Школа инкубов - Маруся Карасева

   - Вот и хорошо. Найди Самаэля и расскажи ему о заговоре. Я верю, что у тебя получится.

   - Почему ты так в меня веришь, Лилит? - спросил он. - Из-за лилий?

   Она покачала головой, мягко улыбаясь, потом придвинулась ближе и положила ладони к нему на грудь, глядя снизу вверх.

   - Не только. Я верю, потому что ты в моем сердце. И я знаю тебя, знаю, что ты не бросишь меня здесь одну. Ты ведь очень, очень особенный зомби, Конор.

   Они обнялись. Конору, разумеется, хотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался, однако это было невозможно. Стоило ему закрыть глаза, сохраняя в памяти тепло ее податливого тела, как до него донесся далекий шум, а потом - сердитый птичий крик.

Похоже, демоны шли по их следу.

Лилит посмотрела вдаль, но никакого движения там пока не было видно.

- Нужно спешить, - тем не менее сказала она. - Скоро они будут здесь.

Конор кивнул, берясь за дверную ручку.

- А ты лучше все-таки возвращайся, - сказал он. - Пока еще можно.

Лилит улыбнулась.

- Не волнуйся за меня! Главное, доберись до Самаэля.

Понимая, что спорить бессмысленно, Конор в последний раз сжал ее тонкие пальцы, открыл дверь и шагнул через порог, в темноту.

   2

За порогом, разумеется, оказалась бездна. Как ни странно, Конор ожидал как раз чего-то подобного, а потому успел ухватиться обеими руками за дверную ручку.

Его ноги теперь болтались в воздухе, а снизу его медленно, но неумолимо затягивало, точно в гигантский пылесос.

Насколько глубока была бездна? Конор не знал - вокруг было темно, как в котле со смолой. Его пальцы скользили по гладкой поверхности, разжимаясь сами собой, а паника подступала со всех сторон, словно стоя голодных волков. Хорош же он будет, если закончит свой путь здесь и сейчас! С другой стороны, мелькнуло в голове, его жизненный путь уже завершен, так чего он боится? Так что, досчитав для верности до десяти, Конор разжал руки.

Вниз, вниз, вниз.

   Точно Алиса, упавшая в кроличью нору, Конор снарядом летел куда-то в глубину, к земному ядру. Мимо него проносились огни и звуки - темнота жила своей жизнью, в которой Конор был чужаком...

Бум!

Удар был чудовищным. Конору показалось, будто в его теле застонала каждая косточка. Несколько сломались - их острые края прорвали кожу и выбились наружу.

Лежа на спине, Конор осторожно пошевелил пальцами, потом попытался поднять руки и ноги. Ощупывая себя, Конор обнаружил, что одно из сломанных ребер тихонько дрогнуло под его пальцами, а потом утонуло под кожей. Секунда - и кости начали срастаться. Еще немного - и раны тоже сомкнулись, не оставив ни следа на местах разрывов.

Убедившись, что тело снова невредимо, Конор осторожно встал. Здесь, внизу, было светлее, однако ничего интересного разглядеть не удалось: коридор как коридор, притом совершенно пустой, - никаких следов жизни или смерти. По виду он напоминал железную трубу. Конор протянул руку и коснулся стены. Раздалось шипение.

"Там жарко, Конор", - вспомнились ему слова Лилит. Стены трубы и правда были горячи, и с каждым моментом накалялись все больше: сначала покраснели, а потом стали белеть. За спиной Конора был тупик - он в этом уже убедился. Так что оставалось только идти вперед.

   Воздух вокруг был так горяч, что футболка Конора начала тлеть. Поначалу он сбивал пламя, а потом просто сбросил ее - точнее, то, что он нее к тому моменту осталось. Кожа на его груди тут же начала лопаться от жара, но Конор лишь прибавил шаг. Увы, узкий, низкий, извилистый проход не позволял ему особенно разбежаться. 

Нагнув голову, Конор двигался вперед, стараясь не смотреть на высыхающую от адской жары плоть и оберегая готовые лопнуть глаза.

Проход становился все уже и ниже, и Конору сначала пришлось пригнуться, а потом - встать на четвереньки и ползти, оставляя за собой куски обожженной кожи.

Все вперед и вперед, дюйм за дюймом; Конор не думал о конце пути, но всегда только о следующем шаге. Дорогу осилит идущий, так же говорят? Если, конечно, эта дорога не окажется вечной.

Когда проход шириной стал напоминать лисью нору (а сам Конор, ползущий уже по-пластунски, обугленный скелет), - на него вдруг пахнуло прохладой. Остановившись, он подслеповато покрутил головой в поисках источника сквозняка: глаза заволокло мутной пленкой, мешавшей увидеть хоть что-нибудь. В лицо снова подуло, и Конор из последних сил пополз к тому, что обещало спасение.

   Выход из огнедышащей трубы оказался настолько узким, что будь Конор все еще покрыт плотью и кожей, он бы туда ни за что не пролез. Но сухие кости проникли в дыру в стене почти без усилий. Еще секунда - и Конор снова куда-то падал, на чем свет стоит кляня свою дурацкую удачу.

А потом был всплеск - и волны сомкнулись над его головой.

3

Жидкость, в которую упал Конор, казалась живой. Во всяком случае - обитаемой. Черная вода напоминала густую смолу - и, как смола, липла к костям. При этом она что-то шептала ему - он явно слышал гул голосов, но не мог разобрать ни слова. Это подействовало на него до странности успокаивающе, и Конор решил не бороться - просто застыл на шелково-гладкой поверхности, широко раскинув руки и ноги.

Именно в этот момент он понял, что снизу его что-то держит. Повернув голову, он напряг зрение и ощутил, как с его глаз словно падает мутная пелена. И стоило завершиться зрительной настройке, как возле его лица вдруг раздался всплеск и из воды протянулись человеческие руки, сжимающие что-то белое и бесформенное, точно пластилин.

Конор не испытал ни страха, ни волнения - только любопытство.

Одна из бледных рук между тем дотянулась до его лица и прижала к скуле белый сгусток, который тотчас же прилип к обнаженной кости.

С другой стороны тоже плеснуло, и другая рука прилепила что-то к его предплечью. Скосив глаза, он следил, как, дрогнув, кусок глины растекся по кости, принимая форму мышцы. Конор понял: его снова облепляют плотью, собирая по частям, как конструктор.

Рук становилось все больше; в полной тишине каждая прижимала к нему свой кусочек желеобразной глины, и тот тотчас же врастал в Конора, еще на шаг снова приближая его к человеческому обличью.

Все его тело шевелилось, перестраивая подаренные кубики плоти в мышцы и сухожилия, покрывая их бледными кровеносными сосудами и кожей, в то время как десятки рук передавали ему все новые фрагменты строительного материала.

   А когда создание нового Конора было полностью завершено, руки снова нырнули вглубь и толкнули его вверх, поставив на ноги. Стоя посреди темной водной глади на чьих-то ладонях, Конор мог поклясться, что теперь руки  рассматривают его, придирчиво оценивая качество работы.