Писания про Юного мага - SoNew

— Чужеземцы у вас тут не в диковинку, — утвердительно сказал Рор.

— Да, купцы много плавают, — подтвердил жрец. — За одну луну пять или шесть кораблей. Некоторые стоят долго — ждут товар. Люди из Грации. Орков, эльфов совсем не бывает. Иногда бывают гномы.

— Но никто не принимает нас за демонов ночи. — проворчал Аннарин, вспомнив первую встречу с жрецом на плавучем островке.

— Демоны ночи не выносят солнца. — ответил Ссасаюсин, не смутившись.

Сэйт что-то записывал на ходу. Через некоторое время он приблизился к Клайду и задумчиво произнес, понизив голос:

— Тебе не кажется, что оюпити выглядят как-то странно? Они похожи на людей, и в то же время они какие-то другие.

— Ну, у них глаза круглые, — тихо ответил клирик. — Может, на юге у всех так?

— Оюпити не похожи на других, — вмешался жрец, который, оказывается, прекрасно все слышал, — потому что мы дети богов.

— Все мы дети богов, — вежливо ответил Сэйт.

— Ха, не путай! Вы — создания богов, подобно тому, как кувшин — создание гончара. А мы их дети, как теленок рождается от буйволицы и котенок от кошки.

— И вы бессмертны? — в голосе эльфа за интересом пряталось недоверие.

— Нет, конечно. Мы живем долго, но умираем как и все.

— Тогда как боги могли родить вас, если они давно уже покинули наш мир?

— Ты прав. Боги родили наших прадедов. Но мы блюдем чистоту крови, не смешиваясь ни с одной расой этого мира, — пояснил жрец.

— Тогда вы должны болеть и вырождаться, — назидательно заметила Вивиан. — А вы выглядите вполне здоровыми и красивыми.

— Каждый новый род оюпити обновляет свою кровь, — вздохнул Ссасаюсин. — Основатель рода, мужчина или женщина, не может сочетаться браком с простым оюпити. Мы ищем высших существ и вступаем в брак с ними. Поэтому наша кровь не застаивается, и наш народ не вымирает.

— Высших существ? — Аннарин передернул плечами. — Это монстров, что ли?

— Духов, — лаконично ответил жрец.

— А они… соглашаются? — вытаращил глаза Тиэрон.

— Да, нашим жрецам дана власть укрощать их нрав молитвами и жертвами. Они соглашаются, но многие главы родов расплачиваются за это своей жизнью.

— Звучит страшно, — покачал головой Клайд.

— Оюпити должны хранить свои знания для Великих Воинов. Когда все Воины покинут наш мир, оюпити смогут отправиться в другие земли и жить вместе с другими расами, — пояснил Ссасаюсин. Может быть, это звучало очевидной истиной для него, но путешественники только переглянулись с недоумением.

— Послушай, Иу-Ссас, — нерешительно начал Клайд. — Мы тут вообще-то по важному делу. Мы ищем одно место… Там должна быть очень важная вещь. Наши карты привели нас сюда, а вовсе не какие-то дороги воинов.

— Разумеется, — Ссас ни капли не удивился. — Вы ищете Сердце орла, потому что Десятый воин начинает свой путь там. Что бы он ни искал в мире перед началом своего пути, оно неизбежно должно оказаться в Сердце орла.

— Ну, хорошо, — клирик замялся. — Но нам нужно будет забрать оттуда одну штуку. Это не оскорбит вас или ваших высших существ?

— Ты не можешь оскобить нас, даже если отрежешь хвосты всем фоссам в городе, — усмехнулся жрец. — Ты найдешь эту вещь и заберешь ее, потому что так надо.

— А ты не знаешь, где мне ее искать? — перестал напрягаться Клайд.

— Я никогда не был внутри Сердца орла, — ответил мужчина. — Ты сам войдешь туда и возьмешь то, что тебе нужно.

— Хорошо, — окончательно повеселел Клайд. — Расскажи мне о вашей жрице. Она тоже дочь богов?

— Да, она Дочь Орла, — кивнул жрец. — Она расскажет тебе про путь воинов и про то, как читать в душах живых на этом пути. Если ты будешь прилежен, то обретешь важное знание. Если будешь небрежен — будешь торить свою дорогу.

— М-м… снова учиться, — задумался клирик. — Если мы быстро найдем нужный нам артефакт, то у меня будет немного времени. Надеюсь, что на познание вашей мудрости не понадобятся долгие годы?

— Это зависит от тебя, — развел руками Ссасаюсин. — Один собирает спелый виноград, другой ждет, пока солнце превратит его в изюм, а третий — когда на изюм прилетят жирные фазаны.

С этими словами жрец толкнул калитку и вошел во двор дома, снаружи ничем не отличавшегося от прочих домов на этой улице. На крыльце старуха с кошачьими усами на лице набивала пухом из широкой корзины расшитую подушку. Рядом крутились две девочки в красных штанах и безрукавках и фосс в зеленом ошейнике.

— Мир вам, — произнес Клайд, склоняя голову. Старуха доброжелательно отозвалась, наклоняя голову:

— И вам мир, чужеземцы. Проходите, насладитесь прохладой и покоем.

Если в облике Ссасаюсина явно сквозило что-то птичье, то в движениях старухи проглядывала кошачья грация. Девочки же, смотревшие на гостей одинаково склонив головки набок, напоминали юрких ящерок. Клайд подумал, что простые оюпити на площади отличались от людей только своими круглыми глазами. Видимо, кровь бессмертных прародителей в них была не так сильна.

Жрец сказал женщине пару слов и распахнул занавеску, закрывавшую проем двери. Гости двинулись за ним. Две чистые, очень светлые комнаты поразили их прежде всего почти полным отсутствием мебели. На гладком деревянном полу лежали подушки разного размера, вдоль стенки тянулись поставленные друг на друга ящики, на окне колыхались две длинные полосы ткани, завязанной в причудливые узлы, под окном стоял маленький столик, на нём вазочка с пучком пахучей травы — вот и все убранство.

— Интересно, везде так или тут просто порядки строже? — прошептала Вивиан Клайду. Тот пожал плечами. Дом не походил ни на монастырь, ни на гостевой домик. Это было жилье, наполненное незримым присутствием хозяев. На подоконнике лежала кукла, возле очага стояли миски и кружки, рубаха с длинными рукавами небрежно свисала с одного из ящиков.

В самой большой комнате оказался накрыт стол, вернее череда легких низеньких столиков. Сидеть за ними предполагалось на подушках. Блюда оюпити были незамысловатыми, но очень свежими и вкусными. Рыба, моллюски, овощи и фрукты подавались сырыми или слегка обжаренными. В кувшинах плескались фруктовые соки с кусочками орехов и мелкими ягодами. Лепешки оказались не испечены из муки, а вылеплены из густой каши и обжарены на углях. Сладкие и соленые, они различались по цвету украшавших их цветов. Все ели торопливо, не желая заставлять ждать таинственную жрицу этого народа. Две девушки молча унесли легкие столики вместе с посудой и вернулись с горячими мокрыми салфетками, которыми предлагалось вытереть руки и лица. После чего девушки исчезли в глубине дома, а гости так и остались в легком недоумении: с чистыми, но влажными ладонями и щеками. Ссасаюсин хлопнул в ладоши и двинулся дальше.