, заставив бокал вспорхнуть с подносика, и придирчиво рассматривая собственные, отполированные до жемчужного блеска, ногти.

— Если я не ошибаюсь, ты любишь охотиться рядом с заповедником троллей? — Росс решил, что промариновал лорда достаточно.

Дальше тянуть уже просто невежливо было.

— И что? — приподнял очерченные ровными дугами брови альв.

— И при этом возглавляешь в парламенте партию ярых ксенофобоф?

— Стой-стой, — лорд поднял ладонь, как будто отгораживаясь от Росса. — Позволь мне самому догадаться. Кто-то убивает или измывается над этими обезьянами. И ты решил, что я к этому руку приложил?

Собственно, такая прозорливость детектива нисколько не удивила. Василий был кем угодно, но только не дураком. А два и два сложить действительно несложно.

— Друг мой… Позволишь мне тебя так называть, хоть ты и отрёкся от нашей дружбы? Так вот, друг мой, мои политические убеждения и реальность никак не связаны. Они даже и не пересекаются.

Алекс молчал, не спеша комментировать.

— Видимо, ты слишком давно не бывал в обществе и несколько отвык, — альв одарил «друга» ещё одной тонкой улыбкой. Впрочем, тут же спрятав её за краем пойманного в воздухе бокала. — Как ты изволил заметить, я возглавляю в парламенте партию ксенофобов. Изящно сказано, не поспоришь. Хотя я её называю кружком по интересам. Ведь в нем состоят представители самых разных течений и официального статуса он не получила…

— Какое это имеет отношение к интересующему меня делу?

Росс сам поразился своей нетерпеливости. Помнится, раньше он без труда выносил подобные разговоры. В высшем свете просто неприлично сразу переходить к делу, не наплетя сперва словесных орнаментов.

— Минуточку, мой любезный гость, — изящно, как балерина, взмахнул фужером Василий. — Так вот, мы просто представители, скажем так, парламентёров, придерживающихся единых, вполне материальных, а не политических, заметь, интересов. Согласись, что статьи бюджета, новые налоги или финансирование армии от политических взглядов никак не зависят. Но при этом все мы должны оставаться в том течении, в котором плывём. И как же нам договориться? Объединиться под трескучим лозунгом! Раньше это было: «За честь короны!» или «Спасём Родину!». Сейчас: «Троллей в зоопарки, крысюков в резервации!». Завтра, может быть: «Любители пива губят нацфонд!». Или какой-нибудь подобный идиотизм. И пока старичье посмеивается, поглядывая на нас свысока, мы всё уже решили, поделили, распределили. Осталось только вложить дельные мысли в лысые головы наших «вождей».

— То есть, на самом деле ты троллей любишь? — усмехнулся Росс, которому, почему-то, вдруг стало муторно.

— Да чхать я на них хотел! — возмутился Василий. — Мне что тролли, что дубовые рощи. Ещё раз говорю — это просто ширма.

— Ну, а разве ширма не требует иногда активных действий? Так сказать, подтверждения трескучих лозунгов реальным актом?

— Александр, ты в своём уме? — занервничал альв. — Одно дело с казной мухлевать. И совсем другое с уголовщиной связываться. Ты думаешь, я стал бы себя так подставлять? За кого ты меня принимаешь?

— За лорда Василия из рода Золотой Зари, — заверил хозяина Росс, вставая.

Он чувствовал себя полным и окончательным идиотом. И не потому, что сам не додумался до всей этой околополитической мути. Представить, будто альв, даже в угоду собственным убеждениям, совершит поступок, способный ему навредить — бред! Да он козла, скорее, под хвост поцелует. Особенно, если это поможет продвижению.

— Последний вопрос, — сказал Алекс, надевая цилиндр. — Ты ничего не слышал об Ольге?

— О ком? — бедный лорд даже вином поперхнулся. И побледнел ещё больше, став голубее фаянса собственной ванны. Впрочем, видимо это помогло ему вспомнить альву. — Она… объявилась?

— Нет, я просто так спросил, — вежливо улыбнулся детектив.

— Ты всегда был странным, — заверил его лорд, глядя на Росса настороженно.

Кажется, в этой ванной комнате не только управляющий «Следа» жалел, что затеял эту встречу.

Каро одёргивала себя, но всё же посматривала на госпожу Горх. И поражалась схожести мужских вкусов, которые, кажется, от расы не зависели. Хотя, может, дело было и не во вкусах. Какая самка сможет дать обильное потомство? Широкобёдрая. А без проблем выкормить его? Пышногрудая. Но при этом спутница жизни должна отличаться отменным здоровьем и лишний жир, как известно, свидетельствует об обратном. Значит, талия обязана быть тонкой. Длинные ноги… Ну, возможно, это признак того, что женщина от врагов убежать сумеет.

Правда, на оправдание больших глаз, непременно синих, длинных волос, обязательно блондинистых, аккуратных носиков и пухлых губ фантазия теурга стопорилась. Ну, ладно губы. Мягкие, наверное, целовать приятнее. А целовались в Элизии теперь все. Даже те, чьих предков от такого действа брезгливо передёргивало. Ну, ладно пышные и блестящие волосы. Тоже признак здоровья. Но длинные-то почему? А глаза с носом?

Так или иначе, а всеми признаками женской красоты госпожа Горх обладала и даже в избытке. То есть, хватило бы на пару женщин. Глаза не синие, а сапфировые. Волосы не блондинистые, а цвета вызревшей пшеницы да ещё и с золотом. Грудь… Кормилицей бы ей быть профессиональной.

Собственно, падчерица походила на мачеху. Но так же бронза золото напоминает: оба металла жёлтенькие и блестят.

Помниться, матушка заказчика говорила, что нынешняя супруга сынка приворожила. Теперь природу приворота Каро знала абсолютно точно. Таким женщинам магия ни к чему. Достаточно губки надуть и ресничками похлопать — мужик твой. Вот и Мастерс уже растекался карамельной лужицей, улыбаясь, как слабоумный. Кажется, и вовсе забыл, зачем они сюда пришли.

— Я задам, наверное, неделикатный вопрос, — выдала Курой чересчур резко. — Но объясните, почему человечка, да ещё с весьма внушительным приданым, вышла замуж за гнома.

Оборотень глянул на напарницу и даже улыбаться перестал. А глазки красотки по-змеиному сузились. Тег на это только села прямее. Плевать! Они детективы, а не гувернантки. И информацию необходимо получить любым способом. Пусть даже и хамя.

Тем более, если это тебе самой нравится.

— Вы хотите меня оскорбить? — жёнушка Горх не говорила, а прям-таки пела, голос лился мёдом.

Даже на языке липко стало. Хотя, по логике вещей, липко должно было стать в ушах.

— Нет, — заверила метрессу теург, мило улыбаясь. «Да!» — радостно рявкнуло у неё же под черепом. Но внутренние вопли Курой вслух озвучивать не спешила. — Простите, если мой вопрос обидел вас. Но ответ на него действительно важен. Посудите сами. Люди обычно живут закрытыми общинами. Финансового благополучия добиваются немногие из них. Логичней предположить, что красивую дочку, да ещё с богатым приданым, постараются выдать за своего. И вряд ли родители захотят отдавать её в семью дварфов, которые не только к людям, а ко всем расам относятся пренебрежительно.

— В общем, вы правы, — сиропный голосок начал подмерзать. Интересно, замороженный мёд — это вкусно? — Но дело в том, что содержанок нигде не считают достойными членами общества.

— Вы были содержанкой?

— Каро! — конфузливо прошипел Мастерс.