Лжец великолепный - Артём Курамшин

До меня дошло, к чему это напыщенное вступление: Белов начал с позитива для того, чтобы задобрить, подготовить почву для вопроса, который на самом деле его волнует. А я уж возомнила, что исследование ему действительно понравилось.

— Вы правы, — согласилась в холодном тоне, — диспозиция небесных тел, представления об их влиянии на людей, принятые в земной астрологии, не подходят для «Ксении». Тут несколько другая ситуация, можно сказать — иная астрология.

— Вы учитывали это?

— Общепринятых методик нет: внеземная астрология — сравнительно молодая наука. Но я по возможности взвесила все известные мне факторы.

— Значит ли это, что мы всецело можем доверять вашему исследованию? — Шеф посмотрел поверх очков, приподнял бровь.

Мне показалось, что вопрос содержит скрытую издёвку, что давало право обидеться:

— Минуту назад вы говорили, что исследование хорошее, а теперь…

— Извините, Дейдра, — спохватился. — Вероятно, я слишком придирчив.

— Мы можем доверять исследованию, — твёрдо сказала я.

— Хорошо, — резюмировал он, однако по взгляду поняла, что сомневается.

Шеф откинулся в кресле, я сделала то же самое. Мы замолчали.

Нужно вновь поговорить об истории Грэга, но теперь уже совсем ничего не хотелось. На то было несколько причин.

Во-первых, своим недоверием шеф испортил и без того неважный настрой. Конечно — мне требовалась поддержка, а шеф, так приятно начав, в конце всё испортил каверзными вопросами. Лучше бы вообще не затевал этот разговор, один чёрт — ни к чему не пришли.

Но, пожалуй, самым главным фактором в моём нежелании поднимать тему происшествия на «Ауштре» было отношение самого шефа. Утром, когда принесла ему результаты астрологических исследований, верная данному обещанию, упомянула об инциденте. Ответ был категоричным:

«Это невозможно! — отрезал он. — На базе не может быть никаких чужих — это ведь не плантация с беглыми каторжанами! Грэгу привиделось, почудилось — и не такое бывает, когда человек долгое время работает в условиях перепадов уровня гравитации».

Продолжать было бессмысленно, я сразу сдалась.

Водится за мной такой грех: не могу возразить против мнения, высказанного более влиятельным человеком. Врождённое благоговение перед властью авторитета: ночью соглашалась с Грэгом, поверила в его историю с блондинистым неизвестным, утром же хватило двух-трёх фраз шефа, чтобы замолкнуть.

Он неправ, и это очевидно. Дело тут вот в чём.

Уверенность шефа в невозможности существования таинственного блондина основана на единственном, но незыблемом постулате — на утверждении о том, что на «Ауштре» не может скрываться посторонний человек: вроде бы негде ему прятаться.

Следуя логике, это предположение ещё более справедливо, если применять его к «Ксении».

Однако я располагаю фактами, которые свидетельствуют об обратном: Крис-то существует. Беглец, оставаясь незамеченным (правда, при участии одного из сотрудников), в течение нескольких суток пребывает на станции. Не просто пребывает — умудряется совершать дерзкие вылазки.

А шеф уверяет, что это невозможно. Какой вывод из этого следует?

Правильно: если шеф провозглашает, что блондина нет, то, значит, он точно есть.

Парадокс, да и только.

В пользу этого говорят и показания Криса-Терри. Хотя и сомневаюсь в его искренности, напрашивается предположение: если чужой — не Крис-Терри, то не его ли встретил Крис-Терри в то утро, когда выходил из каюты?

Считаю, что вполне возможно.

С другой стороны, личность самого Криса-Терри, о котором мне известно чуть больше — личность, безусловно, прелюбопытная — не позволяет допустить, что он не имеет отношения к происходящему.

Вот хоть убей, но кажется мне, что дело тут нечисто, что есть некие подводные течения, силы, скрытые от посторонних лиц...

Впрочем, я отвлеклась.

— У вас всё? — спросила. — Могу идти? — Встала с кресла.

— Да-да, — рассеянно ответил шеф. — Конечно, Дейдра, ступайте.

Он вновь посмотрел в мою сторону, мы встретились взглядами. Нет, не верит он. По глазам поняла, что не верит шеф моему докладу.

Глава 21. Визит весьма кстати

Неожиданный стук в дверь — это почти всегда неприятно. Вдвойне, если в вашей каюте находится человек, присутствие которого в данном месте нежелательно.

Мы оба замерли. Глаза Криса-Терри расширились от растерянности, вероятно, такие же были и у меня. Мы оказались не готовы к подобной ситуации.

Собственно, что такого? Рано или поздно должно было случиться, кто-нибудь мог зайти в гости. Но как-то не продумали план действий на этот счёт.

— В ванную! — шёпотом скомандовала я.

Дождалась, когда он скроется в убежище, взяла себя в руки. Стараясь придать естественный домашний вид, распустила волосы, растрепала их по плечам, будто бы только встала с кровати. По дороге прихватила кружку с чаем. Вполне так непринуждённо и обыденно.

Уняла нервную дрожь, открыла.

На пороге — Лариса. Тоже вся такая домашняя — в халате, с влажными от купания кудрями.

— Привет, дорогая! — сказала она.

— Привет-привет!

Замолчали как герои дурацкой комедии положений: не впускать гостью неудобно и подозрительно странно, но как же ещё я могу поступить? Что буду делать, если заметит присутствие постороннего?

Сказать, что не одна сейчас? С любовником? Ч-чёрт, потом не отвертеться от объяснений! Устала, голова болит? Слишком явно, всегда так делают, когда хотят избавиться от нежелательных гостей.

Или впустить? А если Крис-Терри выдаст себя неосторожным движением? В каюте слышен малейший шорох, чуть ли не дыхание!..

— Проходила мимо, решила заглянуть, — нарушила неловкую паузу стандартной фразой. — С угощением! — подняла руку, демонстрируя яркий пакетик. — Плюшки, очень вкусные. Можно сказать, из неприкосновенного запаса.

— Ого! Спасибо! — нарочито громким голосом, так, чтобы услышал Крис-Терри, воскликнула я и отошла в сторону, давая пройти. — Рада твоему визиту.

Лариса прошла внутрь, помялась в нерешительности, потом присела на самый краешек стула.

— Симпатично, — оценивающе оглядела каюту.

Я тоже осмотрелась. К счастью, не обнаружила ничего криминального, такого, что могло бы вызвать вопросы. Кроме, разве что, грязных тарелок в количестве двух штук — они находились на столе, совсем рядом с Ларисой.

Но это дело поправимое.

— Извини за беспорядок, — кинула я, между делом сгребла тарелки и спрятала их в шкаф. Поправила одеяло, пристегнула его к кровати, вернулась к столу. — Нужно бы затеять уборку на этих выходных.

— Да ничего, ерунда, у меня дома так же, — усмехнулась Лариса.

Со стороны ванной комнаты раздался приглушённый одиночный стук.

Вздрогнула и едва не пролила кипяток себе на руку. Осторожно оглянулась, посмотрела на Ларису —