Последний переход - Андрей Самойлов

То не был просто этакий душевный всплеск. Нет, все куда серьезнее.

– Ну, собственно, это можно, пожалуй, назвать ясновидением, – сказал Аркадий.

Что не значит, конечно, – мол, он стал все будущее знать насквозь. Нет, это было б слишком. Но восприятие обострилось: словно раздвинулся мир для Аркадия Кауфмана, вдруг показал ему свою неведомую прочим глубину…

– У вас похожее что-нибудь было?

Павел с Егором переглянулись.

– Нет, наверное, – подал за обоих голос Княженцев. – По крайней мере… Нет. Так явно – нет.

– А ты у нас, значит, выходит экстрасенс. – Пашка сказал это без зависти, без иронии, вообще безо всяких колыханий в голосе. Отметил факт. Но Аркадий почему-то разволновался.

– Нет! Не так.

Он вскочил. За столом ему стало тесно. Он мотнулся туда-сюда по избе.

– Ч-черт… – с досадой вырвалось у него. – Трудно объяснить! Это не то, не совсем то, что обычно понимают… Я… ну, как бы…

– Попал в резонанс с точкой, – подсказал Егор.

Аркадий остановился, посмотрел серьезно.

– Да, наверное, – сказал он. – Этим тоже все не выразишь, но, наверное, так ближе всего. Как-то она задела меня, что ли… Я этого Юру когда там на пристани увидел, меня хорошо так тюкнуло, ощутил… Но не успел, удрал он. Вы Юру знаете?

– Дурачка? Конечно, – спокойно сказал Сергей Аристархович. – Что-то в нем есть, правда. Но вот что?.. Не знаю.

– А Пыжов? – мгновенно спросил Аркадий. – Вы его разгадали?

– А вы? – Беркутов улыбнулся.

– Я испугался, – честно сказал Кауфман. – Как бы он сам меня не раскусил. Стоял в сторонке тихо, смирно. Глаз не поднимал.

Пашка едва не поперхнулся.

– А-а, вон оно что! А я-то думаю, что это ты такой тихий!.. А ты…

– Ты его глаза видел? – перебил Аркадий.

– А что? – опупел Павел.

– Да то, что пустые они. Понимаешь? Пустые, как у зомби! Бездна!

Вот так. Интуиция Аркадия вздрогнула от пыжовских глаз – и не ошиблась. А Беркутов – тот понял давно.

Точка по-разному влияет на разных людей. Теперь уж бог весть, каким человеком был служащий МВД Пыжов, присланный участковым в эти края. Был ли он мужчинка с гнильцой, с вонючкой в душе?.. Не знаем. О покойниках – либо хорошо, либо никак.

– Покойниках?.. – с сомнением переспросил Егор…

Да. Именно так. Понятно, что участкового никто официально не предупредил о «Седьмом небе» – чином не вышел. Но, будучи, видимо, неплохим опером – на свою голову! – он сам быстро сообразил, что к чему, и решил сыграть в свою игру.

Опять же мы не знаем – отправился он к Зираткулю, начал какие-то иные действия… Тайна. А результат налицо: чужая сила поймала в сети не в меру любопытного старлея. И поглотила его душу. Может быть, сразу. Может, по частям. Но как бы ни было – та сила влилась в физическую оболочку бывшего Пыжова и заполонила ее всю.

– Глаза! – твердил Аркадий. – Вы заметили какие они? Жора?

– Ну какие, – неуверенно произнес Княженцев. – Какие-то… серые такие, бесцветно-серые.

– Да, да, верно. Но не в этом дело! Неподвижные они. Стеклянные. Как у мертвеца! Ходит, говорит, улыбается – все как человек. А глаза – не человеческие. Никакие!

Павел хмыкнул.

– Глаза – зеркало души, – аккуратно напомнил Егор.

– Да! – подхватил Аркадий. – Да в том-то и дело! Если глаза такие, что же там с душой?!

– Что? – глупо спросил Пашка.

– А ничего. В буквальном смысле. Ни-че-го! Нет в этом теле никакой души. Ни бессмертной, ни хоть бы смертной. Мрак!

Крепко сказано. Все примолкли.

– Весело, – наконец, молвил Княженцев. – А я-то… Хм! Но тогда…

Тут он почувствовал, что заплутал в собственных мыслях. Заглох. Мыслить, однако, продолжал напряженно, аж ушам жарко стало.

Павел хмыкнул.

– А чего ж сразу не сказал нам? Чего молчал, ежова голова?

Кауфман улыбнулся:

– Я, каюсь, соврал тогда – когда сказал, что бабку хочу раскрутить на откровенность. Хотя и это тоже; только она не очень-то повелась, это правда. Но мне хотелось сначала самому в себе разобраться.

– Ну и? – сказал на это Павел. – Успешно?

– Не знаю. – Аркадий не пожелал заметить иронии, даже если она в этой реплике и была. – Я ощущал тревогу, но смутно так, неконкретно. А если так, то чего ж зря пургу подымать… Но при том точно знал, что завтра все решится. То есть теперь уже сегодня.

– Сбылось… – пробормотал Егор. Он все был занят своими мыслями.

– Боком вышло, – косо усмехнулся Аркадий.

– Раком… – вновь пробормотал Егор.

Пашка поморщился.

– Ну, блин, что за гнилой базар!..

– Нет, – сказал Княженцев уже твердо. Раздумье кончилось. – Нет, – повторил он.

Егор поднял глаза и увидал, что все смотрят на него. Он кивнул.

– Да, – как бы отвечая на немой вопрос. – Я думал. И… ну, вот давайте, я буду рассуждать вслух, а вы меня поправляйте, если сомнения возникнут. Согласны?

Согласились. Егор начал:

– Итак…

Итак, исходная посылка: начиная примерно с середины девятнадцатого века отмечается проникновение на Землю неопределенной чуждой силы (как философ, Княженцев в определениях был осторожен). Эта сила, создав несколько плацдармов в разных местах, всяческими способами пытается утвердиться на планете. Да можно сказать, уже утвердилась – по крайней мере, здесь, в образе зловещего озера Зираткуль. С этим тоже согласны?..

– Допустим, – сказал не менее осторожный со словами Кауфман.

Допустим. Что дальше? А дальше – имеем то, что имеем. Зираткульская аномалия ведет себя довольно уверенно. Сугубых успехов она не добилась, однако – мало-помалу движется, расширяет ареал, проникает в людские души. Не во все, тут спору нет; но кое в какие влезла. Словом, постепенно, осторожно, без лишнего шума обживается эта чужая сила на Земле. И уже не позволяет никому к себе приблизиться. Все попытки сделать это – и спонтанные и целенаправленные, жестко блокируются. Хотя она не против того, чтобы люди жили близ нее. Почему? Да несложно догадаться. Потому что как раз через них, через их подсознание она и продолжает медленно, но верно расползаться по земному миру.

Так что ж, выходит – это все? Ни черта с этой силой не поделать, и мы, земляне, по собственной глупости проиграли нашу Землю?..

Здесь Княженцев обвел взором всю честную компанию. Лица ему понравились. В них был интерес и не было вялости. Люди с такими лицами могли делать дело.

– Нет! – грянул он. – Совсем нет!

Нет. Долой грусть-тоску и всякую прочую печаль! Вот вам живой пример: Сергей Аристархович Беркутов. Он сколько лет живет здесь, и что? Ничего ему никакая точка сделать не смогла!

– Вот скажите, – с напором говорил философ, – этот… Пыжов! Пытался он как-то к вам подъехать, даже, может, надавить? Я уверен, такое было!

– Было, – подтвердил лесник. – Да сплыло. Он… то есть оно – да, оно меня сторонилось. Не надо было быть зорким соколом, чтоб увидеть*.

– Догадалось, значит, – понял Пашка.

– Думаю, да.

– А поделать ничего не могло! – с торжеством объявил Егор.

– Ну, правда, и я с ним ничего не мог, – Беркутов усмехнулся. – Паритет.

– Вот! – Егор будто того и ждал. – Вот! – Он рассмеялся.

Вот она – ключевая мысль, которую докладчик и хотел донести до всех. Есть люди, успешно противостоящие этой незримой силе. Один из них – перед вами… А теперь, коллеги-интеллектуалы, слушайте условие задачи: пятеро туристов отправляются к аномальной зоне, понятия не имея, что она – аномальная. И зона вдруг начинает проявлять активность на грани истерики! Она изо всех сил тормозит этих людей, мешает им идти. Она пытается морочить их еще в поезде. Она приходит в ярость на реке. Она пытается задержать их мертвоглазым оборотнем. Её выкормыш кружит ночью вокруг дома Клавдии Макаровны. Она похищает двоих, самых слабых из них… Вопрос: зачем?!

И Егор вновь оглядел публику. Все поняли так, что он ждет ответа.

– Ты… хочешь сказать… – начал Аркадий неуверенно, как бы ощупью.

Павел перебил:

– Кого смогла, того и одолела? Так, что ли?

– Да! – вскричал Княженцев, сияя. – Именно!

Условие, вопрос. И вот ответ: потусторонняя сила почуяла, что дело плохо. Что к ней приближается человек, который сумеет надеть на нее намордник, а то и вовсе загнать в дырку – откуда она когда-то прорвалась в наш мир!..

Егор заговорил пылко и образно – от вдохновения, пробило его на велеречивость. От нервов, наверное.

Что же до пресловутого человека – то не надо, наверное, повторять, что это Аркадий Кауфман, мужчина необычных дарований, которые в обычной жизни были просто не востребованы. А здесь… похоже, что Зираткуль сам себя загнал в тупик: чем яростнее он давит на Аркадия, тем более растут и обостряются экстрасенсорные способности Кауфмана! Следовательно…

– Стоп, стоп, – Кауфман засмеялся негромко. – Польщен таким выводом, однако, неправда ваша. Насчет способностей – не отрицаю; да, что-то такое в самом деле… Но чтобы так уж распирало? Не знаю. Ведь в лесу нас Сергей Аристархович спас, никто другой! Если б не он… Не знаю, не знаю.