Папа есть, нужна Любовь (СИ) - Татьяна Любимая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Скорей бы суббота. Мне кажется, встреча с Таечкой и ее папой что-то изменит в моей жизни. Обязательно в лучшую сторону. Не в том плане, что я могу стать кем-то для них близким. Это, увы, невозможно. А в том, что они вдохновляют меня, напитывают силой, придают уверенность. Мне нужна подзарядка, чтобы довести развод до конца. Стать свободной и полностью посвятить себя материнству.
Уверена, я справлюсь. Надо только немного потерпеть и поберечь себя.
Убираю рвотные массы с пола, ставлю тазик возле кровати на всякий случай.
Только после всего этого ложусь в кровать и тут же проваливаюсь в глубокий сон.
Но ни на следующее утро, ни позже до клиники я добраться не могу. Токсикоз страшенный.
Сил хватает только дойти до туалета и обратно. Все остальное время я лежу пластом. Мне кажется, я умираю.
Валентина Петровна ухаживает теперь и за мной. Поит чаем с лимоном, куриным бульоном. Почти все выходит обратно, отпугивая от меня Бориса. Мы опять живем в разных спальнях.
Врачи скорой, которых он вызвал на следующий день, выслушали диагноз (у меня же стресс и справка от Марины Дмитриевны есть), вкололи успокоительное и уехали с рекомендацией обратиться к терапевту.
Определенно кто-то там наверху мне помогает.
Скорей бы выходной. Не знаю как, но на встречу с Таечкой я поеду. Никто меня не удержит.
Неожиданно в пятницу вечером зарядил сильный дождь, спутав мне все планы. Лил весь день субботы. В воскресенье продолжился.
С тоской смотрела в окно, на капли, что стекали по стеклу. Душа плакала вместе с небом, что не увижу Таечку еще неделю. Несмотря на слабость и немощность, я планировала поехать в парк. Потому что она, моя девочка, тоже ждет встречи со мной, а тут такая подстава от неба.
Мой телефон Борис мне так и не вернул. Сказал, что разбил, я не верю.
Забрал ноутбук, якобы он нужен на работе.
Вранье.
Ему нужно оставить меня без связи с внешним миром.
Еще он запретил сиделке давать мне звонить. Теперь ей платит он. Значительно больше, чем я. За двоих. И она боится его ослушаться.
Я даже не знаю, что делается у меня в салоне. Справляются ли девочки. Не подводят ли поставщики. Есть ли продажи.
Но эти вопросы идут фоном. Важное — моя беременность, которую я продолжаю скрывать от мужа, свекрови и Валентины Петровны. Хотя последняя, мне кажется, догадывается, только спросить не смеет.
Не могу обратиться к ней за помощью. Мне кажется, она сразу доложит обо всех моих попытках связаться с кем-либо «хозяину». Поэтому и с ней минимизирую общение.
Борис несколько раз пытался подкатить снова. Результат всегда одинаков — меня тошнит. Дома его вижу все реже. Зато без него мне легче.
Свободного времени вагон. По памяти пытаюсь вспомнить номер, что мне говорила малышка.
Улучив момент, когда мужа дома нет, а сиделка моет свекровь в ванной, иду в ее комнату, по стеночке перебирая руками. Голова кружится от слабости и волнения.
Крадусь как преступник.
Телефон Аллы Васильевны лежит на столике. Он у нее старый, еще с кнопками и без пароля. Для вызова сына ей вообще нужно нажать только единицу. Я на двойке, но мне она ни разу не звонила. К счастью. А сейчас я и вовсе без связи.
Набираю номер, что более-менее восстановила в памяти.
Слушаю гудки. Мое сердце стучит так же громко, как они.
— Слушаю, — мужской голос. Незнакомый.
— Алло, здравствуйте, мне нужен Тимур Вершинин.
— Нет тут такого, — грубо. — Вы ошиблись номером.
Опять гудки.
Набираю еще несколько комбинаций, прислушиваясь к шуму воды.
На одном номере ответил мальчик. На другом — девушка. Еще какие-то люди. Все мимо.
Вариантов больше нет.
Номер Вики не помню тоже.
Набираю салон.
И трубку берет Борис!
Вздрогнув, сбрасываю.
Ухожу к себе расстроенная. Робкая надежда, что услышу голоса важных для меня людей, так нужных мне сейчас, растаяла.
Глава 31
— Папочка, — жмется к моему боку дочка.
Я еще сплю. Но вот это жалобное «папочка» даже сквозь сон распознаю легко. Кто-то что-то натворил. А судя по тому, что этот кто-то в последнее время — Кузя, даже гадать не надо.
Щенок с порога решил, что собачьи игрушки, которых у него целая куча, ему не нравятся. Зато моя обувь, Таськины туфельки, а также ее куклы и главное — провода — самая вкусная вкуснятина. И пофиг, что потом проблемы с животом. Главное — процесс.
На нервах играет.
И попробуй поругай. Гринпис — Таисия начеку. Защищает, спасает, прячет. И даже в меру сил убирает устроенный Кузей бардак.
Самое волнительное — заходить домой вечером после работы и детсада. Никогда не знаешь, цела квартира или «приходил Сережка, поиграли мы немножко».
— Что сожрал бандит в этот раз? — не открывая глаз, сонно спрашиваю.
— Твои ботинки.
— Мгм… Стоп! — резко подрываюсь в сидячее положение. Тру лицо ладонями. — Какие ботинки? Я все убрал в шкаф.
— Он отклыл…
— На вторую полку!
— За шнулочек потянул…
— Я его этим шнурочком! — вскипаю.
— Он и его сожлал.
Твою мать…
— Мне в чем на работу идти сегодня? В домашних тапочках?
— Хи-хи-хи, — смешно ей, — папочка, ты забыл? Он же их пелвыми съел.
А, точно.
Где-то еще кроссовки были.
— Тась, давай его подарим кому-нибудь? О, я придумал. Мариванне! У нее дача. Пусть помогает грядки копать.
— Но он же мой длуг… — хнычет.
— С таким «длугом» мне скоро придется искать вторую работу, — ворчу. — Ладно, давай вставать, Кузьме на прогулку пора, а кое — кому в садик.
— Жаль, что в садик нельзя с собачкой, — вздыхает. — Мы бы с ним там иглали…
— Жаль, что нет садиков для собачек. Оставлять нашего бандита без присмотра опасно для целостности квартиры, мебели и вещей.
Мне как отцу-одиночке с Таськой на руках было легче, чем с одним Кузей.
Но надо отдать должное, дочь с собакой — два закадычных друга. Носятся по квартире наперегонки. Шкодят вместе. Убирается, правда, Таська одна, но Кузьма обязательно рядом и слушает выговор маленькой хозяйки с умным понимающим видом. Может даже состроить виноватую морду.
На прогулке пес идет на поводке рядом с ней. Важный. Бегает за палочкой, которую кидаю я, но обратно пока не приносит.
Лает заливисто. На соседей, собак, кошек. Гоняет воробьев.
В общем, у меня теперь два ребенка.
По
