Под стук колес. Дорожные истории - Виталий Полищук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А там уже определиться, входить внутрь или нет.
Сказано – сделано, Родик на цыпочках, глядя под ноги, чтобы не хрустнула ветка, пошел вокруг дома. Он оказался в саду, точнее – когда-то это был сад.
Плодовые деревья, выглядевшие при дневном свете зелеными, а некоторые цветущими, оказались сейчас, в сумеречном ночном свете, старыми, трухлявыми, а на их ветках вовсе не было листвы.
Родик настороженно смотрел по сторонам, пробираясь вдоль стены.
Скоро он приблизился к оконному проему и медленно, украдкой высовывая голову из-за нижнего его края, заглянул внутрь.
Земляной пол внутри дома был изрыт ямами, сбоку каждой лежал холмик земли. Это очень напоминало кладбищенский вид, но здесь…
Не было никаких свечек и лучинок. А были летающие огоньки. То и дело из одной ямы медленно выплывал зеленоватого оттенка трепещущий огонек, проплывал по воздуху и опускался вниз, в другую яму. А через короткое время он вновь поднимался, теперь уже красноватого цвета и плыл к третьей яме. А из первой уже выплывал новый зеленоватый огонек.
Пока первый плыл к третьей яме, второй огонек двигался к яме второй. Затем первый огонек исчезал в третьей яме бесследно, второй плыл сюда же, а следом двигался уже третий огонек.
И так – все время.
Это движение светившейся цепочки завораживало, и Родик на какое-то время попал под воздействие этого наваждения, но потом спохватился, тряхнул головой и встал на ноги в полный рост.
Он решил заглянуть внутрь и посмотреть, что же там находится внутри, в ямах? Откуда берутся эти странные разноцветные огоньки?
Он перелез через нижний край осыпающегося под тяжестью его тела оконного проема и тихонько двинулся к ближайшей яме. Огоньки не прервали своего движения, никак не изменили его. Они словно бы не обращали на мальчика никакого внимания.
Родик тихонько ступая по земляному полу, подошел к краю ближайшей ямы и заглянул вниз.
То, что он увидел на дне, заставило его отшатнуться и щучкой выпрыгнуть в окно. Приземлившись на руки, он, как учили разведчики, перекатился через голову и, оказавшись на ногах, напрямик бросился в сторону улицы, несколькими прыжками преодолев пространства бывшего сада. Он проломил ветхий плетень, вывалился на улицу и резко свернув в сторону, броском бросил тело вниз. Откатившись к краю плетня, он оказался в густой тени, и замер, ожидая возможную погоню.
Родик не зря изучал вместе с остальными умения разведчика – сейчас эти умения пригодились ему. И если бы его старшие товарищи видели Родика сейчас, они, наверное, гордились бы им.
Чего же так испугался мальчик?
То, что он увидел на дне ямы, действительно оказавшейся разрытой могилой, было просто невероятным. Там лежал полусгнивший труп, по которому ползали могильные черви, и труп этот светился фосфорным светом.
Но самым страшным было другое. Глаза на черепе, покрытом местами сползшей лоскутами кожей, были живыми. И они уставились прямо в лицо мальчика. И, как показалось Родику, мертвец при виде его шевельнулся.
Это и зставило мальчика выскочить в окно и теперь лежать неподвижно и выжидать.
Но время шло, а ничего не происходило; тишина стояла вокруг, окна полуразвалившихся домов то там, то здесь освещал трепещущий свет могильных огней. Родик был убежден, что и во всех других домах, где светились окна, свет этот порождали разлагающиеся на дне могил мертвецы, выделяющие фосфор.
И вот эти здравые мысли, которые пришли в голову Родика Востокова, воспитанника разведчиков и самого, по мнению мальчика, настоящего фронтового разведчика, охладили его голову и как-то успокоили. К нему вернулась способность рассуждать.
Ну, покойники, но что он, мало повидал покойников? Он ведь ни один месяц находился в разведвзводе, и кое-что успел повидать. А уж покойников-то…
Ну, огоньки, но ведь фосфор выделяется при гниении почти всегда. Отсюда – огоньки, ему не раз рассказывали поздними вечерами солдаты, что такие огоньки на кладбище видят по ночам многие. Они называются «огни Святого Эльма».
Что двигаются огоньки, как будто разумные? Да мало ли! Ну, двигаются, меняют цвет, и что?
А то, что покойник задвигался при виде Родика, так это и вообще могло показаться. Вот он сколько уже времени лежит, и где он – покойник?
Тут вдруг как по заказу неспешно выплыла полная луна, и ярко осветила своим светом все вокруг. Это успокоило Родика окончательно, и он решил – негоже возвращаться из разведки, не закончив дела.
И решил обследовать деревню до конца.
Он встал, вышел на середину улицы и тихонько направился в сторону центральной площади.
Туда, где возвышался огромный старый дуб.
3
По улице Родик шел осторожно, внимательно оглядываясь по сторонам и прислушиваясь. Как будто пока ничего ему не угрожало – было тихо, огоньки так же, как и раньше, с наступлением ночи, подрагивали светом в темных полуразрушенных оконных проемах. А на небе как-то неправдоподобно ярко светила огромная Луна.
Вот так, стараясь не издать ни звука при движении, не наступить невзначай на ветку или щепу от плетня, Родик и двигался вперед, к площади.
Слева от него теперь уже совсем рядом возвышался замок. Впрочем, теперь, при ночном свете, хорошо было видно, что и замок фактически представлял из себя полуруины. Родик отложил себе зарубку на память – после площади обязательно подняться к замку и рассмотреть все подробнее – разведка должны быть полной, а для этого нужно осмотреть все, не оставляя что-то необследованным.
Если бы много лет спустя его спросили, почему он ничего не боялся, он не смог бы ответить на этот вопрос. Но словно что-то толкало его на все эти безумства – согласитесь, что по другому не назовешь такое вот безрассудное и бесстрашное путешествие двенадцатилетнего мальчика по жуткой деревне.
Родик тем временем уже вышел на площадь.
Она представляла из себя запущенное обширное пространство, все в колдобинах. По краям площади стояли дома. Угадывались некоторые из них.
Вон то, слева, явно было когда-то каким-то присутственным местом – может быть, деревенским правлением, в котором местный староста решал общественные дела, а то, напротив – шинком, где «обмывались» удачные продажи и не менее удачные траты денег покупателями. Наверное, здесь когда-то кипела жизнь, рекой лилась горилка, звучали громкие пьяные голоса. О сделках купли-продажи говорили полуразбитые прилавки деревенского базара возле дуба, когда-то, наверное, принимавшие одинаково охотно и молодиц с кринками молока и сметаны, и бабулек с корзинками, в которых гоготали утки и гуси, и серьезных молодцов с мануфактурным товаром – ситцами и иным тканьем…
Но сейчас все было в прошлом. Укатанная и утоптанная когда-то площадь ныне была изрыта, избита, всхолмлена и местами превратилась в болото из-за дождевой воды, скапливающейся в ложбинах и из-за глинистый почвы так и стоящей месяцами здесь, постепенно загнивая и подергиваясь ряской.
А под дубом вообще образовалось настоящее болото – зеленая вода, торчащие какие-то будылья засохших растений, а поодаль, возле ствола… Родик подошел ближе, так как не поверил глазам – но точно! Там росли несколько кувшинок, и венчики цветов их чуть покачивались на воде…
И как бы повторяя их движения, вторила чуть слышно им шелестящая листва дуба.
Хотя…
Родик присмотрелся к дубу и был очень удивлен, обнаружив, что, собственно, это растение не было дубом. Точнее, ствол-то был от дуба, только как-то необычно густо кора его была покрыта зеленоватым мхом, да и крона…
А ветви? Было хорошо видно, что вперемешку с отходящими в стороны от ствола толстыми ветвями местами были какие-то наросты, и от них вверх в глубину веток с листвой тянулись гладкие на вид и маслянисто блестевшие то ли трубки, то ли шланги – в общем, они не производили впечатления частей живого растения…
Да и листья какие-то необычные, не похожие на дубовые… А среди них в глубине густой кроны то здесь, то там виднелись какие-то странные светлые пятна – при мертвенном голубом свете Луны разобрать издалека было трудно, что это такое?
Но как только Родик попытался подойти поближе, крона дуба вдруг зашумела, словно бы начала клониться в сторону мальчика из ее густоты высунулся и потянулся к Родику огромный розового цвета цветок с широкими лепестками и дрожащими волосками в центре соцветия. Родик отшатнулся и отбежал в сторону: цветок, двигаясь на толстом и длинном стебле из стороны стороны, поискал мальчика, не нашел и втянулся обратно в крону. Гигантское растение выпрямилось, крона его успокоилась, и вновь лишь легкий шелест листвы напоминал о том, что здесь была жизнь.
В отличие от разбитых прилавков, немых домов с проемами вместо оконных рам.