Купец Жизней. Прибытие (СИ) - Марков Марк

— Знаю. Вас обвинили в геноциде, работорговле, использовании оружия, которое было запрещено правами человека, — Ли пытался следить одновременно и за историей Хасана, и за девушкой, что сидела в стороне, — Но… Почему ты…

— Ты перебиваешь. Так вот. Ты, конечно же, знаешь про высадку в Иберии. Крупномасштабное, огромное вторжение в Испанию, которого, небось, они не видали ещё со времён прихода туда Кордовского Халифата. Короче говоря, было мясо.

— Что именно ты имеешь в виду? — лицо доктора немного изменилось. Он ожидал немного иной завязки истории.

— Барселона. Южные окрестности. Орава кровожадных арабов врывается в город, почти без контроля со стороны высшего командования. Было похоже на настоящий рой насекомых. Говорю как тот, что был одним из них, — улыбнувшись, перс показал пальцем на себя, — Мы… Ненавидели всех, кто там жил.

— Просто потому что они были католиками? — взгляд тёмных глаз зациклился на лице мужчины с ирокезом.

— Именно так. Все, кто не верят в Аллаха, или же в него уверуют и мечети будут сиять над Европой, или же мы утопим всё в крови. Во имя Бога, конечно же! — экспрессивно вскинув руки, бывший солдат внезапно нахмурился, — Мужчин… Мы подвешивали за гениталии. Женщин… Ну, лучше не насиловать — всё перечит шариату. А вот убивать — только ради Аллаха. Многие принимали ислам, уходили в служанки, в жёны… В общем — кто как. С детьми… Была интересная история.

— Мне уже страшно слушать что было дальше… — неуютно себя ощущая, Ли ёрзал на месте, глядя как Мария сидит в стороне и с каменным лицом слушает то, что, вероятно, сама пережила когда-то.

— Мальчиков — пытались перетащить в ислам. Что бы они приняли веру в Аллаха и пророка его Мухаммеда. А вот с девочками была проблема — их было лучше всего убивать, ну, как можно скорее и на месте. Ну, таковы были приказы начальства, — Хасан развёл руками. Его спокойствию было можно позавидовать.

— Что дальше? — сглотнув, лекарь откинулся опять на спинку, впиваясь спиной в стул.

— В центре города был католический храм. Мы долго туда пробивались — вообще, испанцы не смогли вовремя провести эвакуацию — и после того, как последние отряды местных ополченцев с древними винтовками легли костями возле монастыря и церкви — началось самое интересное.

— Господи, не продолжай… — скривив лицо, Ли наконец понял, к чему он клонит.

— Ты же знаешь, зачем в таких случаях используют храмы? Именно, что бы укрыть там женщин и детей, — опустив взгляд на стол, следующие слова Хасан произнёс уже без той искры, что была в его речи раньше, — В общем… Монашки покрывали женщин, что не успели уйти с города. Толпы детей сидели в подвалах монастыря и храма. Начался пожар. Многие наши — годами были в походах, и не видели женщину уже… Много лет.

— Ох блядь… — прикрыв глаза, Ли отвернулся.

— Они начали насиловать тех, кого смогли найти. Были мальчики — ну, у некоторых были и такие пристрастия — какая разница, в какую дырку? Лишь бы было приятно. Крики, стоны, всё медленно перемешивалось в том абсурде. Сначала сгорели своды храма — но тот ещё не обрушивался. Священники были убиты во славу Аллаха, словно мы какие-то дикие язычники…

— Зачем ты…

— Мы закрыли ворота храма. Так приказали. Остались внутри. Стадо голодных к плоти мужиков и куча баб. Мужчины… Чаще всего они сопротивлялись и были не нужны — им выпускали кишки, ну или же просто убивали как можно более жестоким образом.

— Зачем…

— Но многие не брались насиловать мелких девок. Девственницы — как-то были не в почёте. Лучше их было убить, или продать кому подороже — но… Ну, некоторые думали иначе. Мне вообще ещё тогда вся затея не нравилась, — пытаясь защитить себя в данной ситуации Хасан скривился, — У меня была какая-то честь — я шёл воевать за благое дело.

— Вы просто убивали мирных жителей во время Барселонской Резни, — сложив руки на груди, Ли строго посмотрел на своего собеседника.

— Не отрицаю. Грехи прошлого не смыть. Но дай мне закончить!

— Продолжай… — выдохнув, Ли дал себе время на «подумать», что бы осознать всё, что говорил его гость.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Амуль устроил цирк. Он был одним из тех… Ну, в общем старшим отряда. Даже — заместителем главы. Наша группа взяла в плен… Ну, по моему больше двадцати женщин. Половина — монашки. Часть — мелкие бабёнки, и было ещё несколько уже совсем пожилых дамочек, которые ни на что не годились.

— К чему ты клонишь? — из подо лба на Хасана смотрели два глаза полных отвращения.

— В общем, это была… Выставка. У него были некоторые… Отклонения. Короче говоря, при всём своём маленьком взводе, где был и я, он выбрал одну девочку, самую, как он выразился, обворожительную. Приказал ей раздеться — и стать перед ним раком. Прямо на внутренней площади храма.

— Блядь.

— Ну, ты уже догадался, что было дальше. При всём взводе он взял и лишил её девственности. Остальным предложил разделить десерт, но как бы — не давал самого вкусного.

— Сколько ей было лет? — прикрывая лицо рукой, Ли задал вопрос чисто из интереса.

— Тринадцать, — Хасан кратко ответил, создав на своём лице гримасу полного сожаления, — Её всю обкончали те, кто… Ну, в общем, согласился на такую хрень. Потом Амуль назвал её собственной рабыней, и когда мы развернули палаточный городок — вечно ей хвалился, мол. Она сосёт ему член, он её выебал и так и сяк — и в задницу и в киску и…

— Не продолжай, пожалуйста, — лекарь дал чувство эмоциям, — Зачем ты мне всё это рассказываешь?

— Не прошло и года, как нас уже почти выгнали с Барселоны. Амуль понял, что девка от него залетела. Больше брюхо, одежда уже не подходит, всё сложнее иметь её по вечерам. А дети ему были — не особо-то нужны… — Хасан посмотрел в сторону Марии, — Но и избить её до полусмерти было… Не слишком-то почётно. Некоторые в отряде уже косо на него смотрели, — и потом перс перевёл взгляд обратно на Ли. Взгляд полный жестокости, — И некоторые уже точили нож.

— Он её выбросил… — опустив взгляд, Пер сложил руки перед собой, словно в молитве, — Пиздец…

— Ну, типа того. Амуль её бросил, приказал паре своих ребят от неё «избавиться». Но мы… Кхм. То есть они — отдали её подступающим войскам ЕС и ОАФ.

— Она попала к солдатам, — Ли кратко констатировал факт.

— Ага. Я слышал от репартриированных с той местности, что она родила в плену. А потом ещё некоторое время обслуживала солдат по ночам, что бы как-то прокормить свою мелкую… — Хасан замялся, — Свою дочку. Но начальство всё это дело пресекло. И их отправили в дом матери и ребёнка в…

— В Мадриде… — прозвучал неожиданный голос. Мария, заливающаяся слезами, уткнулась в колени лицом.

— Ага… В Мадриде. Что было дальше — не знаю. Ну и…

— Зачем ты мне всё это рассказал? — Ли поднял взгляд на смуглолицего, и тот лишь улыбнулся.

— Ну… — Хасан посмотрел косо на Марию, — Не знаю, божье провидение, или что это, но в мире существуют забавные совпадения.

— Я уже догадался о чём ты. Что ты думаешь с этим делать? — поняв причину того, почему Амуль так хочет достать Марию, Ли немного скривился. Его лицо стало ещё более жёстким, а глаза целеустремлённо были направлены на Хасана, который сидел перед ним.

— В общем. Надо всё доказать. Тебе бы… Лабораторию и где-то взять хоть что-то — от Амуля. Да хоть его кон…

— Достаточно. Я понял. Но чего ты этим добьёшься? — откинувшись назад, Ли снова сложил руки на груди.

«Даже если она его дочь — что измениться? Это не поможет избавиться от министра…»

— Ты знаешь законы ислама, парень? — приятно улыбнувшись, Хасан поднялся на ноги, переводя взгляд на девочку, — Она — смерть для Амуля. Потому он так и боится.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты про… — спохватившись, Ли вдруг навис над столом, напрягшись.

— Именно то, о чём ты подумал. Так что — тебе просто надо доказать то, что он — отец девки, что сидит вот тут. Тебе невероятно сильно повезло, — механические руки немного проскрипели, как бы хрустя костяшками, которых на самом деле не было.

— Хасан, — опять обрушившись на стул за стол, Ли вдруг наклонил голову, — Спасибо тебе…