Чужая в чужом море - Александр Розов

Жанна сочла за лучшее добровольно освободить место у компьютера, а не дожидаться, пока ее физически выпихнут (а к этому явно шло дело).

— Свободная пресса, — фыркнул Фрэдди.

— Вы еще здесь?! – обернувшись, прорычала Элеа, — Ну, что за фигня, а?

— Уже уходим, — сказал он, подталкивая Жанну к двери, — Не надо нас кусать и царапать.

— Отлично!… – меганезийка повернулась к экрану, — Короче, слушай, Хелги, мы будем делать все по науке. Во–первых, разберемся кто твой инфо–потребитель? Это — бюргер, который очень гордится тем, что не всегда согласен с точкой зрения правящего клана. Типа, как будто он самостоятельно мыслит той репой, которая у него вместо головы…

— Подожди! – возмутилась нидерландка, — наш канал ориентирован действительно на мыслящих людей, а не на тех, кому достаточно официальных источников…

— Те просто говорящие гайки, — отрезала Элеа, — А наши — те, которые подают признаки биологической жизни и осознают себя самостоятельными кусочками протоплазмы. Им необходимо продать фрукты…. В смысле, факты в виде тщательно протертого пюре, из которого извлечены косточки и кожура, иначе они подавятся нахрен…

— Ты и к своим инфо–потребителям так относишься, — перебила Хелги.

— Уф! Знаешь, гло, я тебе сейчас просто объясню. Ты видела репортаж Жанны о штурме крааля Гамо, в Зулустане, где американский спецназ освобождал рабов?

— Конечно! Я посмотрела все ее центрально–африканские репортажи из архива Euro–TV.

— Ага! А теперь посмотри его в архиве LantON–line. Я как раз успею выкурить сигарету.

— Но я же его уже видела!

— Ты, гло, видела пюре, а я тебе говорю: посмотри на фрукты, ОК?

Хелги смотрела «фрукты» минут 5 – на большее ее не хватило. Когда она вернулась на связь, ее лицо было уже не цвета «кровь с молоком», а цвета «крем–суп со шпинатом».

— Боже! Зачем это показывать! Это неправильно! У кого–то может случиться сердечный приступ, или еще что… Боже, неужели это было?… Лучше бы я этого не видела!

— Значит, так гло. Про сердце, там в первом кадре табличка: не уверен – не смотри. А на счет того зачем — все просто. Чтобы никто не мог сделать из войны конфетку (типа, там герои на белом ките… или коне… красота)! Уж показывать факты – так по настоящему. Кому не нравится – пусть смотрит фэнтези про драконов, рыцарей и принцесс. Но это океанийский подход. Прикинь сама: годится это для твоих инфо–потребителей?

— Нет, конечно! Но ведь в зале суда ни в кого не стреляли. Другой случай.

— Хей, гло, дело вовсе не в стрельбе. Дело в психологическом шоке. Твой потребитель думал, что Европа – центр мира, и этот мир вокруг почти что шоколадный, только на периферии ползают какие–то злые дядьки. А ты вдруг ему скажешь: прикинь, дружок, твоя Европа — это маленький аккуратный чуланчик, где злые дядьки 300 лет прятали золото, награбленное по всему миру. За счет этого золота (а не за счет каких–то своих достижений) ты, дружок и живешь. Когда ты высовываешь свой носик из чуланчика в большой мир, и пытаешься указывать, как этому миру жить — это просто смешно.

— Ну, это ты преувеличиваешь. Все–таки Европа много дала миру.

— Да, — легко согласилась Элеа, — Но весь фокус в балансе. Например, автомобиль — это хорошая штука, но если его меняют на золото 1:1 по весу — это не очень честно. А твой инфо–потребитель хочет думать, что Европа — гуманная и стабильная, и что злые дядьки там — досадное исключение. Если ему показать обратное, то у него пропадет аппетит и эрекция, а ты потеряешь работу. Так что давай сделаем так, чтобы этого не случилось.

— Слушай, — сказала Хелги, — если ты так к нам относишься, то зачем ты мне помогаешь?

— Хей, гло, не объединяй себя с этими бюргерами! Ты — это ты. Ты, Жанна и я – сейчас одна команда. Мы друг другу помогаем. Типа, кооперация. Забей на эту философию и давай работать. Жанна сказала, что надо начать с увлекательной креативной идеи…

…

*********************************

Дело Штаубе. Монолог культур.

Все, что мы хотели знать о себе,

но боялись спросить.

Хелги Сонстром, CSTV–politanalitic,

Гаага, Нидерланды – Арораэ, Меганезия.

*********************************

Верховный суд Меганезии не выдал Международному Трибуналу экс–министра ВВС непризнанной африканской республики Шонаока, Герхарда Штаубе. Прокурор Курт Эйнфогел, представитель Трибунала, заявил: «Меганезийские судьи занялись аудитом своего военного корпуса, забыли о Штаубе и даже не анализировали мои аргументы». Политологи пишут: «Европе и Меганезии не удалось достигнуть взаимопонимания в сфере юстиции». Интересно, а мы в Европе достигли такого взаимопонимания между собой? Судя по уличным пикетам в Гааге и интернет–опросам — нет. Судя по пикетам европейцев, специально прилетевших на Арораэ – тоже нет. Парадокс: европейский Трибунал требовал от меганезийского суда выдачи европейца Штаубе, а европейские пикеты у зала суда стояли с плакатами «Штаубе, мы с тобой!» и «Позор трибуналу!». Пикетчики – сторонники Штаубе были одеты в эсэсовскую форму или в футболки с символикой нидерландских и французских националистов. Над пикетами поднимались аэростаты в виде нацистских значков. Прокурор Эйнфогел возмущен тем, что полиция Меганезии игнорировала его жалобы на эти пикеты – но меганезийцев можно понять. Внутриевропейские политические противоречия, тянущиеся с XIX века, для них то же самое, что для нас какой–нибудь конфликт между племенами хуту и тутси в Руанде…

*********************************

…

Жанна хмыкнула и повернулась от TV–экрана к Фрэдди, который (по его собствееному утверждению) готовил Настоящий Канадский Завтрак.

— На счет хуту и тутси Хелги переборщила. Европейцы не любят таких сравнений

— По–моему, — ответил Фрэдди, разбивая над сковородкой четвертое по счету яйцо, — это оскорбление национального достоинства хуту и тутси.

— Милый, ты заразился европофобией?

— Нет, я просто посмотрел на эту фразу с африканской точки зрения, — возразил он и, без колебаний, вывалил поверх жареной картошки и яичницы фунтовый пакет бекона.

— Ты уверен, что мы это сожрем? – спросила она.

— Я опираюсь на опыт. Вчера сожрали больше… У тебя есть что–нибудь, чем можно все это посыпать сверху? В кулинарии это называется «приправа».

— Гм… Что например?

— Ну, какая разница? Мы на Баффине обычно сыплем что–нибудь яркое, для красоты.

— Интересный подход… Ладно, сейчас попробую найти яркую приправу. Кстати, что мы будем делать, если к готовности супер–яичницы Элеа еще не проснется?

— Бесчеловечно разбудим. Хотя, я полагаю, она сама проснется на запах. По–моему, она относится к тому типу людей, которые отслеживают вкусные запахи даже во сне, и…

— Я нашла приправу, — перебила Жанна, — Красное с зеленым. По–моему эстетично.

— Годится… Включи погромче. Кажется Хелги начала грузить что–то трагическое.

…

*********************************

…Мы — европейцы, уже более полувека старательно обманываем себя, делая вид, будто нет ни проблемы ислама, ни проблемы неонацизма, ни проблемы отмывания в Европе денег военных преступников из стран 3–го мира. Мы убираем с TV–экранов материалы, способные обострить противоречия, мы призываем к политкорректности, или просто отворачиваемся, чтобы не видеть беспокоящих явлений — а они от этого не исчезают. И теперь мы видим наши, европейские проблемы в меганезийском зеркале, где власти не заботятся о том, чтобы скрывать и сглаживать. Для меганезийцев Европа – это что–то маленькое, между Китаем и Америкой. Мы можем сколько угодно обижаться на то, что европейские дела для Меганезии менее важны, чем контракты с Индией, или даже чем космическое сотрудничество с Папуа — наши обиды не изменят объективную ситуацию. Или мы что–то сделаем, или станем историческим заповедником для туристов (чем–то вроде Греции с ее великим прошлым и кукольным настоящим). Это кажется довольно странным, но европейцы связывают надежды на изменения не с правительствами своих стран, и не с правительством ЕС, а с фигурами вроде Штаубе: сомнительными, но зато деятельными. Именно к Штаубе обратились французские пикетчики, рассчитывающие возродить сверхзвуковые авиалайнеры. Европейцы, как сто лет назад, недовольны тем, что власть в руках посредственностей, и вновь готовы опереться на сильную личность. Это не может не вызывать опасений. Дело не в Штаубе, а в принципе. Все это мы уже проходили: если профессионалы слишком долго колеблются, не решаясь сделать что–либо, то руль оказывается в руках любителей. По–моему, не надо об этом забывать.

*********************************

…

Фрэдди задумчиво повертел в руках полуфунтовый кусок сыры и сообщил:

— Хороший финиш. Европейцам нравится, когда их пугают Гитлером.

— Откуда ты знаешь? – поинтересовалась Жанна.

— Ну, у нас же бывают европейцы. И я периодически бываю на той стороне Атлантики. Почти любой разговор о политике сводится к детской страшилке про нового Гитлера.