Заговор 20 июля 1944 года. Дело полковника Штауффенберга - Курт Финкер

плавать по морям, но можем признать, что охрана их должна осуществляться Англией из сферы её собственных интересов, в то время как мы, немцы, возьмём на себя главное бремя охраны Европы на суше. Но мы крайне заинтересованы в том, чтобы нести бремя этой охраны не одним. Поэтому нам кажется необходимым объединение европейских народов в союз европейских государств».

Далее Гёрделер рекомендовал также создать для объединённой Европы министерство экономики, единые вооружённые силы и министерство иностранных дел.

В области внутренней политики Гёрделер повторял, что должны быть в ограниченной мере восстановлены буржуазные свободы и «что только монархия в парламентских рамках может вновь дать Германии внутренний покой и сделать её особо важным фактором сотрудничества».

При сравнении этого документа с меморандумом «Цель» от августа 1941 г. бросается в глаза, что Гёрделер больше уже не говорит открыто о необходимости господства Германии в Европе, а ведёт речь лишь о разделе ею доминирующего положения с Англией. Отсутствуют также требования колоний. Это, несомненно, результат изменившегося соотношения сил. Гёрделер хотел, чтобы империалистическая Германия получила свободу рук на Западе для борьбы против Советского Союза. Отсюда постоянно повторяющаяся ссылка на «большевистскую опасность», грозящую и Англии. Война на Западе должна быть прекращена на общей базе антикоммунизма таков конечный смысл этой концепции.

Гёрделер надеялся, что под флагом антикоммунизма удастся спасти от уничтожения военную мощь Германии, удержать часть захваченных областей и достигнуть такого соглашения с Англией, которое обеспечивало бы руководящее положение германского империализма на большей части Европейского континента. «Идея Европы», провозглашаемая здесь, не только имела антикоммунистическое содержание, но была вызванной, изменившимся соотношением сил, являлась новой, более гибкой формой притязаний на власть германского финансового капитала.

Здесь не место проводить сравнение концепции Гёрделера с политикой западногерманских империалистов после второй мировой войны. Но сходство поразительно.

В то время как Гёрделер развивал свои политические планы спасения германского империализма, Тресков и Ольбрихт занимались подготовкой покушения на Гитлера. В декабре 1942 г. Гёрделер, Тресков и Ольбрихт встретились в Берлине и решили создать все условия, необходимые для того, чтобы после удавшегося покушения на Гитлера вермахт взял власть в свои руки.

Тресков готовил в штабе группы армий «Центр» убийство Гитлера при помощи бомбы. С этой целью он достал английскую пластиковую взрывчатку, а также бесшумные английские запалы и производил эксперименты с взрывателями, чтобы добиться желаемого замедления взрыва. Ольбрихт совместно с секретной службой генерала Остера разработал план военного захвата власти частями армии резерва в Берлине, Кёльне, Мюнхене и Вене. Эта работа по планированию переворота была трудна, ибо для захвата власти необходимо было изолировать СС, а заговорщики не имели ясного представления о созданных за последние годы базах дислокации частей и соединений СС. Помогла хитрость: при помощи полиции нравов было установлено местонахождение недавно открытых новых публичных домов — вблизи этих злачных заведений находились и крупные части СС. Таким образом удалось установить их расположение96.

Тем временем социал-демократы Мирендорф, Хаубах и Хенк, встретившись на рождество 1942 г. в Оберсдорфе (Альгеу), решили воздействовать на военных с целью отложить покушение. Каковы же были причины этого столь странного решения, особенно если учесть, что именно в это время уже назревала сталинградская катастрофа? Ответ даёт Эмиль Хенк, один из участников этого совещания, в своей появившейся в 1946 г. брошюре «Трагедия 20 июля 1944 года»:

«Сталинград явился с военной точки зрения первым смертельным ударом для армии Гитлера. Русские были на подъёме... Между союзниками тогда никаких окончательных соглашений относительно будущего Европы не имелось. До тех пор пока англосаксы не стали континентальной силой, не могли приниматься и никакие решения насчёт Европы.

В условиях военной обстановки конца 1942 г. свержение Гитлера было бы равнозначно продвижению Востока. Европа оказалась бы не подготовленной к внезапному миру — на эту часть земного шара низверглись бы чудовищные, неразрешённые политические проблемы. А это означало: о покушении на Гитлера можно говорить только после удавшегося вторжения американцев и англичан»97.

Итак, эти «социалисты» хотели и дальше использовать Гитлера в качестве заслона против Советского Союза, что в принципе отвечало линии Гёрделера. То, что при этом немецкий народ, особенно рабочий класс, продолжал истекать кровью ради того, чтобы облегчить англо-американскому капиталу путь в Европу, их явно мало беспокоило. Оказалось, что некоторые патриотически мыслящие офицеры обладали в этом вопросе большим чувством национальной ответственности. Однако впоследствии Хаубах и Мирендорф внесли коррективы в свою точку зрения, между тем как Хенк и в 1946 г. всё ещё защищал её в своей брошюре.

В конце февраля 1943 г. Ольбрихт сообщил Трескову, что приготовления закончены. Теперь Гитлера побудили посетить группу армий «Центр», что и произошло 13 марта 1943 г.

Первоначально намечалось, что надёжная войсковая часть арестует Гитлера. Полковник фон Безелагер был готов сделать это, но генерал-фельдмаршал фон Клюге запретил эту акцию ввиду якобы ожидавшегося превосходства в силах войск, верных Гитлеру98. Тогда Тресков решился на покушение при помощи бомбы.

Закончив совещания с командующими армиями группы «Центр», Гитлер вылетел в свою главную ставку. Тресков попросил полковника Брандта, сопровождавшего Гитлера, захватить для полковника Штиффа из ОКБ пакет с парой бутылок коньяка. В этом пакете находилась бомба с часовым механизмом, которая должна было взорваться во время полёта. Одновременно в Берлин было сообщено Ольбрихту, что акцию можно начинать. Но тщетно ждали заговорщики известия о том, что самолёт Гитлера взорвался в воздухе и рухнул: он благополучно приземлился в Растенбурге. Адъютант Трескова Шлабрендорф был немедленно отправлен в ставку фюрера забрать пакет, что и удалось сделать с извинением: произошла ошибка и пакет перепутали с другим. Выяснилось, что, хотя сам взрыватель оказался в порядке, случайно не сработал капсюль.

Следующее покушение на Гитлера предполагалось совершить уже 21 марта 1943 г. Полковник Герсдорф намеревался во время осмотра Гитлером выставки трофейного советского оружия в Берлинском цейхгаузе подойти как можно ближе к нему с двумя бомбами в карманах и взорваться вместе с ним. Но манера Гитлера быстро и внезапно менять свои планы сорвала и это покушение. Вместо объявленных 30 минут он пробыл на выставке всего минут восемь, и у Герсдорфа не хватило времени привести взрыватель в действие.

Новый план покушения предусматривал опять побудить Гитлера посетить группу армий «Центр». Семеро офицеров были готовы застрелить его одновременным залпом из своих пистолетов. Но Гитлер не прибыл: теперь он всё реже и реже покидал свою ставку.

В это время возникла мысль осуществить покушение в самой ставке фюрера. Однако для этого был необходим офицер не только согласный пожертвовать своей жизнью, но и