Брюс Ли. Я никогда не сдамся - Мэттью Полли

— Назови мне хоть одного богача, который был бы счастлив, — продолжал изводить друга Джесси.

— Ты сумасшедший, — сердито кричал Брюс. — Просто сумасшедший!

Также Джесси любил дразнить Брюса насчет того, сколько жевательной резинки он потреблял — около четырех пачек в день.

— У меня дырка в зубе, — объяснял Брюс. — Резинка облегчает боль.

— Ты псих. Жвачка только усугубляет положение. Сходи к стоматологу.

— Терпеть их не могу.

Потребовалось несколько недель, но Джесси наконец убедил Брюса. Тот согласился на пломбу.

Брюс любил модно одеваться. Он носил туфли с кубинскими каблуками[37], потому что они делали его на два сантиметра выше. Когда он только приехал в Америку, его любимой вещицей было пальто из енота, которое подарил ему отец. Он носил его повсюду, пока его друзья не сказали ему, что енот не в моде. Он тут же убрал пальто подальше в гардероб.

Обожая розыгрыши, Брюс надевал свой самый щегольской костюм и отправлялся в ресторан в центре города. Его ученики играли роль телохранителей, а сам Брюс притворялся, будто он сын китайского посла. «Брюс вел себя так, словно не понимает по-английски, — рассказывает Джесси, — а мы с Говардом и Эдом притворялись, будто переводим официантке его пожелания».

В следующее мгновение мужчина пролетел по воздуху два метра с выражением застывшего ужаса на лице, врезался в стену и упал на пол.

Английский язык стал самым большим препятствием для Брюса в Америке. Он говорил правильно, но не свободно. Ему постоянно приходилось в голове переводить фразы с китайского на английский. Всякий раз, когда он волновался — а случалось это достаточно часто, — Брюс начинал запинаться на определенных словах и слогах. «Не помню, чтобы он хоть раз произнес мое имя без заикания, — отмечает Джесси. — Ему приходилось несколько раз произнести „Дж“ перед тем, как выдавить слово целиком». Он был крайне чувствителен к своему заиканию — никто не отваживался насмехаться над этим. Круглосуточные посиделки с ребятами были для Брюса способом преодолеть эти трудности за счет полного погружения. Его английский язык быстро улучшался, хотя он так никогда полностью и не овладел им.

Его ученики — босяки с улицы — познакомили его с еще одним важным аспектом американской культуры: оружием. Лерой Гарсия и Скип Эллсуорт учили Брюса стрелять из пистолетов, револьверов, винтовок и ружей. Они подарили ему первый пистолет — полуавтоматический «Кольт» 25-го калибра с черной рукояткой. По словам Скипа, Брюс обожал этот «Кольт».

Маленький дракон любил одеваться, как ковбой из вестерна: на боку длинноствольный револьвер Лероя, в руках винтовка 30‑го калибра, а на голове — ковбойская шляпа. Его привлекала не столько охота, сколько соревнование в скорострельности. Вместе с Лероем они устраивали такие дуэли, используя холостые патроны. Спустя короткое время Лерой отказывался играть, потому что даже пыжи били очень больно, а Брюс постоянно побеждал.

Меньшего успеха друзья добились в уроках вождения. Лерой разрешил Брюсу учиться на его маленьком «Фиате». «Брюс был настолько же ужасен за рулем, насколько прекрасен в кунг-фу, — уверяет Джесси. — Каждый раз, когда я ехал с ним, мне казалось, что поездка может стать последней».

Водил Брюс агрессивно и легко отвлекался, подъезжал слишком близко к другим машинам, не соблюдал дистанцию и пытался обгонять, не оставляя себе достаточного места для маневра, если бы что-то пошло не так. Лишь удача и невероятная реакция берегли его от серьезной аварии. Несколько лет он мечтал купить собственный спортивный автомобиль, чтобы довершить свой образ. «Эта мысль не покидала его, — говорит Джесси. — Хотя бы раз в день он обязательно вспоминал об этом». Наконец он смог собрать достаточно денег, чтобы купить «Форд» 1957 года. Он так гордился этой машиной, что чуть не протер ее до металла, потому что слишком часто мыл ее.

Но главным подарком, который сделали Брюсу его ученики, стала необходимость развивать свое мастерство боевых искусств. По прибытии в США Брюс был увлечен идеями кунг-фу, ни на секунду не сомневаясь в его превосходстве над другими единоборствами. Но огромные размеры американцев вынудили его приспосабливаться. Методы, которые работали в классе Ип Мана, сводились на нет соперниками, которые были на двадцать сантиметров выше и на пятьдесят килограммов тяжелее. Его ученики, ветераны уличных баталий и мастера боевых искусств, познакомили его с американской сценой единоборств. Благодаря им он начал изучать некоторые броски и удушающие приемы из дзюдо, ценить силу ударов бокса и подвижность работы ног. Брюс стал большим поклонником бокса и начал заимствовать что-то у чемпионов: у Мохаммеда Али взял работу ног и выбор момента, у Шугара Рэя — маневры и уходы от удара. Тогда Брюс все еще думал о себе как о человеке кунг-фу, но уже начал постепенно объединять лучшее из Востока и Запада. Этот подход он пронес через всю свою жизнь. Именно он помог Брюсу сформировать собственный стиль, а также привел к созданию новой парадигмы боевых искусств.

Поскольку Брюс и его веселая шайка продолжали тренироваться в общественных парках и на стоянках, по городу стали расползаться слухи о юном китайце и о том, что он умеет. На их тренировки стали собираться зрители, люди стали спрашивать, как можно попасть в группу к Брюсу. По прибытии в Америку Брюс давал уроки танцев за деньги. Теперь он понял, что можно делать то же самое и с кунг-фу. Для этого ему требовалось постоянное помещение. Его команда собрала деньги и арендовала единственное место, которое могла себе позволить, — двухэтажный магазин по адресу: Саут-Веллер, 651, в полуразрушенном районе Чайнатауна. В магазине напротив жили цыгане, на соседней парковке бродячие рабочие устроили лагерь, а в заброшенном отеле через три дома обосновались бездомные. Но компания не могла нарадоваться. «Мы были на седьмом небе от счастья», — говорит Скип.

Брюс задумывал не традиционную школу кунг-фу, а скорее частный клуб. Первые десять привилегированных членов его команды внесли по десять долларов, чтобы покрыть арендную плату в размере 100 долларов, и взамен продолжали обучаться бесплатно. Каждый новоприбывший ученик платил за уроки непосредственно Брюсу. Занятия проходили в помещении площадью 11 квадратных метров на первом этаже, так что прохожие могли видеть их с тротуара. Большая комната на втором этаже была зарезервирована под место сбора для привилегированных участников. Менее чем за год Брюс открыл свою собственную студию кунг-фу — замечательное достижение для девятнадцатилетнего парня, только что прибывшего в Америку.

Стремясь увеличить число учащихся, Брюс решил отправиться в путь, как до этого делал его отец, и колесить по всей стране с показательными выступлениями кунг-фу. Его труппа