Гимн Лейбовичу - Уолтер Миллер

— Это будет самое значительное достижение в области физики, сделанное в нашем аббатстве с тех пор, как мы построили печатный станок, — рискнул предположить Корнхауэр не без гордости.

— Будет ли оно работать? — поинтересовался дом Пауло.

— Я готов поставить на него месяц дополнительной домашней работы, мой господин.

«Ты уже поставил на него значительно больше», подумал аббат, но не произнес этого вслух.

— Откуда же будет происходить свет? — спросил он, внимательно разглядывая странное сооружение.

Монах рассмеялся.

— О, для этого у нас есть специальная лампа. То, что вы видите здесь, это только «динамомашина». Она выработает электрический ток, который зажжет лампу.

С грустью дом Пауло созерцал площадь, занятую «динамомашиной».

— Этот ток, — пробормотал он, — вероятно, нельзя получить из бараньего жира?

— Нет, нет… Электрический ток, это… Вы разрешите мне объяснить?

— Лучше не нужно. Естественные науки — не моя область. Я оставляю их для твоей более молодой головы.

Он быстро отступил назад, чтобы его не ударило балкой, которую торопливо несли два плотника.

— Скажи мне, — спросил аббат, — если, изучая писания времен святого Лейбовича, ты смог научиться конструированию такой штуки, почему же никто из наших предшественников не посчитал нужным сделать это?

Монах на минуту замолк.

— Это нелегко объяснить, — сказал он наконец. — Честно говоря, в текстах, которыми мы пользовались, нет прямых указаний по конструкции динамомашины. Скорее можно сказать, что информация была растворена в массе отрывочных текстов, и ее следовало извлечь из них с помощью дедукции. Но при этом мы также пользовались некоторыми недавно разработанными теориями, а наши предшественники не имели такой теоретической информации.

— А вы имеете?

— Да, конечно, теперь, когда у нас есть такие люди, как… — Его тон стал глубоко почтительным, он даже сделал паузу, прежде чем произнести имя. — Как дон Таддео.

— И теперь вы получили необходимые дополнительные данные?

— Да. Недавно несколько философов занялись разработкой новых физических теорий. Среди них были и труды… труды дона Таддео. — Дом Пауло снова отметил почтительность тона. — Они дали нам необходимые рабочие аксиомы. Его работа о движении электрического тока, например, и его теория преобразования…

— Тогда ему будет приятно увидеть практические приложения своих трудов. Но могу я спросить, где сама лампа? Я надеюсь, что по размерам она не превосходит динамомашину?

— Вот она, домине, — сказал монах, вынув из стола небольшой предмет. Он выглядел как держалка для пары черных стержней и винта с барашком, который регулировал расстояние между ними.

— Они сделаны из угля, — пояснил Корнхауэр. — Древние назвали бы это «дуговой лампой». У них были лампы другого типа, но у нас нет материалов, чтобы их сделать.

— Изумительно. Откуда же должен исходить свет?

— Отсюда.

Монах указал на зазор между углями.

— Это должно быть совсем крошечное пламя, — сказал аббат.

— Да, но зато какое яркое! Я полагаю, ярче, чем сотня свечей.

— Невозможно!

— Вы находите это слишком впечатляющим?

— Я нахожу это слишком абсурдным. — Заметив, что его слова задели брата Корнхауэра, аббат поспешно добавил. — …Когда подумаю, как мы вполне обходились воском и бараньим жиром.

— Я не был бы удивлен, — робко предположил монах, — если бы древние использовали их в алтарях взамен свечей.

— Нет, — сказал аббат. — Наверняка нет. Это я могу сказать тебе совершенно точно. Будь добр, немедленно выкинь из головы эту идею, и никогда даже не вспоминай о ней.

— Хорошо, отец аббат.

— Ну, а теперь скажи мне, где мы повесим эту штуку?

— Гм… — брат Корнхауэр умолк, оценивающим взором окинул мрачный подвал и признался: — Я еще не думал об этом. Я полагаю, что она должна висеть над скамьей, где будет работать дон Таддео.

«Почему он всегда делает паузу перед тем, как произнести его имя?» — с раздражением подумал дом Пауло.

— Давай лучше спросим об этом у брата Армбрустера, — решил аббат и, заметив внезапное огорчение монаха, добавил: — В чем дело? Разве вы с братом Армбрустером?..

Корнхауэр состроил виноватую гримасу.

— Каюсь, отец аббат, однажды я проявил несдержанность в отношению к нему. О, мы просто поговорили, но… — монах пожал плечами. — Он не желает ничего трогать с места. С ним нелегко поладить. Он наполовину ослеп от чтения при тусклом освещении, а все твердит, будто наша работа — от диавола. Я не знаю, что ему сказать.

По мере того, как они пересекали комнату, направляясь к нише, где укоризненным изваянием стоял брат Армбрустер, дом Пауло все больше хмурился.

— Ну, теперь вы получили все, что хотели, — сказал библиотекарь Корнхауэру, когда они приблизились. — Когда же вы создадите механического библиотекаря, брат мой?

— Мы отыскали указания на то, что такие аппараты и вправду существовали, — проворчал изобретатель. — В описаниях Аналитической Машины мы нашли ссылку на…

— Довольно-довольно, — вмешался аббат. — Затем он обратился к библиотекарю: — Дону Таддео понадобится место для работы. Что вы можете предложить?

Армбрустер ткнул пальцем в нишу, где лежали книги по естественным наукам.

— Пусть он читает здесь, на аналое, как и все прочие.

— А что, если на свободном месте создать ему кабинет, отец аббат? — поспешно предложил Корнхауэр. — Кроме письменного стола ему понадобятся счеты, грифельная доска и чертежный стол. Мы могли бы отгородить все это временными щитами.

— Я полагаю, что ему понадобятся заметки братьев ордена Лейбовича и более ранние тексты? — подозрительно осведомился библиотекарь.

— Да, понадобятся.

— Тогда ему придется часто ходить взад и вперед, если вы посадите его посередине подвала. Редкие книги прикованы цепями, а цепи далеко не достанут.

— Не вижу никакой проблемы, — возразил изобретатель, — Снимите цепи. Это ведь глупо — держать книги на цепи. Раскольничьи культы все давно сгинули или засели в глухих норах. Уже сто лет никто слыхом не слыхивал о военном ордене панкрацианцев.

Армбрустер покраснел от гнева.

— О нет, это вам не удастся, — огрызнулся он. — Цепи останутся.

— Но зачем?

— Теперь не делают костров из книг, но следует опасаться поселян. Цепи останутся.

Корнхауэр повернулся к аббату и развел руками.

— Сами видите, мой господин…

— Он прав, — сказал дом Пауло. — Селение и вправду внушает беспокойство. Тамошний голова обобществил нашу школу, не забывайте. Теперь у них есть своя библиотека, и они не прочь пополнить ее за наш счет, причем редкими книгами. И не только это; у нас уже были хлопоты с ворами в прошлом году. Брат Армбрустер прав. Редкие книги останутся на цепях.

— Хорошо, — вздохнул Корнхауэр. — Пусть он работает в нише.

— Ну, а где вы повесите вашу чудесную лампу?

Монах окинул взглядом нишу. Это был один из четырнадцати отсеков, разделенных в соответствии с тематикой и выходящих в центральную комнату. Каждая ниша была увенчана аркой. В замковые камни были вбиты железные крюки, на которых висели распятия.

— Что ж, если он будет работать в нише, — сказал Корнхауэр, — нам придется временно снять распятие и повесить лампу на его место. Я не вижу другого…

— Еретик! Язычник! — прошипел библиотекарь, воздевая дрожащие руки. — Господи, дай мне силы, чтобы я мог разорвать его на куски этими руками. Когда же он остановится? Извергни его прочь, прочь!

Он повернулся к ним спиной, его руки все еще вздрагивали.

Дом Пауло и сам невольно вздрогнул, услышав предложение изобретателя, но теперь он грозно нахмурился, глядя на спину брата Армбрустера. Он никогда не ожидал от него особой кротости — это было бы противно натуре Армбрустера, но в последнее время старик стал еще сварливее.

— Брат Армбрустер, повернитесь, пожалуйста.

Библиотекарь повернулся.

— А теперь опустите руки и разговаривайте более спокойным тоном, когда вы…

— Но, отец аббат, вы же слышали, что он…

— Брат Армбрустер, будьте добры взять лестницу и снять это распятие.

Лицо библиотекаря побелело. Он безмолвно уставился на дома Пауло.

— Это не церковь, — сказал аббат. — Здесь не обязательно должно висеть распятие. Будьте добры, снимите его, пожалуйста. Это единственное подходящее место для лампы, вы же сами видите. Потом мы снимем ее. Я понимаю, конечно, что все это потревожило вашу библиотеку и, вероятно, нарушило ваш распорядок, но мы решили, что это следует сделать в интересах прогресса. Если нет, то тогда…

— Вы можете даже Господа нашего отодвинуть, чтобы освободить путь для прогресса!

— Брат Армбрустер!

— Почему бы вам не повесить вашу дьявольскую лампу Ему на шею?