Прыжок в неизвестное. Парикмахер Тюрлюпэн - Лео Перуц

Элли, однако, сочла необходимым расположить своих подруг в пользу Дембы. С этой целью она толкнула локтем Вики и шепнула ей:

– Когда он декламирует, то размахивает обеими руками. Вот увидишь, какая потеха.

Демба услышал ее шепот и забеспокоился. Его тревожное чувство усилилось, когда горничная поставила перед ним тартинки, печенье и чашку чая. Он смотрел то на чай, то на тарелку с тартинками и не знал, что делать с этими вещами. К тому же Элли принялась теперь угощать его.

– Пожалуйста, кушайте, господин Демба. И отчего бы вам не снять пальто?

Тут Демба решился в первый раз испытать действие своей превосходной идеи.

– Лучше мне не снимать его, фрейлейн Элли. Я бы вас не порадовал своим видом.

– Почему же?

– У меня руки забинтованы до самых плеч. У меня ожоги на обеих руках, и мне нельзя их вдевать в рукава.

– О Господи, что же с вами случилось?

– Мой сожитель вчера вечером слишком близко поднес к оконным занавескам свечу, и они сразу вспыхнули.

Мы срывали горящие клочья руками, и я получил при этом ожоги. Посмотрите!

Демба осторожно высунул кисть правой руки, обернутую носовым платком.

– Не шевелите рукой! Не трогайте ее! – боязливо крикнула Элли. Подождите, я вас накормлю. Сидите совершенно спокойно.

Она поднесла одну из тартинок ко рту Дембы, и он отгрыз кусок.

Так как ему только два раза удалось немного закусить в течение дня, да и то впопыхах и со стесненным чувством, что за ним наблюдают, то теперь он ел с аппетитом, и успех его опыта чрезвычайно радовал его. Когда Элли сунула ему папиросу в рот, у него стало совсем хорошо на душе. Он был завзятым курильщиком, и невозможность курить была для него весь день большим лишением.

– Вам больно? – спросила Элли.

– О да, – сказал он.

У него болели запястья рук. Стальные кольца, по-видимому, натерли их. Чувствовал он также жжение и колотье в опухших пальцах, словно множество иголок в них копошилось. Ноющая боль передавалась из верхней части руки в плечо.

Анни и Вики подошли ближе и участливо смотрели на Дембу. Горничная, убирая со стола, тоже сострадательно поглядывала на его перевязанную руку.

Анни приблизила к повязке свои очки.

– Это не ожоги, – сказала она вдруг. Демба выронил изо рта папиросу, и лицо у него перекосилось, словно муха залетела в глаз.

– Меня вы не проведете, – сказала Анни и поправила на носу очки.

Демба взглянул на дверь и рассчитал, что в случае крайней необходимости может в два прыжка очутиться на лестнице.

– Вы дрались на дуэли, – уверенно заявила Анни.

– Ах вот что! – сказал Демба с заметным облегчением.

– Права я или не права? – спросила Анни. – Вы мне сказок не рассказывайте. Мой брат в корпорации Алемания.

– Но вы ошибаетесь. Право же, это ожоги, – уверял Демба.

– Может быть, пальцы в самом деле обожжены, – иронически заметила Вики.

– Прима или терция? – спросила Элли с видом знатока фехтовального искусства.

– Секста, – пошутил Демба.

– Вот вы и сами признались! – закричали все трое в один голос.

– Да нет же! – сказал Демба. – Это всего лишь ожоги. Я стал жертвой легкомысленного товарища.

– Он блондин или брюнет? – поинтересовалась Вики.

– Кто? Микш?

– Ваш легкомысленный товарищ. – Все трое расхохотались.

– Он стар или молод, ваш легкомысленный товарищ? – спросила Элли. – Расскажите все по порядку, господин Демба, начинайте. Мы слушаем вас. Итак: вот тут стою я и держу рапиру…

Демба нашел, что его особой интересуются больше, чем следует. Он попытался поэтому перевести разговор на тему о дуэли вообще. Вики заявила, что дуэль с точки зрения человека двадцатого столетия является совершенно бессмысленным инструментом. Элли с этим согласилась, однако заметила, что на мензуры следует смотреть как на спорт и что в этом смысле они отвечают своему назначению. Анни рассказала довольно длинную историю про одного знакомого, который за один день сразил трех противников, и дала понять, что она сама была невинной причиной этого дела. Она назвала имя этого смелого борца и поинтересовалась, знает ли его Демба.

Демба не слушал. С помощью Элли он опорожнил тарелку с тартинками, и под конец ему попался бутерброд с обильно наперченным мясом. После этого он вдруг почувствовал сильную жажду. Воспользовавшись тем, что внимание всех трех девиц было отвлечено веером с бесчисленными подписями, посвящениями и стихами, который показывала Элли подругам, он стал осторожно подбираться руками к стакану с водой. Но в этот миг распахнулась дверь, и в комнату вошел сенбернар, отряхая свою вымокшую под дождем шкуру, и был встречен бурными приветствиями Анни, Вики и Элли. Следом за ним появилась горничная и сообщила господину Дембе, что барыня вернулась домой.

Фрау Бекер была дамой с ярко выраженным пристрастием к благотворительности. Она участвовала в различных обществах, в некоторых – в качестве председательницы, собирала у себя несколько раз ежемесячно много дам на комитетские заседания и совещания и имела обыкновение с каждой своей прогулки возвращаться домой с маленькими уличными разносчиками, которых сначала приводила в смятение основательно производимой чисткой, а потом отчасти за нее вознаграждала кофеем, фруктами и булочками. Сегодня тоже стояли в передней возле двери два малыша с испуганными лицами. Свой товар – шнурки для ботинок и английские пластыри – они еще держали в руках. Третьего ребенка в этот миг подвергали, по-видимому, мытью, так как из кухни доносились пронзительные крики и громкая брань кухарки.

Фрау Бекер уже переоделась, сидела у себя в комнате и пила чай, когда к ней вошел Демба.

– Что же это такое! – воскликнула маленькая вертлявая дама. Горничная мне уже рассказывала. Как же это с вами произошло?

– Маленький несчастный случай, фрау Бекер, больше ничего.

Демба рассказал свой роман о свече и горящих оконных занавесках, присочинил еще несколько треснувших от жара стекол и подробно описал один соломенный стул, также пострадавший от огня. Он подумывал также о том, чтобы ввести в рассказ канарейку, которую с опасностью для жизни вынес из пламени вместе с клеткой, но в конце концов отказался от этой мысли, дабы не придать своей повести сентиментального и романтического оттенка.

– Подумать только, как могут быть неосторожны люди, – сказала фрау Бекер. – Благодарите Бога, что так благополучно отделались. Покажите-ка свою руку.

Это было Дембе не по душе. Недоверчиво высунул он наполовину руку из-под накидки.

Докторша в отчаянии всплеснула руками.

– Да разве это повязка? – воскликнула она. – Не может быть, чтобы это сделал врач!

– Мой сожитель забинтовал мне руку. Он учится медицине.

Демба с досадой убеждался, что его идея совсем не так удачна. Теперь весь свет интересовался исключительно его руками, а ведь он хотел предоставить им известный покой и тихое уединение.

– Вот что я вам скажу. Отправляйтесь сейчас же к моему мужу, и пусть он вам сделает приличную повязку, – решила фрау Бекер, Демба побледнел как воск.

– Это