Имперец. Том 4 - Михаил Романов

Камень — это ведь тоже земля?

Деревня родителей лежала в долине меж двух холмов. Когда-то там прошел ледник, оставив огромную борозду в рельефе и полноводную реку, что приютила людей. Один из холмов напоминал застывшую волну и всегда меня завораживал. Такой каменный девятый вал, несущий огромные глыбы на своей вершине.

Мальчишками мы часто сбегали наверх, на холм, чтобы сидеть на нагретых за день горячих плитах, болтать ногами над казавшейся бесконечной пропастью и смотреть, как солнце медленно сползает за бескрайние распаханные поля.

Лопата втыкается в песок, и я строю укрепления, из которых этой же ночью мы будем отстреливаться.

Лопата втыкается в помесь глины и почвы, и я рою могилу людей, которых не смог спасти.

Лопата втыкается в чернозем, и я возделываю почву на своей родной земле.

Лопата втыкается в помесь бетона и металла… Нет, в чернозем, который я возделываю. Который просочился между бетоном и металлом, осыпался песком по щелям, растаял в тепле подземного здания.

Я не возделываю почву и не рою могилы, я ищу выход из этого гребаного подземелья.

Лопата втыкается в чернозем и…

Обжигающий морозный воздух лижет мое лицо.

Я открываю глаза и вижу огромный круглый коридор, пронзающий насквозь все опорные конструкции и все слои городских коммуникаций. Добротные стены из оплавленного, еще теплого камня. Черного, как на отеческой земле, древнего, как в моем детском воображении.

Костяшки пальцев колет от избытка магии, и ладони нещадно болят. Я подношу их к своим глазам и вижу старые, старые мозоли.

Прости. Я бы хотел перестать копать могилы, но, боюсь, тогда некому будет возделывать наши плодородные земли.

Глава 14

Удивительное дело, но, как оказалось, нас даже пытались откопать. Правда, с другой стороны и не слишком успешно — завалы регулярно осыпались обратно, но тем не менее. Так что выражение морды лица Серова, когда особист увидел нашу компанию, было непередаваемым.

— Как? — произнес Серов, умудрившись вложить в три буквы всю глубину своего охренения. — Как?

Была у меня рифма в ответ, но я сдержался. Тут и дети, и дамы, и член императорской семьи — не время для солдатского юмора.

— А что вас смущает? — спросил Иван спокойным тоном.

— Ну… — красноречиво произнес мужчина, и я обернулся.

В целом, шок особиста был объясним. Они откапывали проход там, где просто обвалился торговый центр, а мы вышли там, где выход сверху засыпало обрушившимся рядом стоящим зданием.

— Господин Мирный воспользовался стихией Земли, — спокойно пояснил цесаревич, не слишком-то глядя на собеседника.

Все внимание наследника престола было направлено на стены Кремля рядом, из-за которых поднимались отчетливые следы дыма и доносились звуки боя. От Серова это, конечно же, не укрылось.

— Ваше Высочество, на улицах города и на территории Кремля идут бои, но верные императору войска теснят мятежников, — проговорил особист. — Я бы хотел попросить вас покинуть этот район и перебраться в более спокойное место.

Глаза Ивана нехорошо сузились, и он процедил:

— Серьезно? — выдохнул он. — Предлагаешь мне забиться под половицу, как какой-нибудь крысе, в ожидании, когда же все кончится?

Однако пронять особиста оказалось не так-то просто.

— Ваше Высочество, распоряжение боярина Нарышкина, как только достанем вас на поверхность, сразу же обеспечить максимальную безопасность, — терпеливо объяснил Серов.

— А с каких пор Нарышкин может отдавать мне указания? — начал заводиться наследник престола.

Даже не знаю, чем бы этот диалог закончился, но особист был мужиком умным и, потыкав в телефон, протянул трубку Ивану.

— Я — человек маленький, Ваше Высочество, — проговорил Серов тоном самым покладистым из возможных. — Виктор Сергеевич наверняка сможет обрисовать вам полную картину.

Цесаревич в большом восторге от такого выверта особиста не был, но отказываться от разговора с одним из самых влиятельных соратников в текущей ситуации было бы полным идиотизмом. Я, как хорошо воспитанный молодой человек, хотел тихонечко отойти, даже глазами поискал Василису с прочими поднявшимися, которых уже осматривали врачи скорика, но Иван коснулся моего локтя.

— Александр, — негромко обратился ко мне цесаревич. — Я понимаю, что ты сегодня и так сделал больше, чем мог бы сделать любой на твоем месте, но ты мне нужен.

Я лишь кивнул. Конечно, нужен. Пацан в буквальном смысле оказался меж жерновов истории, и ему чисто морально хочется иметь рядом союзника.

— Твое Высочество, позаботиться о девушках бы… — намекнул я.

Иван тут же повернулся к Серову и произнес:

— За боярышню Шереметьеву и госпожу Корсакову ты лично отвечаешь головой, — приказным тоном велел наследник престола.

Особист спорить не стал — лишь кивнул и отошел к своим людям, оставив нам пространство для беседы.

Цесаревич с самым недовольным видом поднес трубку к уху.

— Да. Я. Да, Мирный. Нет. Нет. Хорошо. Согласен. А вот это нет. Нет, категорическое нет! Я не собираюсь… Я не намерен… Я не… — Иван напрягся, после чего воскликнул, при этом не повышая голоса. — ТАМ МОЯ СЕМЬЯ!!!

Я не был слишком искушен в политике, но логику Нарышкина понимал — наследник должен выжить. Хотя бы наследник. Иначе войскам просто не за кого будет сражаться, и оборона захлебнется.

Понимал я и пацана. Он, конечно, цесаревич, аристократ и вообще правильный малый, но сложно оставаться непристрастным, когда дело касается личного. Ведь это для меня просто горели какие-то абстрактные здания в Кремле, для Ивана горел его родной дом.

Не знаю, какую-то там лекцию о долге наследника читал цесаревичу боярин, но я привлек внимание парня и негромко произнес:

— Спроси, кто зачищает Кремль.

Цесаревич даже не стал дослушивать монолог по ту сторону трубки и повторил мой вопрос.

— Лютый с командой, — передал Иван мне ответ Нарышкина.

Лютый — это хорошо. Ребята — профессионалы. Но даже профессионалам может тупо не хватить времени.

— Твоей семьи может не быть в Кремле, — заметил я.

Иван покачал головой:

— Нет, они однозначно там, — произнес он. — Иначе никто бы не стал тратить время на Кремль. Без императора в его штурме нет никакого смысла.

Нарышкин тем временем продолжал что-то там вещать в трубке, но цесаревич его не слушал. Иван смотрел на Кремль с такой упрямой решительностью, что тут любой бы понял — никакие аргументы боярина цели не достигли.

— Иван, если ты полезешь туда и погибнешь — это все потеряет всякий смысл, — заметил я.

— Ты прав, — согласился наследник престола. — Но просто представь — я сейчас разворачиваюсь, а моя семья там гибнет. Какая политическая карьера меня ждет? Кто будет подчиняться трусу на троне, бросившему своих родных? Даже если я куплю