Месяц выбора (СИ) - Синичкина Аурика

— Да ты кто такая?! — орет эта тварь. — Сдохни!

— Обязательно, — кривлю губы в усмешке. — Сразу после тебя! Как смеешь ты обвинять ни в чем не повинную девушку!

— Она убила! — тварь кидается прямо на меня.

— Она защищалась! — кричу я, и тварь волной отбрасывает назад.

— Она чудовище! — снова рычит и кидается, брызжа слюной.

— Она жертва! — мне нужен меч. Мысленным импульсом вкладываю в свою руку железный одноручный меч, и он ранит тварь. Она взвизгивает, прям как Арта. Какое наслаждение для моих ушей!

— Я сожру тебя! Тебя и эту тупую девку!

— Подавишься, — хрипит, поднимаясь, Белла. — Мне бы тоже меч, а, госпожа Хелла, — ухмыляется она.

— Да пожалуйста! — материализую еще один меч для девушки.

— Умрите! — тварь снова несется на нас, но я не испытываю никакого страха. Я знаю, что я сильнее, я знаю, что я права.

Двух ударов мечей, моего и Беллы, хватает, чтобы тварь истекла кровью. Еще два удара мечом, и еще, но нам никак не удается добить ее окончательно, и тут я понимаю, что Лия питает эту тварь. Вижу еле видимые нити, протянутые от нее к Арте, и разрубаю их окончательно.

Вспышка, и окружающая тьма с хлопком исчезает.

…

Кап-кап.

Кап-кап.

Кап-кап.

Свежий ветер обдувает лицо. Открываю глаза, боясь снова увидеть эти ненавистные своды пещеры, но вместо сырости я чувствую лишь запах листвы, травы и земли. У нас получилось?

Я вскочила, не веря собственным ощущениям. Вокруг действительно был лес, а над головой голубое небо. Я глубоко дышала, чувствуя всем телом эту свежесть и не могла остановиться.

Выбралась! Смогла!

Глава 8.1

Ренар.

Покашливания, перешептывания, скрипы деревянных скамеек, сквозняк и эхо.

Ожидание.

Ненавижу политику!

Ульф прислал посыльного утром, с официальным приглашением для Ренара из рода Девятихвостых посетить Большую Ратушу. Какая честь, вы посмотрите! И все одному мне.

— Ренар, прошу тебя, проявляй почтение, это старшие в родах и кланах, уважаемые оборотни, сильнейшие в семействах. Ренар, да погоди ты! — Йозеф буквально бежал за мной.

По коридорам Ратуши я шел уверенно, широким шагом, с решительным настроем. Раварта жива, она меня ждет, и я готов хоть на воздух поднят всех этих стариков, будь они хоть трижды «уважаемыми».

— Я готов, — приблизившись к Ульву, который стоял, перелистывая какие-то бумажки, в парадном камзоле, я слегка поправил собственную точно не парадную одежду, готовый рвать и метать.

— Через три часа будет твое слово, — спокойно сказал волк, не отрываясь от документов.

— Что? Ты же сказал утром, почему я должен ждать? — взвился я.

— Потому что есть регламент, лис, — повернул на меня голову Ульф. — Нарушишь его, путь в Ратушу станет для тебя закрыт. И поверь, тут достаточно силы, чтобы вышвырнуть даже тебя пинком под зад.

Я задумчиво оглядел стражников, амулеты которых все ка к один высшего уровня, и оборотней в доспехах с клановыми гербами — видимо, личная охрана — и кивнул, не доверяя собственному голосу. Как бы рычание опять не полезло.

— Как ты легко согласился, — сказал запыхавшийся Йозеф, который согнулся, упираясь руками в колени, и тяжело дышал.

— Я могу подождать, три часа лучше, чем штурм Ратуши. Но если через три часа меня не выслушают, всегда есть силовые методы.

— Великий Один, Рен, откуда столько эмоциональности, — всплеснул руками барс. — Нужно быть хитрее, мудрее, и тогда все падет к твоим ногам.

— М, то-то я смотрю тут все так мудро решают вопросы. Родилась не такой — убийство, девушек выбираем — почти принудительно, вопрос жизни и смерти — будь добр соблюдай регламент, — рычание я все-таки не сдержал.

— А что по-твоему, хаос — лучше? — фыркнул барс.

— Я не знаю, как лучше, но то, что мне приходиться идти на такие ухищрения только, чтобы спасти жизнь девушке, которую я выбрал — бесит меня до красных точек!

— Есть закон, — хмуро сказал Ульв. — Он един для всех. Будь ты хот самый слабый барсук, хоть самый сильный лис. И их установили оборотни гораздо умнее тебя, Ренар.

Волк смотрел мне прямо в глаза.

— О, то есть если это закон, — я выделил последнее слово интонацией, — то он не может быть неправильным. А эти, «умные» оборотни не могут ошибаться? Время меняется, и законы тоже должны меняться, а не давить эфемерным авторитетом.

Мы бы продолжили дебаты, если бы не прозвучал трубный сигнал к началу заседания.

И вот: покашливания, перешептывания, скрипы деревянных скамеек, сквозняк и эхо.

— Итак, объявляю тысяча двести тридцать первое еженедельное заседание открытым, — прогудел престарелый оборотень в камзоле, похожим на камзол Ульва. — Пожалуйста, тишина, первый вопрос на повестке — зерновые бунты в Браталиде. Землепашцы и купцы отказываться поставлять в город зерно и крупы из-за цен. Вопрос вынесен.

— А собственно говоря, что их не устраивает? — раздался голос. Зашелестели бумажки, поднялся тихий гул голосов.

— Рынок зерна в городе контролирует семья Широкого Когтя. Они поставляют продукты на рынок для жителей, а также владеют рядом земель, на которых это зерно собирается. Однако, крестьяне заявляют, что обрабатывать это зерно заставляют их, приняв практически в рабство. Монополия волчьей семьи также не позволяет транспортировать и продавать зерно частным лицам. Они все скупают за бесценок, а остальным поставщикам задирают непомерно высокие пошли на ввоз. Полное господство на рынке.

— А что же горожане города? Тоже бастуют?

— Пока нет, — снова шелест бумажек. — Но из-за голода настроение в городе так себе. Агвид Широкий Коготь запрашивает у Совета возможности дополнительной помощи и разрешения на введение определённых мер в Браталиде. Для урегулирования обстановки.

— Возможно, — звонко сказал голос где-то справа, — следует решить конфликт мирно? Снять монополию волчьего семейства? Удовлетворить запросы землепашцев?

Гул в зале стал громче.

— Снова этот ретивый юноша, — услышал я над собой, сверху, хриплое старческое ворчание. Украдкой оглядевшись, понял, что это два волка с седыми бородами. — Всегда первый со своими новаторскими идеями.

— Господин Лейф, ваше предложение, как всегда, будет непременно внесено в протокол, — ответили тем временем юноше.

Саркастичный смех, услышанный мной сверху, подсказывал, что оно в этих протоколах и останется.

— Голосование объявляется открытым, пожалуйста, вынесите решение.

Ну естественно, большинство голосов было за предоставление Широкому Когтю военной мощи.

Пока распорядитель читал очередное прошение, я заскользил взглядом по трибунам. Камзолы были разных цветов, в зависимости от клана, но больше всего я увидел серо-белых оттенков. Волки, почти все в этом Совете — из клана Северных волков. Камзол Ульфа отличался — вместо белого цвета в нем был светло-коричневый. Хм, я думал, он оттуда же?

Нашел я взглядом и отца. Его черно-рыже-белые цвета несколько выделялись на общем фоне. В своей ложе он был совершенно один. Йозефа я увидел рядом с тем юношей, о котором так нелестно отзывались, цвета его были голубой с черным. Значит, он из барсов? То-то же Йозеф крутится рядом.

Чем больше я смотрел, тем больше понимал, что волков очень много, и их голоса поддерживают прошения таких же знатных волчьих семей, давя большинством другие точки зрения. С каждым новым вопросом я становился все мрачнее и мрачнее.

— Теперь, — начал новый круг председатель, — вопрос номер тринадцать — дело Рунвильда Чернобрового и Сигара Мягкого Языка. Клан Росомах и клан Лосей. Эти двое обвиняются в сговоре против волка Тьёдрика Белое Ухо, управляющего городом Глераю. Обвиняются в подстрекательстве к мятежу, клевете на высокородного, злоупотреблении, подрыву доверия к властям у горожан. Вопрос вынесен, прошу ваши решения господа.

— Казнит, естественно, какой еще может быть вопрос.

— Повешение тоже внесите.